всегда отличался наивностью и любил придавать повышенное значение простым моментам. Поэтому я сомневался, что он действительно смог выяснить что-то интересное и по-настоящему важное.

— Хорошо, Бен, — я положил ему руку на плечо и вздохнул: — Как будет время, я обязательно с тобой свяжусь и мы поговорим. А теперь вали на хрен отсюда и не мешай мне.

Он улыбнулся, кивнул, и через пять секунд его уже рядом не было.

Я подошел к двери, ведущей в кабинет профессора. Охраны поблизости не наблюдалось, но над входом висел вездесущий глаз камеры. Сенсоры на мое приближение не сработали, и дверь, похоже, автоматически открываться не собиралась. Постояв в раздумье несколько секунд, я приложил ладонь к сенсорной панели справа.

— Чем могу вам помочь, мистер Хоксвелл? — раздался мягкий женский голос откуда-то сверху. Я сразу узнал его — он принадлежал Ионе, системе наблюдения комплекса.

— Мне надо попасть к профессору Рогиневу.

— По какому вопросу?

— По вопросу имплантации. Он меня ждет.

— Проверяю запрос. Секунду. Запросов не найдено.

— Что значит не найдено? — возмутился я. — Я же говорю: он меня ждет.

— Извините, но запросов не найдено.

— Ну тогда просто сообщи ему, что я пришел к нему.

— Извините, но профессор Рогинев просил не беспокоить его по пустякам.

— Черт бы тебя побрал, железка! Вчера он просил меня к нему зайти. Вот я и пришел. Открой уже эту сраную дверь!

— Извините, но профессор Рогинев просил не беспокоить его по пустякам, — спокойным тоном повторила Иона.

Ладно, не дают войти через дверь, полезем в окно.

Я вытянул руку и со всего размаху три раза стукнул по металлической поверхности.

— Если вы не прекратите, то я вынуждена буду объявить локальную тревогу первого уровня, — предупредил искусственный интеллект.

— Да хоть десятого, — бросил я и постучал еще три раза, громко проскандировав: — Профессор, открывайте, вам посылка!

Прошипели пневматические приводы, и дверь быстро поднялась. На пороге стоял Шой Рогинев в обычной штатской одежде — широкие темные штаны и просторная светлая рубашка с расстегнутой до середины груди молнией с закатанными по локоть рукавами. Киберпротез левой кисти сразу бросился в глаза, а также множественные белесые шрамы на правой руке, шее, лице и открытых участках тела.

— Хоксвелл, правильно? — спросил он, с легким смятением оглядывая меня.

— Да, профессор. Вчера после установки имплантов вы просили меня зайти к вам. И вот я здесь.

— Точно, — кивнул он. — Совсем забыл. В последнее время много работы. А сегодня я решил полдня взять выходного.

— Профессор Рогинев, зафиксировано несанкционированное вторжение. Я обязана объявить локальную тревогу первого уровня. Если в течение пяти секунд участник проекта Алекс Хоксвелл не покинет запрещенную зону, я буду вынуждена принять соответствующие меры, — спокойным голосом произнесла Иона, от чего показалось, что она издевается.

— Отбой, Иона. На счет прихода мистера Хоксвелла я забыл дать запрос, — сказал профессор, отошел на шаг и махнул мне рукой. — Проходи, солдат.

Я шагнул в кабинет, и дверь позади меня с глухим шумом закрылась.

Обиталище Шоя Рогинева было просторным и светлым. Посередине помещения стоял стол, на котором были хаотично разбросаны какие-то мелкие предметы, но ощущения беспорядка они не придавали. Откидное кресло было повернуто в другую сторону и плотно придвинуто к столу. Создавалось впечатление, что хозяин кабинета не часто сидел на своем месте.

— В основном я работаю в лаборатории, — зачем-то начал объяснять профессор. — Туда и пройдем.

Мы двинулись вдоль стены, к другой двери, на которой красным цветом была выведена надпись «Только для персонала». При нашем приближении дверь с глухим шумом поднялась. Я переступил порог, невольно бросив взгляд на бдительный глаз камеры над проходом.

Попали в узкий коридор, освещенный редкими лампами. Прошли по нему несколько метров, минули парочку других дверей и вышли к лифту. Вошли в него, профессор коснулся сенсорной панели, и лифт начал плавное движение вниз. Я оглядел потолок и снова наткнулся взглядом на камеру.

Профессор молчал. Я тоже не знал, как и о чем начать разговор. Тишина стала давить на уши, а лифт все не останавливался.

— Неплохо у вас тут все оборудовано. Вездесущий искин, камеры, дроны… все серьезно, — все же выдавил из себя я.

— Это не моя заслуга. Я лишь работаю здесь.

— Но вы — легенда. Только не говорите, что это не так.

— Это не так. Да и если даже так, то поверь, я б с легкостью отказался от этой легендарности. Не раздумывая променял бы ее на свою прежнюю жизнь.

— Ваша прежняя жизнь… — протянул я. — Слышал, вы тоже были на войне…

— Да. Обычным рядовым. В легкой пехоте.

— Легкая пехота, — ухмыльнулся я. — Я тоже служил в ней. Мы — передовая сила. С нас все начинается, и нами же все заканчивается.

— Я прослужил всего два месяца, не считая учебки.

— И что же вас заставило поменять род деятельности? — Про плен я решил не спрашивать. Во-первых, насколько я знал, на эту тему бывшие военнопленные не любили разговаривать. Во-вторых, не хотел дать ему понять, что я вообще что-то об этом знаю.

— Плен, — коротко ответил Шой. Снова повисла тишина. Объяснять дальше он явно не собирался.

— И долго вы были в плену?

— Почти столько же, сколько и на службе.

— Руку там потеряли?

— Да, — выждав короткую паузу, сказал профессор. Очень странную паузу. Похоже, с этой травмой связано неприятное воспоминание. Впрочем, сложно найти что-то положительное в том, когда твое тело калечат.

Лифт остановился, двери распахнулись. Мы вышли из него и попали в просторный коридор, разделяющийся на множество более узких. Здесь дронов и камер было куда больше, чем на ярусе с жилым отсеком или тренировочным полигоном. Заметил я и охранников, лениво прохаживающихся туда-сюда с оружием наизготовку.

— Нам туда, — махнул рукой вправо профессор. И мы двинулись. Подошли к очередной двери. Шой коснулся сенсорной панели, и она открылась.

— Профессор, хочу предупредить, что вы нарушаете правила безопасности комплекса, — снова прозвучал знакомый женский голос. — Посторонние в лабораторном блоке недопустимы.

— Отбой, Иона, — бросил профессор и обратился ко мне: — Проходи и садись вон в то кресло.

Это помещение, похоже, и было лабораторией профессора. Ну или, как минимум, какой-то ее частью. У стен стояло всевозможное оборудование с мегающими огоньками и голографическими экранчиками, на которых пестрили ряды цифр и символов. Здесь было душновато, несмотря на натужно работающие кондиционеры у потолка и увлажнители воздуха, расположенные по углам. Кресло, на которое мне указал профессор, стояло в центре комнаты, рядом с ним располагались какие-то приборы и небольшие голоэкраны.

Я сел, а вернее, лег в кресло, потому что оно принимало