Отец — Лаий — удаляет от себя сына, как бы заведоморазочаровывается в нем. Ему не нужен тот, кто его победит, иерархическийинстинкт не хочет сдавать своих позиций. Мать нуждается в сыне, в этомидеальном мужчине, который станет воплощением ее мечты. Он будет лучшим, потомучто его любовь будет всемерной и вечной, сын для матери — это мужчина, которыйникогда не предаст. Поэтому союз с матерью и конфликт с отцом является длямальчика, в каком-то смысле, делом предрешенным.

Типичные отношения отца и сына — вещь заведомо непростая.Отец рассматривает своего сына как наследника, как продолжателя своего рода исвоего дела, своей традиции в самом широком смысле этого слова. Отсюдарождаются его ожидания и требования по отношению к собственному ребенку. Увсякого отца есть некое представление — каким должен быть его сын. С однойстороны, он должен успешно продолжать традицию, с другой стороны, ему неследует претендовать на пальму первенства в отношениях с отцом.

Здесь есть конфликт и противоречие: если сын исполняеттрадицию отлично, то он становится лучше отца, а это последнего не устраивает;если же сын не оправдывает возложенных на него надежд, то он, следовательно, небудет первым, но и не справится с функцией достойного продолжателя традиции. Вобщем, так или иначе, но сын не удовлетворит ожидания отца, о чем тот непреминет ему сообщить. Сыну остается лишь перенести на себя, внутрь своегоподсознания, эту неудовлетворенность собой.

Отцу достаточно трудно понять, что его сын — это отдельный исамостоятельный человек, что у него и психика организована по-своему, иличностных особенностей предостаточно — свои интересы, свое понимание, своемнение. При всем при том сын, с одной стороны, нуждается в помощи и поддержкеотца, что вполне естественно, а с другой стороны, хочет быть первым, потомучто, как и его отец, несет в себе иерархический инстинкт. Сходство подходовналицо: оба — и отец, и сын — нуждаются друг в друге, и оба грезят опревосходстве. Так что конфликт почти неизбежен, буквально запрограммирован вструктуре этих отношений.

Здесь на сцене появляется мать, которой, с одной стороны,чужды грезы отца о продолжении традиции; с другой стороны, она как женщиназаинтересована как раз в том, чтобы у сына с пальмой первенства все было «влучшем виде». Она поощряет мальчика вне зависимости от того, в какой областирасполагаются его интересы, вне зависимости от того, как он представляет себепродолжение традиции отца и думает ли вообще об этом. Сын, разумеется, неотказывается от поддержки матери, но конфликт с отцом у него от этого тольковозрастает. Теперь он понимает, что отец не абсолютно прав, а отец понимает,что его чем дальше, тем меньше слушаются.

Впрочем, возможно, и мать находится с мальчиком не в лучшихотношениях: то ли будучи разочарованной в мужчинах как таковых, то ли полагая,что мужчина должен быть неким неземным существом и уж точно без технедостатков, которые свойственны юной мужской братии (от извечной готовностииспачкаться во всем и вся до способности принимать решения и нести за нихответственность). Разумеется, причины такого отношен??я к мужчинам у женщины сподобными взглядами на «сильную половину человечества» коренятся в ееотношениях с собственным отцом. Но на данный момент никакие «почему» не имеют значения,важно то, что такая мать будет по-своему выказывать чувство неудовлетворенностисобственным ребенком. Мальчик же будет находиться под двойным артиллерийскимобстрелом, где каждый выстрел свидетельствует только об одном — «тынедостаточно хорош», «ты не первый и не лучший», «ты так себе или даже хужетого».

Меня подавляла сама Твоя телесность. Я вспоминаю, например,как мы иногда раздевались в одной кабине. Я — худой, слабый, узкогрудый, Ты —сильный, большой, широкоплечий. Уже в кабине я казался себе жалким, причем нетолько в сравнении с Тобой, но и в сравнении со всем миром, ибо Ты был для менямерой всех вещей.

Франц Кафка («Письмо отцу»)

Отцовская любовь не безоговорочна, это любовь обусловленная.«Я люблю тебя потому, что ты воплощаешь мои надежды, потому, что достойносправляешься со своими обязанностями, потому, что ты похож на меня» — такововыражение отцовской любви.

Эрих Фромм

В любом случае отношения матера с сыном влияют и, какправило, не самым лучшим образом, на его отношения с отцом. Итог этого влияния— чувство неудовлетворенности собой. Мальчик начинает создавать в себе некийидеал, к которому будет всю последующую жизнь стремиться. Квинтэссенция этогоидеала — «будь первым», «будь победителем», «докажи всем, на что ты способен».Иерархический инстинкт, иными словами, обостряется, битва с родителями (и,прежде всего, с отцом) за пресловутую «пальму первенства» становится жестче икровопролитнее, а чувство неудовлетворенности собой и своими достижениями — всебольше и больше. В финале мы имеем законченного невротика со всеми вытекающимиотсюда последствиями — спасайся кто может!

Случай из психотерапевтической практики:

«У моего папы был папа...»

Молодой человек по имени Артем обратился ко мне по поводувнутренней напряженности, чувства неудовлетворенности своей жизнью и сощущением того, что он не знает, что ему делать. Когда тебе 23 года, в странетворится не пойми что, а как-то организовывать свою жизнь надо, подобныепереживания кажутся вполне естественными. Впрочем, проблема и переживания поповоду проблемы — это далеко не одно и то же.

Если перед тобой стоит какая-то задача, то было бы правильновзяться за голову и эту задачу решать, а вот просто переживать совершеннобессмысленно и бесполезно, подобная деятельность, что называется, ни уму нисердцу. Нам с Артемом предстояло решать не проблему его жизненного устройства,а вопрос, как избавиться от переживаний, которые мешают этому жизненномуустройству состояться.

По образованию Артем был филологом (год назад он закончилуниверситет), как, впрочем, и все его ближайшие родственники. Филологическийфакультет университета помнил его деда, бабушку, отца, дядю (брата отца),маму... Странно ли, что мальчик решил стать филологом? Нет, не странно. Эффекттак называемого социального научения работает, а потому если уж бабка с дедкойсхватились за репку, то и внучке не устоять, и даже Жучка подключится. Корочеговоря, семейная традиция.

Сначала Артем рассказал мне о своих родителях, которые кэтому времени уже разошлись, хотя и тянули с разводом почти пять лет, изводятем самым друг друга, своих детей (у Артема была еще младшая сестра) и, чтохарактерно, собственное будущее. Артем был близок с матерью, с отцом — нет.Отец всегда был к нему холоден, негативно отзывался о его интересах (с детстваребенка привлекали технические вещи), полагая, что они свидетельствуют «ослабости мозговой организации и недостатке серого вещества». Впрочем, тут отецАртема был точь-в-точь похож на своего отца, который говорил всю жизнь примерното же самое, но, соответственно, ему самому.

Такая преемственность (не столько профессиональная, сколькопсихологическая) меня, разумеется, заинтересовала, и я стал расспрашиватьАртема об отношениях в его «старшей» семье. Дед Артема всемерно гордился своейжизнью и достижениями. Он был выходцем из простой крестьянской семьи, еще доВеликой Отечественной войны закончил педагогическое училище и работал учителемв сельской школе. Потом была война, дед Артема оказался на ленинградскомфронте, где выполнял функции переводчика и очень быстро был переведен с боевыхпозиций поближе к тылу, то есть в сам блокадный Ленинград. Здесь онпознакомился со своей будущей женой, которая до войны успела стать студенткойуниверситета, а теперь работала медсестрой.