– Вы? Честно говоря, вашего личного присутствия здесь не ожидал.

– Доброе утро, Эдуард Максимович.

– Да какое оно, к черту, доброе… Для меня сейчас ни в чем радости нет.

– Раньше об этом надо было думать, перед тем как продать свою честь и страну, которая доверила вам высокий пост. Но достаточно лирики. Когда конкретно на полигон должны прибыть вагоны с вооружением?

Кардопольский указал на стул:

– Разрешите присесть?

– Садитесь.

– Благодарю… Точное время прибытия двух вагонов я назвать не могу. Эшелон прибудет в районный центр по расписанию, в 17–40. Во время стоянки мои люди должны будут отделить нужные вагоны и перегнать их на ветку, ведущую сюда, подцепить к тепловозу; ну, и сам путь обычно занимает около получаса. Думаю, вагоны подойдут на полигон не ранее 21–00.

– Караул снимете здесь?

– Нет, на станции, он проследует с эшелоном.

– Ваши люди в курсе, что за груз находится в вагонах?

– Да. Они должны будут принять его у караула. Но подчиненные мне люди не имеют ни малейшего понятия, зачем прибыл груз и что с ним будет дальше. Маневровый тепловоз доставит вагоны в ангар аэродрома. Оттуда взвод обеспечения проведет его погрузку на борт «Ил-76».

– Понятно! А люди поставщика, господина Аладьева, могут прибыть на полигон для контроля погрузки?

– По-моему, мы уже говорили об этом. Аладьев только формирует эшелон и отправляет груз. Здесь им занимаюсь я.

– Значит, людей Аладьева на полигоне быть не может?

– Не должно быть… По крайней мере, до сего дня никогда не было.

Феофанов прошелся по кабинету.

– С этим определились. Скажите, Эдуард Максимович, а что за переговоры состоялись у вас с Рашидовым?

– Так я уже докладывал майору, – Кардопольский кивнул в сторону Серова, присутствующего при беседе, – Юлдаш неожиданно затребовал контрольной посадки в Самарканде.

– Почему? Ведь вы наверняка интересовались причиной изменения обычного маршрута?

– Естественно. И объяснение решению Рашидова простое. 9 сентября в Узбекистан с официальным визитом прибывает президент Армении, в связи с чем в аэропорту введены повышенные меры безопасности. Принимать и отправлять наш «Ил-76» в такой обстановке возможно, но рискованно. Поэтому Рашидов и затребовал промежуточной посадки самолета с оружием в Самарканде.

– Соответственно, там он будет проверять груз.

– Естественно.

– Сколько с ним может быть человек?

– Двое.

– Почему двое?

– Рашидов очень осторожный человек, по-восточному хитрый и коварный. В дело, связанное с продажей оружия, он привлек только двух самых верных ему человек. К тому же двоих и контролировать проще…

– И незаметно убрать в случае необходимости, – добавил Феофанов.

– И убрать проще… – машинально кивнул Кардопольский, но тут же опомнился: – Извините, о чем это вы?

– Ни о чем. Как эти двое проверяют груз?

– Они вскрывают два-три ящика в разных местах, на остальных проверяют наличие специальных пломб. Этого вполне достаточно.

– И далее самолет пойдет прямиком в Пакистан?

– Да. А Рашидов посмотрит, как борт улетит. Он обязан проконтролировать вылет и сообщить об этом Али Чаранди, мне, а также Аладьеву по спутниковому телефону.

– Ясно! Предупреждаю, мое присутствие здесь не должно быть известно никому… – Генерал взглянул на Серова: – Вы подготовили мне место ночевки?

– Да, люксовый номер в гостинице.

– Люкс в местной гостинице не пойдет! Я же сказал, мое присутствие не должно привлечь ничьего – подчеркиваю, ничьего – внимания. А в гостинице всегда полно народу.

– Ну, тогда могу предложить свое жилище.

– Что за жилище?

– Да устроился я тут в бывшем штабе, в кабинете особистов. Здание одноэтажное, старое, на окраине городка, но для временного проживания вполне пригодно. Завтрак, обед, ужин я забираю из офицерской столовой. Возьму две порции.

– Хорошо! Сейчас можете идти оба; через час я попрошу тебя, Володя, зайти. Пойдем к тебе в бывший штаб.

Кардопольский и Серов вышли из кабинета. Феофанов открыл чемодан со спутниковым телефоном. Набрал номер Тимохина, чтобы передать приказ о переброске группы в Самарканд, после чего разложил на столе привезенную с собой карту Узбекистана с частью территорий сопредельных государств. Обвел кружком Самарканд. Как поется в песне – хоть и не о нем – город древний, город славный. Феофанов дважды по делам службы прилетал туда, еще в советские времена. Посещал величественный Регистан, обсерваторию Улугбека, множество других старинных памятников. Аэропорт находится, если не подводит память, километрах в десяти от города. К нему ведет дорога, по которой раньше ходил автобус. Наверное, ходит и сейчас. Но это неважно. Важно другое: аэропорт небольшой, принимает в основном самолеты местных авиалиний. Взять там Рашидова и двух его подельников можно тихо. И заставить сказать Темирзаю с Аладьевым все, что надо. А вот скрытно выгрузить оружие и посадить на борт группу спецназа вряд ли удастся. Пересадить подразделение на вертолет «Ми-8» можно, выкатив «Ту-134» в поле за ангарами, а вот «Ил-76» туда не выкатить. Значит, надо искать другое место перегрузки «семьдесят шестого». Отправив борт в Карши? Не вариант. В Кушку? Тоже. Ашхабад отпадает сам собой – увеличивается время перелета, а это может встревожить людей Темирзая. Объяснить задержку облетом зоны грозовых облаков невозможно – у талибов, несомненно, будут метеоданные на всем пути следования борта. Так, остается Термез. Бывший военный аэродром. Ну, да нечего мудрить. Пошлем «Ил-76» через Термез. Туда и Родионов группу доставит быстро. Из Термеза путь в Дерхан получится короче, но придержать самолет можно элементарно, сбросом скорости. Да, так и решим. Группа Тимохина полетит из Самарканда в Термез за час до вылета «семьдесят шестого». Это – на Потапове, как и задержание Рашидова с подельниками. Перегрузку «Ил-76» проведем людьми «Ориона». И с этим определились. Теперь по действиям группы непосредственно в Дерхане…

Феофанов положил на карту переданные майором Ревуновым документы, пододвинул к себе схему аэродрома. Решение по реализации плана боевой операции «Визит» в Пакистане было принято начальником Главного управления по борьбе с терроризмом в течение часа. Феофанов закрыл «дипломат» как раз в момент, когда в кабинет постучал майор Серов.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Входи, Володя! Как у нас ведет себя Кардопольский?

– Подавлен, конечно, но держится. Пока, по крайней мере.

– У него нет другого выхода. Он прекрасно понимает, что если наша операция сорвется по его вине, то ему не жить. А подыхать, спасая подельников в Пакистане, он не станет. Не та натура. Продажная натура, Вова…