На глубине тридцати семи тысяч футов под уровнем моря — больше высоты Эвереста — отряд был глух, нем и слеп. Не существовало никаких карт этой территории, находившейся вдали от поселений. Электромагнитные бури делали бесполезными компасы и часы, искажали, путали и перемешивали радиосигналы, исключая связь с поверхностью и не позволяя использовать радиосвязь даже для переговоров друг с другом в пределах прямой видимости.

Спецназовцы из первой группы были полностью изолированы в этих туннелях, проходивших под Марианской впадиной. Рассчитывать на поддержку им не приходилось. Авиация не эвакуирует раненых. Если у них закончатся продукты и боеприпасы, они могут умереть в каменном мешке, и их никогда не найдут. Беквит воспринимал это как вызов.

Восемь дней назад они спустились под землю через секретный военный туннель на острове Паган к северу от Гуама. Им поставили задачу: перехватить врага, отбить детей и вернуться на поверхность. Оставив надувные лодки и дополнительный запас продуктов у реки, они дальше пошли пешком и обнаружили древнюю караванную тропу хейдлов, которой недавно кто-то пользовался. Здесь отряд устроил засаду.

Теперь они ждали — среди развалин, костей и гуано, который накапливался более двухсот лет. Перед каменной стеной утеса расстилались дюны Зеленой пустыни. В приборах ночного видения песок отсвечивал зеленым. И оставался зеленым даже на свету.

Согласно информации, полученной от пленника, враг вместе с детьми отступал в доисторический город под названием Хинном. Люди посещали этот город всего два раза — десять лет назад легендарная экспедиция «Гелиоса», затем семь лет назад невезучая съемочная группа фильма IMAX.

На дальний запад тихоокеанской зоны субтерры отправились и другие отряды спецназа. Группе Беквита достался самый западный район. Расставив небольшие по численности засады на нескольких транспортных путях, о существовании которых в этой зоне было известно, военные стратеги рассчитывали, что враг — вместе с похищенными детьми — идет прямо в их руки. Это была игра с высокими ставками.

Помимо опасностей, связанных с ведением боя и окружающей средой, группе Беквита приходилось учитывать трудности геополитического характера. Они проникли в глубь территории, которую Китай считал своей; это значит, что за американскими солдатами, которых тут быть не должно, будут следить китайские солдаты, которых тут тоже не должно быть.

Не самое подходящее время для игры в кошки-мышки. Пока Беквит с товарищами пробирались сквозь недра планеты, океан и небо над ними были полны конфликтов и провокаций. Китайские МиГи следили за американскими F-18, и наоборот. Балансирование на грани конфликта стало привычным делом.

Поэтому все действия Беквита и его товарищей подчинялись требованию скрытности. Устроившись в «гнездах» над караванной тропой, спецназовцы укрылись темнотой и тишиной, как пологом из опавшей листвы. Они ждали.

На выступе Беквита остались свидетельства существования исчезнувшей империи. Действуя с осторожностью сапера, он кончиком ножа выковырял из земли небольшие артефакты и разложил вдоль винтовки. Тут были крошечные обрывки папируса с причудливыми символами, осколки цветного стекла, изъеденная временем цинковая ложка и — его любимая находка — фрагмент кольчуги, похожей на те, что носили крестоносцы. Только она на десять тысяч лет старше Христа.

Хедди не всегда были демонами. В разные эпохи на этих скалах побывали ученые, ремесленники и солдаты священных войн. Теперь пришла очередь Беквита внести свой вклад в коллекцию реликвий. Когда-нибудь, в отдаленном будущем, тут найдут латунные гильзы. Интересно, что о них подумают? Может, будут дуть, как в свистульки?

Наверху вновь сверкнула молния. Каменное молчание угнетало.

На десятую ночь Беквит начал слышать голоса.

Поначалу он принял их за всхлипы подземного ветра. Всхлипы превратились в шепот, и Беквит бесшумно изготовился к бою, уверенный, что враг подкрадывается ближе. Но пески оставались пустыми. Шепот не смолкал.

— Миггс, — позвал он. — Это ты?

— Что случилось? — отозвался Миггс.

Его голос отличался от тех звуков. Более четкий и разборчивый. Сильнее связанный с настоящим.

— Ничего, — ответил Беквит.

Шепот становился громче, хотя Миггс ничего не видел и не слышал. В последующие дни звуки то появлялись, то исчезали. Разные голоса и акценты: мужские и женские, старые и молодые, на английском, немецком, испанском языках. Беквит немного знал арабский, а в африканской командировке познакомился с суахили; часть голосов говорила на какой-то странной смеси этих наречий. Но большинство языков он не знал. Инопланетные — вот самое подходящее определение.

Беквит пытался отвлечься, не обращать внимания на шепот. Мысленно разыгрывал партию в шахматы. Чистил ружье. Вспоминал бывшую подружку. Ничего не помогало. Голоса не исчезали.

На четвертый день раздался шепот Миггса:

— Бекки.

— Что? — спросил Беквит.

— Кто они?

Можно было немного помучить Миггса и сказать, что он ничего не слышит. Чувство облегчения пересилило. Значит, он не сходит с ума.

— Может, эхо, — ответил Беквит. — Геологические шумы.

— Нет, не эхо. И не геология.

— Ты слышал женский плач?

— Вчера.

— А старика, который хотел домой?

— А что насчет него?

— Я думал, — сказал Миггс.

— И что придумал?

— Может, они вроде призраков?

Такая мысль приходила в голову и Беквиту.

— Ты прокручиваешь в голове старые фильмы. Брось.

— Мы ведь в преисподней? — не сдавался Миггс. — Значит, это могут быть души умерших.

Такая мысль Беквиту тоже приходила в голову. Но признаваться не собирался.

— Возьми себя в руки, Миггс. Мы тут делом занимаемся.

Больше Миггс не касался этой темы. Беквиту пришлось сражаться с голосами в одиночку. Насколько он мог судить, неизвестные разговаривали сами с собой. Какая-то невероятная смесь монологов — словно души на кладбище, если допустить, что Миггс прав.

Беквит изо всех сил пытался отвлечься и не терять бдительности. Напевал песни рок-группы «Фиш» — разумеется, мысленно. Выслеживал птицу Каспера. Снова и снова чистил винтовку. Отжимался от земли. Восстановил невысокую кирпичную стену на краю выступа. Все это напоминало ему одиночное заключение.

На пятнадцатый день он увидел в перекрестье прицела розовых фламинго.

Они стояли на одной ноге посреди озерца. Беквит потер глаза и снова глянул в прицел — птицы не исчезли. Попробовал взглянуть другим глазом. То же самое. Phoenicopterus ruber. Американский фламинго. Черные отметины на конце розовых крыльев. Розовых.

Беквит не стал записывать птиц в дневник наблюдений на страничках снайперского журнала. И совсем не хотел говорить о них Миггсу. Совершенно очевидно, что это мираж. Час спустя птицы исчезли. Беквит расстроился. Он слишком педантичен для видений. Привык к ситуациям в сто раз тяжелее. Кроме того, он служит в морском спецназе. А морским спецназовцам не мерещатся розовые фламинго.