Накануне отъезда она ворочалась с боку на бок в постели от нервного возбуждения. Все смешалось в ее голове, Marktgasse и часовая башня, которую называли Zytglogge. Zyt… yt… затем glogge… Ей приснилось, что она устроилась в палатке на часах между двумя стрелками. Между большой и малой, на римской цифре.

Никто не провожал ее на поезд. Она не могла припомнить, когда люди провожали поезд, махая носовыми платками. Может быть, когда она была ребенком? Давным-давно, в прошлом. Ни одного улыбающегося лица, обращенного к наполовину открытому окну в ее купе. Уедет она или умрет, какая разница. Она продолжала изучать путеводитель в поезде. Она узнала имя главного архитектора собора – Mathäus Ensinger. При чтении по-французски Mathäus здорово доставалось, она не знала, что «g» произносится как «г», а точки напоминали ей китайский иероглиф. Произнося имя на французский лад, архитектор собора становился Матю Ансэнже. Иоланда приготовила также реплики, которые ей казались если не блистательными, то хотя бы соответствующими широкому кругозору женщины, которая должна казаться доктору умной и находящейся в курсе потрясающих мир событий.

«Прогуливаясь, я восхищалась Kramgasse, дорогой Жак», – скажет она. Затем голосом, который казался ей светским, пояснит: «Еще Гёте говорил, что это самая красивая улица города, не так ли?» Ей казалось, что она слышала о Гёте, немецком ученом или что-то в этом роде. Согласно путеводителю он, Гёте, также «путешествовал по Швейцарии». Она узнала, что Эйнштейн, такой известный, создавал свою теорию относительности с 1903 по 1950 г. со вторника по субботу от 10 до 17 часов. Она удивилась такой точности. Когда же она снова прочла эту фразу, поняла, что можно посещать дом, в котором жил Эйнштейн, со вторника по субботу.

Поезд остановился в двенадцатом часу на Центральном вокзале в Берне с громким скрежетом металла. Иоланда вышла из вагона с чемоданом и остановилась на перроне, терпеливо поджидая носильщика.

– Добрый день, – сказала она. – Мне необходимо такси, я еду в гостиницу…

Она с трудом произнесла:

– «Швейцерхоф».

– Нет нужды в такси, – сказал подносчик багажа. – Гостиница рядом. Я отнесу ваш чемодан. Мы пойдем пешком.

Иоланда слушала с обычным выражением глухонемого, которое бывает у французов, когда с ними говорит иностранец. Они пересекли вокзальную площадь, то и дело пережидая у красного светофора и, пройдя вдоль улицы с аркадами, оказались в холле гостиницы. Она заплатила носильщику и подошла к администратору.

– Бюро путешествий в Париже забронировало для меня номер, я г-жа Жирарден.

Молодая женщина у стойки проверила регистрационную карточку.

– Добро пожаловать, мадам. Ваш паспорт, пожалуйста. Заполните, пожалуйста, эту карточку…

– Могли вы бы это сделать для меня? Я не понимаю по-немецки.

Она протянула свой паспорт портье. Администратор взглянула украдкой на паспорт.

– Просроченный, – сказала она.

– Просроченный?

– Это не имеет значения. Вы живете по-прежнему в том же месте в Париже?

– Да. У меня есть удостоверение личности.

– Благодарю. Не стоит беспокоиться.

Она протянула заполненную карточку Иоланде.

– На сколько дней вы приехали?

– Я не знаю.

– Будьте добры нас предупредить, как только вы примете решение. Вас проводят в вашу комнату.

Наконец она отважилась осмотреть красивый вестибюль, в котором бурлила жизнь.

В сопровождении служащего гостиницы она вошла в лифт. Вышла на третьем этаже. Ярко-красного цвета ковровое покрытие проступало в сумерках. Искусно подсвеченная старинная мебель, достойная музея, портреты исторических деятелей.

Иоланда никогда не была в гостинице такого класса и никогда не видела подобного интерьера. Изысканно обставленные укромные уголки создавали атмосферу уюта.

Служащий остановился у номера. Он открыл дверь и пропустил Иоланду в комнату, освещенную солнцем. Если бы она была приглашена в замок, ее не могли бы принять лучше.

– Ваша ванная комната, мадам. Здесь… Мини-бар там…

Она не знала, как пользоваться мини-баром.

– Спасибо, он мне не нужен, – сказала она. Служащий поставил чемодан и указал на кнопки телевизора.

– У вас девять каналов. Из них три – французских.

Она даже не успела сунуть ему в руку чаевые, он незаметно ушел. Она осталась одна и принялась осматривать каждую деталь интерьера.

Двуспальная кровать была создана для счастливых пар. О путешествии с любимым мужчиной она и мечтать не смела. На прикроватной тумбочке – приемник, телефон, а напротив – старинный письменный стол. Лампа с абажуром в форме кринолина, должно быть, освещала бумагу влюбленным, писавшим письма, подумала она. Зеркало в золоченой резной раме и у окна – круглый стол, на котором можно разложить безделушки, мелкие покупки, цветы, подумала она с тоской. Через окно был виден спокойный двор с несколькими средневековыми домиками. Украшенные цветами старинные окна с остроконечными навесами смотрели на серое с металлическим блеском небо и темно-серый силуэт церкви, на колокольне пробило четверть часа. Сколько времени она продержится здесь, не терзаясь угрызениями совести оттого, что она подарила себе столько роскоши?

Она вынула свою одежду из чемодана и повесила ее в шкаф.

Рискнула пройти в ванную комнату, облицованную мрамором с розовыми прожилками, краны на стенах которой были достойны космического корабля. Чтобы прийти в себя после беспокойной ночи, решила понежиться в ванне. Разделась, напевая. Обнаружила пакетики с пенящимися средствами и мыльца. Забавлялась, как ребенок. В зеркальной глади воды увидела, что она хорошо сложена. Затем завернулась в мягкий банный халат. Эта ласкающая махровая ткань заставила ее вздрогнуть. Стоя босыми ногами на кафельном полу, Иоланда смотрелась в зеркало. Однако она не доверяла этому отражению. Решила отправиться на встречу с городом и доктором Вернером.

Ее светло-каштановые волосы, освещенные золотистыми отблесками, придавали ей молодой облик Одетая в легкий костюм темно-синего цвета, она чувствовала себя беззаботной и счастливой. Вышла из номера, полюбовалась в проходе витриной с изделиями из олова. Снова вошла в лифт, который больше походил на украшенную цветами комнату, настоящая передвигающаяся гостиная. Стоявший на узкой консоли букет цветов создавал атмосферу свежести для поднимавшихся и спускавшихся гостей гостиницы.

За стойкой портье молодая женщина с примерным терпением объяснила Иоланде, проводя карандашом на карте, маршрут, которого ей следовало придерживаться, чтобы попасть на Junkerngasse.

– Выйдя из гостиницы, поверните налево, вы окажетесь в верхней части Центральной улицы, с той стороны она называется Spitalgasse… Спускаетесь по Центральной улице, здесь нет ошибки, это – та же улица с другим названием. Совсем внизу, как раз у моста, напротив рва с медведями, вы окажетесь на Junkerngasse.