– О да, – усмехнулся Бредли, и Рейн тут же одарила его своей особой улыбкой.

– Большинство представителей закона придерживаются примерно одинакового мнения обо мне.

У Бредли хватило совести покраснеть.

– Вы уверены, что эта улыбка вас не раздражает? – вежливо поинтересовался Зак.

На лице полицейского отразилось смешанное со смущением раздражение, и, крепче сжав осколок, он сосредоточил все свое внимание на Рейн.

– Я работал с тобой достаточно часто, чтобы ставить под сомнение твои… э… выводы, замечания и тем более проницательность.

Рейн позволила себе немного расслабиться.

– Спасибо, Бредли.

– Как вы намерены поступить? – спросил Зак.

– Я могу сделать так, чтобы по ночам в окрестностях дежурило больше патрулей, но для охраны Рейн круглые сутки в городском бюджете нет денег.

– Это не проблема: телохранитель у нее уже есть.

Бредли бросил на Рейн вопросительный взгляд, а потом переключил внимание на Зака, и в его глазах промелькнуло нечто похожее на уважение и признательность.

– Я это уже понял.

– Что собираетесь предпринять? – задал очередной вопрос Зак.

– То же, что и обычно: поговорю с соседями. Может, кто-то видел здесь постороннего или заметил незнакомую машину на стоянке. – Он достал из внутреннего кармана пиджака блокнот и ручку. – Завтра я уезжаю в Шелбивилль, наведу справки и там, у сотрудников, гостей «Би и Би».

– Лангдона не слишком порадует, что вы похозяйничаете в его вотчине, – заметил Зак.

– Мы как-нибудь это уладим, – заверил его Бредли и, открыв блокнот, поднял глаза на Рейн. – Расскажи-ка мне все с самого начала. Я хочу узнать все, что ты видела и чувствовала в подвале дома своей тети. Ты знаешь процедуру.

– Конечно.

Да, она все знала. Но Зак прав: нынешняя ситуация коренным образом отличалась от того, с чем Рейн сталкивалась раньше. Ведь теперь в списке жертв маньяка ее имя стояло на первом месте.

К тому времени как Бредли ушел, тщательно записав все подробности, Рейн, ощутив себя выжатой морально и физически, откинулась на спинку дивана. Бэтмен и Робин тут же с громким мурлыканьем примостились подле нее.

– Вот так. – Рейн погладила котов. – Похоже, мне просто необходима еще чашка чаю.

– Я принесу, – с готовностью отозвался Зак.

– Спасибо.

– Ты права. – Он развернулся и задумчиво посмотрел на Рейн. – Митчелл действительно принял твои слова всерьез.

– Я же говорила. Он может сколь угодно считать отталкивающими мои способности, но я всегда оказываюсь права. И он это знает.

– Кроме того, у него есть веские причины землю рыть: ведь, поймав Поджигателя, он станет в тысячу раз популярнее.

Рейн криво усмехнулась:

– Об этом я не подумала.

– Судя по лихорадочному блеску в глазах, именно об этом он думал, покидая твою квартиру.

Портленд, Орегон

Джон Стилуэлл Нэш стоял у стеклянной стены офиса и смотрел на скрытый за пеленой дождя Портленд. Казалось, дождь будет лить до тех пор, пока не смоет весь проклятый город в реку Уилламетт. Ничего ему здесь не нравилось. Совсем ничего. Начиная со слишком расслабленных, слишком милых, слишком вежливых, слишком заботящихся об окружающей среде жителей и заканчивая ежегодным фестивалем роз, который вызвал в нем желание схватить со стола тяжелую чернильницу, выполненную в викторианском стиле, и швырнуть в стекло.

Но сейчас ярость в его душе пробудилась не при виде ненавистного города – причиной тому был телефонный разговор.

– Что пошло не так? – спросил Нэш.

Последняя неудача привела его в бешенство, и ему потребовалось немало усилий, чтобы его голос звучал холодно и бесстрастно. Именно так он всегда разговаривал с подчиненными. Ему было жизненно важно скрывать свои эмоции от людей рангом ниже его. Малейшее проявление недовольства свидетельствовало бы о потере контроля, а в его организации подобное считалось слабостью.

– Гудини утверждает, что ему помешали, прежде чем он успел завершить свою миссию, – произнесла Дженуария.

Голос абонента был таким же ледяным, как и его собственный, что и подтолкнуло Нэша дать своему агенту когда-то этот псевдоним. После детального анализа он пришел к выводу, что они потерпели фиаско в Стоун-Маунтин из-за использования агентов, склонных идти на поводу у своих эмоций. Вожделение, зависть и жадность способствовали тому, что операция с треском провалилась. Нэш не мог допустить, чтобы ситуация повторилась.

– Иными словами, Гудини провалил операцию. А это означает и ваш провал тоже.

– Будут другие возможности, – ответила Джен, которую ничуть не смутила прозвучавшая в словах Нэша угроза. – А пока я разрабатываю новый подход к проблеме, более… тонкий.

Нэш скрипнул зубами, поняв намек: Дженуария недвусмысленно напомнила, что это он предложил использовать Гудини, для того чтобы убрать с дороги агента «Джи и Джи». Смерть Джонса должна была выглядеть как результат обыденной драки на стоянке. Никаких улик. Никаких свидетелей. Только труп.

Ненависть к семье Джонс была у него в крови и передалась по наследству от Джона Стилуэлла, его викторианского предка, которого уничтожили Гейбриель Джонс и женщина, ставшая впоследствии его женой.

Семья Джонс наверняка уже забыла о том, самом первом, Джоне Стилуэлле. Только эти ублюдки даже не предполагали, что за год до смерти Джон Стилуэлл начал свою собственную программу продолжения рода. В тайном дневнике детально описывалось, как он соблазнил и заставил забеременеть по меньшей мере двух уроженок Лондона, обладавших, по его убеждению, врожденными паранормальными способностями. Его приводили в восторг открытия Дарвина. Ему ужасно хотелось узнать, передадутся ли по наследству его собственные паранормальные способности и усилятся ли, если матерью его ребенка станет женщина с похожим талантом.

Теория Дарвина получила подтверждение, хотя сам Стилуэлл так и не увидел результата.

Крепко прижав телефон к уху, Нэш принялся расхаживать по офису. Верно, что именно он предложил использовать Гудини для устранения Закари Джонса. Джонс поспособствовал провалу операции в Стоун-Маунтин, и Нэш не мог позволить вмешательства в свои дела еще одному представителю этого проклятого семейства. Но теперь, когда все опять пошло не так, нужно вывести себя из-под удара. Пусть вина ляжет на Дженуарию. К счастью, он сумел обезопасить себя на случай провала, как сделал это после операции в Стоун-Маунтин. Нэш был уверен, что члены Внутреннего круга так и не узнали о его причастности к той операции. И тем не менее повторно прибегать к той же уловке было слишком рискованно.

Члены Внутреннего круга не терпели поражений, и Нэш не осуждал их за это. Когда он по праву займет место главы организации, политика крайней нетерпимости к промахам станет еще более жесткой. Дарвиновский подход к управлению означал, что выжить смогут лишь наиболее сильные и выносливые, а пока необходимо себя защитить.