Кати, а утром уже съездить к отцу и спросить все, что меня волнует.

Подскакиваю при первых звуках будильника. Отрубаю телефон, чтобы не разбудить Катю, и трясу головой.

Боль растекается в висках, и ощущение, что вместо мозгов налили сталь.

Перед глазами плывет от усталости. Заставляю себя встать и пойти умыться.

В пару глотков выпиваю обжигающий кофе и выскакиваю из дома.

Стискиваю руки на руле, прокручивая всевозможные варианты беседы с отцом. Не знаю, чего от него можно ожидать, но сомневаюсь, что хорошее.

Заезжаю на знакомую территорию и ежусь. После пропажи мамы сюда не тянет абсолютно. Даже быть тут как-то тошно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сглатываю вставший в глотке комок желчи и заставляю себя передвигать ногами. Внутри тишина. Первым делом иду в папин кабинет и не ошибаюсь. Он сидит за столом, попивая кофе, и читает в телефоне новости.

Сжимаю кулаки, чтобы с порога не начать вытряхивать из него всю нужную мне информацию.

Отец чувствует мое появление и лениво переводит на меня равнодушный взгляд.

– Где мама? – не собираюсь распинаться перед ним и играть в любящего сына.

– Ты почему не в школе? – отец хмурится и встает со своего места.

– Я задал вопрос.

– Если ты не услышал, то я тоже. Почему ты не на учебе? Я за твои прогулы потом краснеть должен, что ли?

Смотрю, как заводится отец, и понимаю, в кого у меня такой характер. Наградил папочка.

Делаю глубокий вдох.

– Потому что ты черт знает куда увез маму и я не могу с ней созвониться.

Лицо отца по щелчку пальцев становится безразличным.

– Мама в безопасности, Ярослав.

– Где? Что ты с ней сделал? – повышаю голос и наступаю на стоящего у окна отца.

Он не ведется. Все так же равнодушно смотрит на меня, только сжимает челюсти.

– Я тебе уже ответил. Оксана в безопасности, тебе не стоит об этом думать.

– Почему она не взяла с собой телефон?

– Потому что там все равно нет связи.

– Ты гонишь? – выгибаю бровь. – Сейчас везде есть связь.

Меня бесит откровенное вранье, которое вылетает сейчас из его рта.

Отец тяжело вздыхает и смотрит на меня в упор. Пытаюсь не поежиться от этого взгляда.

– Езжай на учебу, сын. По-хорошему прошу.

– Иначе что?

– Ты же хочешь увидеть маму? – прищуривается, посылая мороз по коже.

Упорно молчу. Жду, что он выдаст дальше.

– Не слышу ответа.

– Допустим.

– Значит, тебе лучше послушаться меня сейчас. И поехать на учебу. Мне больше не о чем с тобой говорить.

Поворачивается к окну, а я бросаю взгляд на статуэтку на его столе, и в руках просыпается зуд.

С трудом беру себя в руки и выкидываю из головы всякий бред.

– Я скоро вернусь и вытрясу из тебя все.

Отец только как-то устало хмыкает в ответ.

Глава 32

Снежана

Стараюсь занять голову чем угодно, кроме предстоящей операции. Вчера папа оставил меня в навороченной палате и уехал на работу.

Я видела прекрасно, как ему сложно оставлять меня одну, но постаралась заверить, что у меня все будет в порядке и я уже взрослая девочка.

А сейчас трясусь как лист на ветру в ожидании того, когда придет за мной врач и меня повезут в операционную.

Утром мне сообщили, что анализы в норме и нет смысла затягивать с операцией до завтра. Это одновременно обрадовало и напугало.

Кручу в руках телефон и набираю номер единственного человека, который в состоянии меня успокоить в такой момент.

Прищуренные глаза друга появляются в окошке приложения после второго гудка. Антон удивленно таращится на меня и обводит взглядом экран телефона.

– А ты где?

Шумно выдыхаю и понимаю, что мы с ним давно уже не созванивались и он до сих пор не знает, что мне предстоит операция.

– В больнице, – с неохотой признаюсь и закусываю губу в предвкушении того, как он сейчас меня отчитает за то, что не сказала ему раньше.

– Что у тебя случилось? – голубые глаза распахиваются, и в них застывает ужас. – Что-то с ногой? Осложнение? Черт, только не говори, что ты опять тупанула и пошла скакать на матах.

Фыркаю и закатываю глаза.

– Боже, конечно же нет. Я не настолько тронута, чтобы повторить прошлые глупости.

Антон как-то облегченно выдыхает и зачесывает светлую челку назад.

– Тогда что с тобой опять стряслось, мисс Неудача?

– Я приехала на операцию, – ой, не вовремя друг взял бутылку попить.

Морщусь, когда очередной глоток застревает в горле Антона и он выпускает фонтан брызг.

– Ты прикалываешься, что ли?

– Почему?

– Потому что, какого черта я узнаю об этом только сейчас? – повышает голос друг.

Пожимаю плечами.

– Для меня это тоже стало неожиданностью, но папа нашел недостающую сумму, и вот я тут. Хоть бы порадовался за меня ради приличия, – недовольно высказываю другу, – я скоро перестану быть хромоножкой.

Антон стискивает зубы, и я слышу, как они скрипят.

– Не говори чушь, ты не хромоножка.

– Ой, да перестань, – недовольно цокаю, – а то я сама не знаю, как я выглядела.

В наш разговор вклинивается голос мамы Антона:

– Антош, ты собрался? Папа приедет через двадцать минут.

– Пусть проезжает мимо. Я уже все сказал, – рявкает друг и превращается во взбешенного зверя, – катитесь к черту, оба!

Вздрагиваю от враждебности, которой сочится его голос.

– Антон, – снова его мама, – мы все обсудили.

– Ага, за моей спиной. А меня спросить не удосужились, – друг выдыхает, и я слышу хлопок двери. – Приехал папашка в командировку и перевернул мне всю жизнь. Удобненько, что.

Смотрю на него в немом удивлении. Он переводит взгляд на камеру и вскидывает руки.

– Ну что?

– Ты ничего не хочешь мне рассказать? М? Друг.

Антон плюхается на кровать и ерошит светлые волосы. Кривит губы в пренебрежительной улыбке.

– А что говорить? Мама сваливает по работе за бугор, меня отец не отпускает, потому что я ещё несовершеннолетний, и они решили, что мне проще переехать к нему и его новой семейке. В другой город. А что б нет? Приперся в свою командировку, поиграл в заботливого папочку, блин.

Друг с раздражением закатывает глаза, но я вижу, что эта ситуация задевает его куда сильнее,