– Тебе придется выйти за пределы круга, и на этот раз я не смогу тебе помочь.

– У меня прекрасная защита.

Избел схватила веревку, обвитую вокруг луки седла, сделала глубокий вдох – и вышла из защитного круга. И тотчас же ощутила зло, окружавшее их и подбиравшееся все ближе. Тем не менее она стала быстро собирать все необходимое для носилок. И улыбнулась про себя, вынимая из-за пояса маленький топорик; она и не помнила, как подвесила его на широкую кожаную полоску, обхватывавшую ее талию. Судьба, несомненно, направляла ее сильной рукой. Судьба не только вынудила Избел встретить сэра Кеннета, но сделала все возможное, чтобы она смогла помочь ему.

Пока Избел перевязывала веревкой ветви и сучья, она думала о человеке, ради которого бросилась в ночной лес. Сэр Кеннет был бледен, грязен и беспомощен, но она находила его неотразимо красивым. Он был высок, худощав и силен. Хотя было трудно разглядеть его при тусклом свете маленького фонаря, Избел была уверена, что он темноволос и темноглаз. Такие подробности, конечно же, не имели особого значения, но все же интересно было понять, какого цвета у него глаза и волосы.

Она поморщилась, потащив уже готовые носилки к Кеннету и Пульхеру. И тут же, стоило ей снова увидеть сэра Кеннета, как она поняла, почему ее так тянуло сюда, почему ее звала судьба, всеми ими управлявшая. Было ясно: этот человек предназначен для нее. Пугающее откровение, но она понимала это душой, сердцем и разумом. Инстинкт твердил ей, что даже недолгий брак со злосчастным Патриком Граммером был не более чем шагом в ее путешествии к Кеннету Дэвидсону. Он привел ее в Бандал, так что она оказалась достаточно близко, чтобы помочь ему сейчас. Но следующий шаг будет самым трудным, и все зависело исключительно от нее самой. Она каким-то образом должна заставить сэра Кеннета понять, что он – ее будущий супруг.

С помощью Пульхера Избел уложила сэра Кеннета на носилки и привязала их к коню рыцаря. Всю жизнь ей твердили, что она – прекрасна, значит, видимо, так оно и было. Однако фигура у нее не пышная, а мужчины любят пышных женщин. Ее собственный муж даже делал нелестные замечания насчет отсутствия мяса на ее тонких косточках и пытался заставить Избел побольше есть. И у нее не имелось богатого приданого, побуждавшего бы мужчин искать ее руки; увы, ее земельные владения были весьма скромными. Прекрасная же одежда и дорогой конь сэра Кеннета подсказывали, что у него весьма значительное состояние или же он происходил из богатого клана. В любом случае от таких рыцарей ожидали, что они женятся на девушках, которые могут принести достойное приданое, дабы укрепить власть и положение мужа.

Избел мысленно выругалась, делая то малое, что могла, – то есть наскоро перевязала раны Кеннета и постаралась поудобнее его устроить и согреть. «Словно недостаточно моей внешности и почти бедности, чтобы отвратить его от меня, – так еще и эти мои многочисленные дары…» – думала она, тихонько вздыхая.

Дары – то было странное обозначение ее необычайных умений, которые чаще казались ей проклятиями, особенно в тех случаях, когда кто-то в страхе отворачивался от нее. Хотя муж Избел полагал, что можно использовать ее искусство для собственной выгоды, она все еще боялась и временами даже ненавидела свои дары. И она часто благодарила Бога, что Патрик не успел осуществить свои намерения. Родичи же Избел немного побаивались ее – так ей иногда казалось. С тех пор как она покинула родных, ее дары только укрепились, и она со страхом ждала реакции сэра Кеннета – он непременно начнет кое-что понимать… Ах, как бы ей хотелось, чтобы судьба выбрала для нее понимающего человека, то есть такого, который понял бы все должным образом.

– Я не могу выйти из этого круга, девушка, – проворчал Пульхер, прерывая ее невеселые мысли.

– Можешь, – ответила Избел, хватаясь за конские поводья. – Ложись на сэра Кеннета, но помни о его ранах.

– Хочешь, чтобы я лег на этого дурака?

– Да, его тело станет твоим щитом, и тогда мы быстро пересечем круг.

– Уверена?

– Я чувствую, что все получится.

– Полагаю, леди, никто не собирается спрашивать, хочу ли я, чтобы этот человечек лег на меня, – прерывистым шепотом заметил сэр Кеннет.

– Если вам от этого станет легче, то клянусь: все будет длиться не больше мгновения. Он весит не так уж много, и мне крайне нужна его помощь, когда настанет время лечить тебя в Бандале.

Рыцарь уставился на маленького человечка, разлегшегося на его груди. Пульхер ответил широкой улыбкой, а Избел принялась понукать нервничавшего коня. У Пульхера были очень белые и очень острые зубы, и Кеннет, хотя и отрицал всяческие суеверия, все же вынужден был признать, что человечек походил на брауни – на одно из тех созданий, о которых шепотом рассказывали сказки и легенды.

– Почему бы тебе просто не выйти из этого круга? – спросил Кеннет, немного боясь ответа.

– Потому что она разбрызгала святую воду, дурак, – пробурчал Пульхер и тут же добавил: – Ведь ты знаешь, кто я такой.

– Я знаю, кого ты напоминаешь… И знаю, что у тебя в голове слишком много суеверий.

Когда они пересекли круг, Пульхер тотчас слез с Кеннета и злобно на него уставился.

– Если ты, глупец, предпочитаешь в меня не верить, то это еще не значит, что я – суеверие. Я также знаю, что ты не можешь отделаться от той мысли, которую нашептывает тебе тихий внутренний голосок. И поскольку я – одно из тех маленьких созданий, о которых тебе рассказывала кормилица, то лучше спроси себя, почему ты способен меня видеть. Ведь большинство людей не способны… – Брауни рассмеялся при виде кислой физиономии Кеннета и зашагал рядом с Избел.

– Зачем ты мучаешь беднягу, Пульхер? – спросила она, увидев раздражение во взгляде рыцаря.

– Никого я не мучаю, – с преувеличенной обидой запротестовал Пульхер.

– Нет, мучаешь. И преуспел в этом. Ты и Патрика часто терзал.

– Он заслужил все, что на него свалилось.

Избел невольно вздохнула, услышав столь резкий ответ. Брауни всегда терпеть не мог Патрика, и чувство неприязни было взаимным. Патрик непрерывно жаловался, что не может ни увидеть, ни поймать карлика. Пульхер же постоянно донимал Патрика по мелочам и немного унялся только потому, что Избел вышла за него замуж. Временами она жалела, что мало обращала внимания на то, как относились к Патрику духи и мириады обитателей потустороннего мира. Все они его не любили. И если бы она посмотрела чуть дальше его красивого лица, которым любовалась до свадьбы, то могла бы призадуматься и разорвать помолвку. Но вместо этого она вышла за Патрика замуж и уже через несколько дней поняла, какую ошибку совершила. Прекрасный придворный, который ухаживал за ней, превратился в сыпавшего оскорблениями алчного человека, часто жестокого.

Наконец, поддавшись искушению, Избел тихо спросила:

– Пульхер, а что ты думаешь об этом рыцаре?

– Что он глупец.

– Почему ты называешь его глупцом?