Мне даж не надо ждать результаты анализов, потому как на следущий день приходит мейл.

«Ну вот и все. Ты снова, нахуй, облажался. Эта прекрасная женщина так от тебя тащилась, а ты заразил ее сраной венерической болячкой: не смог удержать член в штанах и подсунул без гондона какой-то лярве тока потому, что ебаный Больной пялил ее годами, а ты ревновал. Ты тупой, убогий, беспонтовый и безнадежно слабый мешок говна».

Снова смарю на мейл и чувствую, как чё-то внутри складывается вдвое. Все тело, походу, испытывает шок, и в глазах слезы. Плюхаюсь перед теликом у сибя на квартире: пусть мейлы и звонки сваливаются до кучи, потом их все удалю. Если чё-то важное, перезвонят.

Через пару дней беспощадное письмо Викки подтверждают результаты анализов. Возвращаюсь в клинику, и мине прописываю антибиотики на семь дней, никаких сексуальных контактов на этот период. Я должен снова притти через три месяца, чёбы проверить, чё у миня все чисто. Врачиха спрашивает за сексуальных партнеров, от кого я мог это подцепить и кого мог заразить. Говорю, чё много путешествую.

Отсиживаюсь у себя на флэту, курю шмаль и жалею себя. Еще смурней оттого, чё прекрасно понимаю, как справлюся с этой непрухой: нажрусь в хлам, потом протрезвею и накинусь на работу. Повторять, пока не сдохнешь. Это ловушка. Никакого «потом» нету. Никакого блядского места под солнцем. Никакого мудацкого будущего. Есть тока настоящее. А оно сраное и становится еще более сраным.

На следущий вечер приходит Мухтельд со своим партнером Гертом. Он тож был со мной с самых первых дней в «Лакшери», и они приносят большие пакеты с покупками. Мухтельд приступает к уборке квартиры, а Герт забивает косячок и начинает готовить еду.

– У меня билеты в «Арену» на завтра.

– Не хочу смотреть футбол. От этого только хандра нападает.

Складывая картонки из-под еды навынос в черный мусорный мешок, Мухтельд поднимает голову и говорит:

– Пошел ты в жопу, Марк, от футбола тебе хуже не станет. Сходим на «Аякс», а потом поедим и поболтаем.

– Ладно, – уступаю, и тут же выскакивает эсэмэска от Конрада заглавными буквами:

«ПОЧЕМУ НЕ ОТВЕЧАЕШЬ НА МОИ ЗВОНКИ И СМС? В СТУДИИ ПРОБЛЕМА С КЕННЕТОМ. ОН КОЗЕЛ! ХОЧУ, ЧТОБЫ ЕГО УВОЛИЛИ, И МНЕ НУЖЕН НОРМАЛЬНЫЙ ЗВУКОИНЖЕНЕР ТИПА ГЭБРИЭЛА!»

– Вы, ребят, – улыбаюсь им, подымая трубу, – и этот избалованный жирный пиздюк, который каждую секунду думает тока за себя, наверно, вы только что мне жизнь спасли.

– В очередной раз, klootzak![32] – смеется Мухтельд. – Ты должен поговорить с ним, Марк, он донимает офис звонками. Думает, тебя не колышет этот трек, который он записывает.

– Ага, лады… – говорю без фанатизма.

Герт берет меня в шейный захват, агрессивно трет мне голову. Не могу вырваться – не мужик, а медведь.

– Эй, милый, полегче с моим пареньком! Кто там у нас директор директора, Марк?

Обожаю этих пиздюков.

Народ офигеть прикольный бывает, блин. В смысле, у миня гемор возник из-за Майки, у миня ж никада паспорта не было. Кароч, котан заставил миня получить ксиву, а я такой думаю: так чисто не должно быть, мы ж все Европа, типа того. Тож было куча гемора, блин, пришлося аж в Гласго пилить и стопицот бланков заполнять. И им было надо, чёбы фоты пральные были. А потом, када ксива наконец на мази и я уже на низком старте, Майки ищи ветра в поле! Прорва времени ушла, чёбы иво вычислить, но я насилу надыбал дикого пацика в бильярдной «У Дианы», зависал там с какими-то котанами камышовыми.

– Прям щас нифига не срастается, братан, – грит.

– Ты в смысле… сейшен отменил или как? Я чисто как бы вклад потратил, блин, – я такой и в кроссы свои новые тыкаю.

– Я б не скал «отменил», Спад, я б скал больше «отложил». От как бы я выразился. Отложил на данный момент времени – от как бы я скал. – Потом он такой повышает голос чутка, чёбы остальные пацики слышали: – Нам с Виком Саймом надо кой-какие детали разрулить, от и всё. Я в курсах, где тибя найти.

Кароч, чешу опять на хату и в паспорт втыкаю. Ну и так целыми неделями тянется. Места сибе не нахожу, потом Майки грит: никаких подвижек пока.

На постоянке вытаскую с ящика стола ксиву. Она мазовая – у миня ж никада ее раньше не было. Там написано: Великобритания, Северная Ирландия и Евросоюз. Но Британия можт с Европы скипнуть, а Шотландия можт с Британии скипнуть, и тада небось скоро придется новую получать! А чё, шотландский паспорт мазовый был бы, можт, с чёртополохом напереди, заместо этой всей байды за ее британское величество, которое чё-то там просит, это ж офигеть старомодным выглядит, еще и со «Стоунзов» слизано[33], типа того. Как тот котан Брайан Джонс, чё скапутился.

Но все равно белым человеком сибя чуйствуешь: ДЭНИЭЛ РОБЕРТ МЁРФИ. Подданный ее величества королевы. Хоть я типа и папист с ирландской семьи, я такой же подданный, как и любой джамбо с запада Эдинбурга или «карамельная булочка» с западного берега. Угу, эти котаны другие будут, да ж!

Фигня в том, чё неделя за неделей проходит и я уже почти все забыл за этот сверхсекретный втихаря заначенный берлинский левак, ить я ж разбираюся с халтурой на неполный день – гоняю на оптовом складе автопогрузчик. Башляют кисловато, зато классно снова пахать и зарплату получать, да ж. И еще остается время на Грассмаркете под Жана-Клода закосить. Весна – нехилое времечко для халявы, все ж котаны на бодрячке, и я можу сибе нафантазировать, как все клевые девицы офисные, проходя мимо, будут в отпаде, если узнают, чё я занимаюся сверхсекретной доставкой груза аж на таинственный Восток в Стамбул и за бывший «железный занавес». И можт, у миня была б чисто экзотическая любовь в чужих краях, как у того котана Шона Коннери в роли Бонда. В старых киношках за Бонда, типа того.

Потом раз после обеда Майки заходит к мине на огонек.

– Пора, – такой, и, блин, я чисто как бы очкую, он же невеселый на вид, такая серьезная заточка у ниво.