– Похоже, Василь, фрицы бомбы весом в тонну или около того бросают. Тяжело сейчас нашим в западном равелине приходится, – прокомментировал увиденное Петр.

Бомбили равелин долго, часа два. Затем началась новая атака. Восточный равелин снова плотно накрыла дивизионная артиллерия, лишив возможности помочь товарищам в западном равелине. Видимости не было никакой. День уже клонился к вечеру, когда по казематам пронеслась весть: западный равелин пал. В поле снова копошились немецкие санитары.

– Ну, теперь наша очередь настает, – высказал свою мысль Яковенко, когда они вернулись в каземат после очередной очистки амбразуры. Как в воду глядел. Прошла команда спуститься вниз. Каждый расчет занимал подвальный каземат, расположенный под своим стрелковым казематом. Начальство приказало больше трех человек в одном каземате не собираться.

– Чтобы всех сразу не завалило, – прокомментировал Петр напарнику. На этот раз за них взялись по-серьезному. Среди разрывов сто– и двухсоткилограммовых бомб, к которым уже все привыкли, отчетливо выделялись намного более мощные взрывы. Если от малых бомб каземат только потряхивало, то от близких разрывов тяжелых бомб пол каземата сначала ощутимо проваливался, потом подпрыгивал, резко ударяя по ступням. И даже сбивая с ног. От свода каземата отлетали изрядные куски кирпича и крепко стучали по плечам и предусмотрительно надетым на головы каскам. Каземат заволокло пылью, сквозь которую с трудом пробивался свет раскачивающейся под потолком электролампочки. Стало очень страшно.

Наконец грохнуло так, что Петра сбило с ног. Он потерял слух. Качание и дрожь пола продолжалась несколько секунд. Электричество погасло. Руки и ноги дрожали и подгибались. Петр сумел приподняться на четвереньки, затем в полной тьме нащупал рукой стенку каземата и, держась за нее руками, медленно побрел в правый передний угол, где на гвозде должна была висеть керосиновая лампа. На случай отключения электричества. Снял лампу с гвоздя, рычагом приподнял стекло, выкрутил фитиль. Затем присел, поставил лампу на пол и достал из кармана спички. Чиркнул спичкой по коробку. Зажег фитиль, опустил стекло, отрегулировал фитиль, чтобы горел без копоти. Осмотрелся. Сквозь плотную пыль увидел сидящего на полу, держащегося обеими руками за голову Василя. Рядом на полу лежала их бронебойка. Ящики с патронами тоже были целы. Подошел к Василю. Потряс его за плечо, спросил:

– Ты как?

Василь что-то промычал в ответ. Петр, держа лампу в руках, пошел вдоль стены на подгибающихся ногах к проходу в левый отсек, где должны были сидеть автоматчик со стрелком. Ближняя половина отсека была завалена огромными глыбами кирпича, отколовшимися от свода. А дальней половины просто не было. Была кирпичная осыпь, через которую струйками вниз сыпался песок. Где-то под этими глыбами и были автоматчик Синяев со стрелком. Петр развернулся и пошел в другую сторону. В правом отсеке сидел пулеметчик со вторым номером. Лампу зажечь они не догадались.

– Чего сидите?! Зажигайте лампу, пока я вам свечу! – выкашлял из себя плохо слушающимся языком Петр. Прошел в следующий отсек, последний по левой стороне равелина. Там сидели три рядовых бойца, один с самозарядной «светкой» и два с трехлинейками, испуганно глядевших на Петра. Все бойцы были первогодками. Из этого же отсека вела лестница наверх. К счастью, лестница была цела.

– Боец Степашкин! Ко мне! – скомандовал Петр бойцу, выглядевшему менее напуганным. Тот подскочил. – Зажги свою лампу и дуй по коридорам направо, найдешь в правом крыле равелина командира учебного взвода Клячкина. Доложи ему, что четвертый каземат полностью разрушен. От своего взвода мы отрезаны. Так что расчет бронебойки, расчет ручного пулемета и вы трое поступаете в его распоряжение. Пусть командует, что делать.

Боец шустро зажег лампу и скрылся с ней в темноте потерны.

