Нико забыл пригнуться и стукнулся о низко склоненное дерево. Цуна звонко рассмеялась. С веток свисало множество растений, похожих на пряди волос. Часть так и осталась зеленеть на затылке важного человека. Девочка хохотала до слез, но вдруг остановилась. Улыбка сползла с губ. Тело напряглось. Каждая жилка замерла в ожидании.

* * *

Все разрушилось, словно карточный домик, сдутый ветром. На книге была печать Такалама, но Нико так и не узнал, что в ней написано. Это не ранило его так сильно, как предшествующие события, но окончательно выбило почву из-под ног. Уничтоженное водой послание было издевкой судьбы. Шуткой мертвеца.

Отказавшись от галеона и не рассказав Седьмому о планах, Нико лишил себя помощи из дома. Он договорился, чтобы хороший знакомый капитана подобрал его по пути в Соаху. За это было уплачено наперед, и выгода казалась очевидной. У Нико не было сомнений в том, что капитан выполнит уговор. Но теперь, когда Ноб мертв, а Чилит рассказал всем о кладе, шансов вернуться на Большую землю ничтожно мало. Люди капитана вряд ли что-то найдут в гроте и вернутся за Нико. Будут искать его от зари до зари. Юношу не пугали преследования и драки. Он боялся остаться пленником острова. Не раз мелькала мысль тайком пробраться на корабль и спрятаться где-нибудь внизу, среди бочек. Но риск слишком велик.

Нико размышлял об этом весь чернодень. Книга, переданная маленькой дикаркой, не давала ему впасть в отчаяние. Такалам бывал здесь. Он должен знать, как выбраться с острова. Но загадка превратилась в скопище коричневых пятен. Вместо знаков и символов – следы ржавого дождя.

Несколько минут прошло как в тумане. Хотелось смеяться и плакать, громить все вокруг, проклинать Такалама и собственную глупость в день, когда Нико променял «Око солнца» на грязную каракку.

Медленно и мучительно он осознавал, что теперь все кончено и придется скрываться от людей капитана. Ждать где-то в убежище, пока корабль отчалит. А для этого нужно забрать спрятанный в зарослях на берегу мешок: в нем вода и еда на несколько тридней. Нико был страшно голоден после затмения. Привыкание к острову проходило неважно. Бросало то в жар, то в холод, и голова казалась чугунной, но желудок оправился от тошноты и требовал пищи.

С трудом соображая, Нико стал спускаться к берегу. Маленькая дикарка бесшумно следовала за ним.

* * *

Лес жил своей жизнью. Безмятежный, полный привычных шорохов. И тут в затылок ударил пронзительно-визгливый голос:

– Ханре! Ханре! Уна мартта!

Как раскат грома посреди тихой ночи.

Важный человек без раздумий бросился бежать. Цуна кинула палку в кусты, рванула следом.

– Ханре! Ханре!

Цуна никогда не видела разом столько людей. Черные силуэты мельтешили за деревьями и лианами. Девочка то и дело оборачивалась. Важный человек бежал устало, медленно. Цуна хотела повести его влево, но он метнулся вправо и скоро оказался застигнут врасплох на поляне, устланной буро-красным мхом, где росло одинокое дерево. Важный человек остановился возле него, он был напуган. Глаза стали большими, как у рыбы-пучеглазика. Цуна услышала шум впереди и поняла, что их окружили. Они с ма всегда загоняли добычу с двух сторон, но теперь она сама добыча. Важный человек стоял будто вкопанный. Цуна дергала его, пыталась оттащить в сторону. Без толку.

– Ханре! Ханре! Нико! – резали воздух взволнованные возгласы.

Мужчины выскочили из леса. Высокие, загорелые, обросшие щетиной. Оскал хуже звериного. Был среди них и тот, кого Цуна видела вчера, – лохматый, худой, с узкими глазами-щелочками. Кажется, Чилит. Лицо важного человека из испуганного сделалось жутким.

– Нико на тхалла! – радостно выпалил Чилит. – Ибба риста! Тина малла дха! Вэ на? Вэ?

– Чилит на хартта, – зло сплюнул важный человек. – Риста но навир!

Цуна и глазом не успела моргнуть, как в его руках блеснули парные кинжалы. Чуть изогнутые, изящные, словно перья. Девочка испуганно сжалась.

– Хас! – резко бросил важный человек, толкнув ее вбок.

Цуна и без Ри поняла: это значит «прочь». Она огляделась. Ловкой обезьянкой забралась на дерево и оттуда с ужасом взирала на творившееся внизу. Чужаки подошли вплотную, но нападать не спешили. Уговаривали важного человека. Пугали. Их было семеро, если Цуна правильно посчитала. Три парных камня и один без пары. Это же семь? Ножи у всех длинные, кривые. Нико оказался заключен в кольцо. Он стоял расслабленно, в то время как Цуна сжалась до боли в мышцах. Красный мох напомнил ей о крови.

– Уна шанта, Нико. Уна шанта. – Чилит поднял вверх указательный палец и выставил перед важным человеком.

Он едко ухмыльнулся и кивнул на других мужчин. Нико не испугался. Чилит сказал что-то еще, его рот неприятно искривился. Важный человек напрягся еще больше, он держал кинжалы лезвиями к себе, почти прижимая к рукам.

Узкоглазый сплюнул, прошипел не то ругательство, не то приказ и отошел. Остальные подступили кучнее. Цуна сжимала узелок до побелевших костяшек. Она не знала, как помочь важному человеку.

Чужаки поигрывали ножами, ухмылялись. Потом один резко сделал выпад и тут же отскочил. Толпа взорвалась хохотом. Нико не смеялся, на его шее блестели капли пота, волосы на затылке и лбу взмокли и слиплись.

– Хас, – сказал он предупреждающе. – Кракса дарха!

Судя по интонации, он угрожал. Наверное, обещал убить их, если подступят ближе, и говорил, чтобы бежали прочь. Мужчина перед ним оскалился и сделал еще один выпад. Он замахнулся саблей, но Нико отвел его руку, свободным кинжалом полоснул по животу. Брызнула кровь, заливая обнаженный торс. Нико пинком отбросил раненого, крутанулся и саданул по коленям стоявшего сзади. Отчаянные крики прорезали спокойствие острова. Цуна забыла, как дышать.

Второй осел, хватаясь за ноги и заходясь жутким воплем. Человек слева бросился на Нико с кинжалом. Еще один попытался всадить нож в бок. Юноша перехватил его руку, одним рывком сломал запястье. Бросил мужчину под рубящие удары того, что слева.

Неужели это он? Тот самый важный человек? Цуна плакала над каждой рыбой, которую ей доводилось резать и чистить. Нико не проронил ни слезинки.

Врагов осталось всего двое. Порядком напуганные, они держались на расстоянии. Ходили кругами. Один заскочил за спину и нанес удар. Нико ушел вбок, и лезвие скользнуло по плечу. Он со звоном отбросил саблю противника и после короткой схватки проткнул ему горло.

Последний с воинственным рыком обрушил клинок на голову важного человека, но ударил труп товарища. Нико прикрылся мертвецом, а потом толкнул его на мечника. Тот упал, придавленный телом. Нико пинком откинул мертвого, коршуном упал на добычу, запустив когти-кинжалы в грудь. Чилит стоял в стороне. Белый, будто меловой камень. Цуна не понимала, почему он не убежал. Она уже ничего не понимала.

– Важный человек вершить плохо, – прошептал Ри.

В ответ Цуна только заревела сильнее.