– А ты уверен?

– Чёрт тебя задери, Долли, ты меня вообще слушал?

Волш обернулся на друзей, проверяя, не проснулся ли кто от их разговора.

– Ладно, предположим, ты прав и это действительно не загадки, а угрозы.

– Отлично, наконец-то! Долли включил голову!

– Отстань! Всё равно я не хочу им рассказывать!

– Ты что? Договор был отсрочить на день.

– Тебе это так принципиально? Ты не видишь, Старик сам не свой от того, что заманил нас сюда, а тут непонятно, что твориться! Дакота напугана. Чайка кичится, но я же вижу, у него поджилки трясутся! А ты хочешь подлить масло в огонь?

– Нет, я всего лишь хочу сказать правду!

– Какую? Что на нас кто-то охотится? Они и так это знают. Слушай, Волш, – Долонтер почувствовал, что закипает, он усердно принялся тереть виски. Старик так обычно делает, вроде, помогает успокоиться. Уже более тихим голосом он продолжил. – Мы ведь не получали больше такие сообщения, так? Может, их больше не будет. Давай подождём. Может, они не нам вовсе, или это какая-то ошибка. Не говори им. Пожалуйста.

Волш шумно выдохнул и смял листы в руках:

– И почему я должен соглашаться?

– Потому что я капитан? – Долонтер сам в этом уверен не был.

– Явно не поэтому.

Волш передал ему бумаги и неуверенно кивнул, мол, будь по-твоему.

– Как бы я хотел встретиться с другими командами, – заметил он, обращаясь скорее к самому себе, чем к Долонтеру, – Узнать, что у них, получали ли они такое. Нападали ли на них.

– У К.В.Е.С.Т.а огромное пространство, верно, – сказал Долонтер, вспоминая карту, – хоть по карте этого и не скажешь, но вряд ли он запрограммирован так, чтобы мы пересекались.

– При нормальных обстоятельствах, да, – согласился Волш, – но у нас тут чрезвычайная ситуация. Как думаешь, куда они пойдут, если вдруг на них нападут?

– Куда же?

– Долли, голову включай! Конечно же, к выходу! И мы бы так сделали, если бы не были уверены, что они перекрыты.

– Конечно же, мы же самая умная команда, – саркастически заметил Долонтер, – мы, кстати, тоже к выходу направляемся, забыл?

– Чтобы поцеловать его? Я надеюсь там встретить какую-нибудь команду.

– Вряд ли, – отмахнулся Долонтер. – Они могут быть ближе к другим выходам.

– Твоя правда, – согласился Волш и нахмурился. Аргументы были не в его пользу. – Только время потеряем, и ежу понятно, что нас так просто не выпустят. А вдруг возле выхода нас наоборот ловушка ждёт?

Долонтер был вынужден согласиться.

– А вдруг и возле Управления тоже схватят?

– Ты слишком много думаешь, – ответил Долонтер, широко зевнув. – Будь, что будет. Мы вместе и сможем постоять за себя.

– Если только нам навстречу не вышлют десяток роботов-убийц.

– Как я и говорил, ты много думаешь.

– А ты, видимо, совсем нет.

Долонтер закатил глаза и снова зевнул.

– Отставить спать, – Волш треснул его по спине так, что Долонтер от неожиданности закашлялся. – Тебе тут ещё сорок минут торчать. А я пойду, вздремну. Сегодня я последний в дозоре.

Долонтер проводил его взглядом. Вдруг стало как-то скучно. И страшновато. Всё же, вчера было так хорошо возле супермаркета. А тут, на непонятном незнакомом пространстве, охватывало чувство незащищенности.

Утром пришлось идти дальше. Опять с рюкзаками, под палящим солнцем, молча и почти не останавливаясь. Ближе к полудню город заканчивался, и начиналась странная полоса открытой местности, походившей на степь. Голая, почти выжженная земля, полное отсутствие деревьев и тени, только сухая трава и редко полоски кустов.

– Нда, веселого мало, – протянул Старик, останавливаясь на самой границе города К.В.Е.С.Т.а.

– Ты уверен, что мы туда идём, – устало спросила Дакота.

– Я уверен, – за Старика ответил Волш. – Там ещё немного, и начнётся что-то типа леса, видите, на карте деревья. А ещё чуть погодя…

– Горы? – Удивился Чайка, заглядывая в карту. Всё это время она была у Волша, и он уже успел неплохо её изучить. – Как такое возможно? Или там идти ещё пару тысяч километров?

Все испугались такой огромной цифры. Неужели К.В.Е.С.Т. настолько огромен.

– Не забывайте, что всё это создано искусственно, – напомнил Старик. – Оттого природа так быстро и меняется. Не будет никаких тысяч километров.

– Знаешь, легче ты не сделал, – заверил Старика Чайка и первым ринулся на открытое пространство степей и непонятно зачем добавил, – ну и жарища.

Под палящим солнцем идти было невозможно. У Волша закружилась голова, и он пожаловался на давление. Было решено остановиться у ближайших кустов. Волш глотал таблетки и запивал оставшейся водой.

– Когда же уже нам встретятся магазины? – Пожаловалась Дакота.

– Если вообще встретятся. – Поправил Чайка.

– Должны быть. Даже вне города.

– Но у нас всё равно скоро вообще не останется баллов.

– К чёрту баллы, – огрызнулся Волш, – Ещё мы им не платили.

Все согласились, но никто не имел ни малейшего понятия, как они будут покупать провиант без местной валюты, а запасов еды и воды оставалось не так много.

Конечно же, Волшу не хотелось быть первым на карауле. Его безумно клонило в сон, и больше всего на свете он мечтал забраться в свой спальный мешок и закрыть глаза. Но куда деваться.

Все уже расстелились на неприветливой земле. Теперь, когда под боком не было джипа, который обычно заслонял их собой, друзья поступали по-другому. Они брали брезентовую палатку, так предусмотрительно захваченную Стариком из дома, устанавливали её как навес и стелили спальники. Получалось что-то вроде палаточного лагеря.

Старик залил костёр водой. Стало тихо. Волш не хотел думать о том, что с ними приключилось. Вообще ни о чём думать не хотелось. Он всматривался в небо, но звёзд видно не было. Облака сегодня ночью густой пеленой застелили всё, что так интересовало Волша.

Он шумно выдохнул и оглянулся по сторонам. Посмотрел на часы на руке. Он сидел тут только полчаса. Надо бы встать, размяться, сделать какую-нибудь зарядку.

Волш поправил хвостик и ещё раз убедился, что их лагерю ничего не грозит, но потом…

– Долли, эй, Долли, – позвал парень, интенсивно теребя Долонтера за плечо. Тот замычал и даже хотел начать возмущаться, но Волш вовремя закрыл ему рот ладонью. – Тише ты, других разбудишь! Просыпайся же, Долли.

– Отвали от меня, придурок, – отмахнулся Долонтер и улёгся на другой бок. – Сейчас не моя очередь.