– И угадай, что с ним стало! – усмехнулся Мефистофель. – Буквально через месяц он заболел и умер!

– Ну и что? – спокойно проговорил Авторитет. – Он обрел покой, которого так жаждал. И он был счастлив, что выбрал этот путь.

– Слабак! – скривился Мефистофель. – Это называется «не уметь жить»!

– Это называется «жить вопреки законам мироздания», – резко ответил Авторитет. – Ничто не должно нарушать естественного хода вещей.

– А почему нет?

Воистину, спор Негодяя и Благодетеля, – подумалось мне. У меня же на этот счет было двоякое мнение. Не использовать неизбежную зависимость в своих целях, а тяготиться от нее… С одной стороны, такой подход действительно можно назвать слабостью. Но с другой – я прекрасно понимала Авторитета и этого несчастного. Была ли смерть следующим шагом на пути к чему-то большему или просто вечным забытьем, должно быть ужасно, если ты так долго убережен от перехода на, так сказать, следующую ступень, какой бы она ни была.

История о Териуме с ее разграничением на добро и зло и приверженностью Авторитета и Мефистофеля к этим истинам казалась ясной, как день. Мефистофель за принятие Териума и выполнение любой своей прихоти, чему способствует зависимость людей. Авторитет – за освобождение от Териума и естественный порядок вещей. Но, как выяснилось, все было не совсем так, и кое в чем Авторитет и Мефистофель вполне могли согласиться. Признаться, такой дьявольский дуэт вызвал у меня не самые приятные эмоции.

– Понтию и священникам это все, конечно, не нравилось, – с удовольствием продолжил рассказ Мефистофель. – Люди должны принимать Териум! От Ратиса нужно было избавиться!

Волшебным образом мы снова оказались в Цетрисе, в одном из его многочисленных залов. Там было очень людно, народ словно бы ждал чьего-то выступления, и Мефистофель не замедлил, призывно вскинув руки, с воодушевлением воскликнуть:

– Дайте людям Териум! Насильно, если потребуется! Сейчас эти безмозглые идиоты хотят слушать ложь этого Ратиса, но это не продлится долго!

Толпа, состоящая сплошь из священников и других правительственных лиц, одобрительно взревела.

– Безмозглые идиоты, – повторил Мефистофель уже лично мне. Ему явно понравился этот нелестный эпитет. – Положение Ратиса осложнялось тем, что, хотя он показывал всякие там чу-де-са, – издевательски произнес он по складам, – ему далеко не все верили.

– Безмозглые идиоты, – к моему вящему изумлению, усмехнулся Авторитет.

– Что? – растерялась я. – Я не понимаю… Разве ты не говорил, что твоя миссия – люди?

– Во-первых, не моя, а Ратиса, – сказал Авторитет. – Во-вторых, избранность совершенно не мешает считать людей идиотами.

Возражений у меня не нашлось – в этом действительно был смысл. Но не успела я задать следующий вопрос, как Мефистофель обратил мое внимание на зал. Теперь перед людьми выступал священник.

– Мы не делаем ничего неправильного, – говорил он. – Мы говорим людям, что им не нужно бояться Создателя. Териум – их Создатель! Наш Создатель!

– Напоминает культ, – заметила я.

– А ты что думала! – ухмыльнулся Мефистофель. – Но вера в Создателя – не более чем вера, а все, что касается Териума, есть закон. И, по здешнему мнению… – он снова сделал шаг вперед и обратился к толпе: – Единственная надежда людей на спасение – это Закон!

И люди опять поддержали его одобрительным гулом.

– Иначе и быть не могло, – сказал Авторитет. – Все они получают Силвертериум и не испытывают никаких неудобств. Здесь и было решено убить Ратиса.

– Знакомый сюжет, – кивнула я, снова вспоминая библейскую историю.

– Жестокое, но здравое решение, – спокойно продолжил Авторитет.

Мы снова оказались в бескрайнем космосе, но я даже не заметила, что земля исчезла из-под ног, а тело переместилось в невесомость.

– То есть как? – я во все глаза смотрела на Авторитета. – Ты считаешь это правильным?

– Разумеется, – усмехнулся Авторитет. – Териум открывает огромные возможности, не находишь? Вечная жизнь. Безграничная власть. Это было безупречной системой, пока не появился Ратис.

– Он был по-своему прав, – вставил Мефистофель, поразив меня еще больше. – Он бросил вызов системе и все-таки сумел ее разрушить.

У меня пропал дар речи. В голове все перевернулось с ног на голову. Авторитет хвалит Териум? Мефистофель одобряет Ратиса?

Авторитет заметил мое состояние и улыбнулся.

– Все зависит от того, какое место ты занимаешь в истории. Подчинить людей себе с помощью Териума – почему нет, если человек все равно не может жить без того, чтобы чему-нибудь поклоняться? Одна зависимость сменилась другой, не более.

– Просто представь, как ты раздаешь людям Териум! – подхватил Мефистофель. – А они боготворят тебя за это! Вся власть в твоих руках!

Я призадумалась. Звучало неплохо, ничем не хуже, чем призывы Оратора, сумевшего воодушевить огромную толпу. Мне невольно представилось, как я, подобно Мефистофелю, стою перед людьми и кричу что-нибудь вроде «Териум – это все! Это смысл ваших жизней!»

– Неплохо? – улыбнулся Авторитет. – А теперь представь, что ты – одна из тех, кого заставили употреблять Териум.

Мне вспомнился несчастный, которого освободил Авторитет, то есть, конечно, Ратис. Да уж, спору нет, роль Спасителя в этом случае представляется очень даже позитивной. Я окончательно растерялась.

– Так чем закончилась история? – спросила я, чтобы скрыть свое замешательство.

– А вот чем!

Мефистофель указал на Кранос. Только тогда я заметила, где мы находимся. Вид у планеты сейчас был жуткий, и меньше всего на свете мне хотелось бы оказаться там. По серой поверхности плясали молнии, повсюду сверкали вспышки белого света, сыпались искры…

– Ратиса предал один из его последователей, и его убили, – сказал Авторитет. – Или, говоря языком этой истории, его призвал к себе Создатель. Сразу после этого на Краносе началась дикая буря.

– Молнии сделали свое дело, – проговорил Мефистофель с некоторой досадой. – После этой бури Териум потерял свою силу.

– Добрая половина священников, употребляющих Силвертериум, покончила с собой, не желая жить в ожидании конца, – продолжил Авторитет. – Понтий исчез. Система рухнула, и постепенно все вернулось на круги своя. Люди вернулись к вере в Создателя и стали жить, как жили, и умирать, как умирали. Большинство из них уже не боялись смерти… Она пугала, когда была невозможной из-за принятия Териума, но не казалась столь ужасной, когда выбора все равно не было.

– Пришлось сделать ставку на Создателя! – усмехнулся Мефистофель.

– Во всем есть свои плюсы и минусы, – сказал Авторитет. – Высшая сила неведома для людей, но Териум был вполне реален.

Я глубоко задумалась. Кое-что во всей этой истории не давало мне покоя, а именно – стороны Мефистофеля и Авторитета.