– Сидим, ждем, – обратился Петр к остальным, которые испуганно сгрудились возле него. – И рассредоточились по своим местам, а то, не дай бог, всех вместе завалит! Еще ничего не кончилось! Быстро! Оружие почистить от пыли!

Чтобы не было так страшно, бойцов следовало озадачить. Все разошлись по местам.

Бомбежка продолжалась, каземат раскачивался и содрогался. Пыль все так же висела в воздухе. Дышать было трудно. На зубах скрипел песок с цементом.

Вернулся Степашкин. Доложил, что Клячкина нашел. Тот велел ждать команды. Верхний ярус казематов на правом фланге равелина в двух местах разбит бомбами. Нижний ярус в этих местах частично обвалился. Но пролезть можно.

– Молодец! – сказал ему Яковенко. – Теперь почисть оружие и патроны, чтобы не заело. – Затем вернулся на свое место. Бойцы чистили оружие. Василь тоже очухался и тщательно чистил бронебойку.

– Скорее бы наверх, показать гадам кузькину мать, – сказал он подошедшему Петру.

– Не ссы, еще покажем! Как только бомбежка кончится, немцы опять попрут! – подбодрил своего второго номера первый.

Справа грохнуло особенно сильно, каземат качнуло. «Завалило правый каземат!» – мелькнула мысль. Прихватив лампу, Петр двинулся подвалами на правый фланг. В последнем каземате сквозь густую пыль увидел сжавшихся в углу бойцов.

– Что тут у вас грохнуло? – спросил, пойдя к ним, Яковенко.

– У нас ничего, только каземат здорово тряхнуло, куски кирпича с потолка посыпались и с лестницы пыль клубами вынесло! – ответил один из них. Петр пошел к лестнице и осторожно поднялся на верхний уровень. Каземат был цел. Через амбразуру сквозь густую пыль пробивался дневной свет. Пошел к выходному коридору.

Опа! Коридор был полностью завален обломками кирпича. Теперь они не могли ни пройти в правое крыло равелина, ни выйти во двор. Яковенко прошел вниз на свое место. Бойцам говорить ничего пока не стал. Надо было подумать. Уцелело три каземата с семью бойцами. При одном ПТР, ручном пулемете, одной СВТ и двух винтовках. В подвальном каземате сидеть больше смысла не было. Немецкие бомбы пробивали все толщи крепости насквозь. «Завалит лестницу, и похоронит нас тут заживо», – решил сержант.

– Василь, давай позови всех сюда.

Василь пошел за бойцами. Вскоре все собрались. Бомбежка продолжалась. Каземат трясло.

– Значит, так, бойцы! Проход в правый фланг и выход во двор полностью завалило. Как старший по званию, принимаю вас всех под свою команду. Сидеть здесь смысла нет. Пока есть возможность, пошли на боевой уровень, а то, не дай бог, лестницу завалит, и помрем здесь, как в могиле. Собирайте все имущество, шинели, фляги, котелки, патроны и пошли наверх.

За три ходки перетащили все припасы и имущество, рассредоточились по трем уцелевшим стрелковым казематам. Приказал пулеметчику поменяться казематами со стрелками. Немцы будут наступать справа, и пулеметчик должен был отсечь пехоту от танков, чтобы не мешала работать бронебойщику. Вдруг Петр осознал, что каземат больше не трясется. Бомбежка закончилась.

– Василь, пробегись, передай всем: «К бою!»

С вернувшимся Василем выставили бронебойку в амбразуру и стали ждать. Справа от Бреста косяком поползли танки, за ними между воронками перебегала пехота. По всему полю вставали кусты минометных разрывов. Маленькие от ротных минометов, средние от полковых и большие от дивизионных. Минометы били плотно. Крепость помогала гарнизону равелина. До ближайшего танка было метров триста. Петр влепил ему в борт корпуса хорошую серию. Удачно. Уже после третьего выстрела танк встал и задымил. Видимо, попал в двигатель. Бензин загорался быстро. Беглым огнем всадили в него еще пяток выстрелов. Затем пришлось спрятаться, по амбразуре из пушек ударили сразу несколько танков.