Кто-то из пленных тихо сказал:

— Поляки! Их форма!

Немцы открыли одну створку. Похоронщики приволокли свою нелегкую ношу на плац. Брезгливо бросили ее на землю и поторопились уйти. С надрывным скрипом ворота захлопнулись за их спинами. Не сговариваясь, все узники бросились к проволочному забору. Вместе со всеми помчался и Григорий. Он подбежал поближе и увидел на земле своих соседей по бараку.

Одного взгляда Григорию оказалось достаточно, чтобы понять — обоих парней сильно покусали немецкие овчарки. Практически вся одежда на пленных оказалась изорвана в мелкие клочья. Во многих местах ткань насквозь пропиталась густой свернувшейся кровью. На оголенной бледной коже виднелись глубокие следы от огромных собачьих зубов. Ребята слабо шевелились и тихо стонали. У одного, видимо, было сломано предплечье. Несчастных бойцов тотчас подняли с плаца и быстро перенесли в барак.

— Он стоял и смотрел, как собака меня рвет! — едва смог прошептать парень со сломанной рукой. — А потом я потерял сознание…

К полудню в лагерь вернулись остальные красноармейцы, ушедшие в первой группе. Из двадцати человек в живых осталось только восемнадцать. Некоторые из них были искусаны так сильно, что не могли идти самостоятельно. Их притащила похоронная команда, состоящая из поляков. У многих парней оказались страшные рваные раны от острых клыков.

Как и следовало ожидать, немцы не стали оказывать помощь раненым людям. Поэтому пленные сами, как могли, ухаживали друг за другом. Некипяченой водой из-под крана они промыли страшные раны покалеченных арестантов. Порвали старое обмундирование на ленты и использовали их в качестве бинтов. Не имея под рукой никаких медикаментов, они наложили на укусы обычные сухие повязки. Затем стали отстирывать кровь с одежды и штопать порванное обмундирование.

После полудня в лес ушла вторая двадцатка. К вечеру в барак вернулось лишь семнадцать человек. К ужасу окружающих, их рассказы ничем не отличались от того, что поведала первая группа.

Все это время Григорий старательно вспоминал, чему его обучали в тренировочном лагере армейской разведки, расположенном под Севастополем. К огромному сожалению, ему так и не удалось пройти весь курс до конца. Началась война с Германией, и всех солдат срочно отправили на армейский аэродром, где они служили в охране.

К тому же курсантам давались в основном теоретические знания приемов борьбы с собаками. Два практических занятия, на которых курсанты встречались с живыми овчарками, можно не принимать в расчет. Парней надежно упаковали в стеганые бушлаты и брюки из толстого многослойного брезента. Тогда их специально так одели, чтобы не пострадали ни люди, ни, тем более, ценные, хорошо тренированные животные.

Кроме того, короткая ознакомительная программа совершенно не предусматривала бережного отношения к нападающим псам. Советские инструкторы-пластуны преподавали лишь навыки быстрого и эффективного уничтожения собак всеми доступными способами. Здесь же ему придется осторожно удерживать овчарку, не давая ей искалечить ни тебя, ни себя!

Уже на следующее утро настала очередь двадцатки Григория. Вооруженные карабинами охранники вывели парня за ворота лагеря третьим по счету. Его тщательно обыскали и повели направо, вдоль высокого забора из колючей проволоки. Втроем они обошли лагерь и оказались у начала просеки, подходившей к зоне с задней стороны.

Там их терпеливо ждал тот самый инструктор, который хвастался своим псом перед приятелем. На поясе у поджарого немца висела кобура с пистолетом. Возле его левой ноги сидела огромная псина и злобно рычала на пленного. За спиной фашиста стояли четыре поляка из похоронной команды. Григория подвели к Рексу, и инструктор дал команду собаке:

— Schnuppern! — овчарка послушно обнюхала ноги арестанта и отступила назад. Немец приказал парню: — Вперед! Быстро! Быстро!

Красноармеец развернулся. Рванулся с места и промчался по дороге, уходящей в глубь соснового бора. Пробежал в таком темпе около ста метров и свернул в лес. Спрятался за ствол самого толстого дерева, которое ему попалось на пути. Остановился и сел на землю. Быстро стянул оба сапога и снял с ног почти новые портянки, недавно полученные от немцев. Под ними оказались другие, старые — выданные родной Красной армией еще два месяца назад. Второй запасной комплект он предусмотрительно намотал на ступни перед самым выходом из барака.

Григорий тщательно обулся, встал и не спеша потрусил дальше. На бегу парень аккуратно намотал два куска ткани на левую руку и тщательно уложил плотную повязку прямо поверх рукава гимнастерки. Она закрыла все предплечье и надежно защитила от локтя до ладони. Свободный конец обеих тряпок боец крепко зажал в кулаке. Не успел он закончить приготовления, как за спиной послышался злобный собачий лай.

«Как скоро! — удрученно подумал парень. — А фашист говорил, что собаку пустят через полчаса. Видимо, хотят побыстрее закончить сегодняшние тренировки. — Григорий быстро осмотрелся по сторонам. Только сейчас он заметил, что лес словно вымели какие-то чересчур усердные и добросовестные дворники. Нигде не было видно ни подлеска, ни даже опавших сучьев. — Это чтобы мы не прятались в непролазных кустах и не отмахивались от собак толстыми ветками», — понял боец и продолжил вертеть головой.

Чуть левее он заметил толстую сосну, одиноко стоящую посреди небольшой поляны. Боец кинулся к дереву и встал лицом к приближающейся погоне. Прислонился спиной к шершавому стволу и постарался немного успокоиться. Сорванное бегом дыхание уже почти полностью восстановилось, но сердце никак не хотело умерить свое чрезмерно суматошное биение. Пульс частил с такой скоростью, словно парень только что вырвался из крепкой сумбурной драки.

И тут из леса живой стрелой выскочил матерый пес. Сильно разгоряченный азартной погоней, Рекс поднял голову от цепочки следов своей жертвы. Увидел Григория и огромными скачками бросился к безоружному человеку. Зверь вихрем проскочил разделявшее их расстояние. Оттолкнулся от земли и прыгнул на парня, целясь зубами в его голый кадык.

Неожиданно с Григорием произошло что-то совершенно невероятное. Такое, что никогда с ним раньше не случалось. Вернее, не с ним, а с его индивидуальным восприятием окружающей действительности. Течение времени вдруг сильно замедлилось. Оно стало двигаться подобно тягучей, густой патоке, плавно льющейся из перевернутой банки.

Огромное тело немецкой овчарки вытянулось в струнку и словно бы повисло в загустевшем воздухе. Парень выставил вперед левый локоть и закрыл им свое незащищенное горло. Распахнутые собачьи челюсти неторопливо приблизились вплотную к нему. Боец затаил дыхание и собрал все свое мужество в кулак.

Затем он протянул левое предплечье навстречу и сунул в широко открытую пасть. Наполненные огромными острыми зубами, мощные челюсти сжались с невероятной силой. В следующий миг Григорий почувствовал себя так, будто на его руке захлопнулся тугой волчий капкан. Сильная, нестерпимая боль пронзила мышцы от кисти до самого плеча.

Несмотря на все усилия, прилагаемые разъяренным псом, он так и не смог прокусить две достаточно толстые портянки. Однако злобная тварь всей своей массой продолжала лететь прямо на грудь Григория и даже не замедлила скорости своего движения. В самый последний момент парень начал смещаться вправо и почти успел вывернуться из-под тяжелого тела огромного Рекса.