– Ну это же ненадолго?

– Ну как, до конца учебы пока, а там будет видно. Но знаешь, у меня вот никакого желания нет съезжаться с его второй женой и её дочуркой.

– А кто у нас вторая жена?

Антон ненавидит рассказывать про отца, и все, что я про него узнала за годы нашего знакомства, равняется нулю. Хотя нет, имя, и то благодаря отчеству Антошки.

– Ой, да пошли они.

– Антош, ну, может, не все так плохо?

– Что может быть хорошего в том, что мне придется посреди учебного года сорваться с места и свалить неизвестно куда.

Пожимаю плечами. Мне нечего ему сказать, я сама то же самое пережила не так давно, но у меня была острая необходимость. Да и я даже не стала Антону признаваться, что перешла в школу, где учатся богатые детки, у Антона аллергия на мажоров и золотых отпрысков.

А тут и я до кучи. Зачем лишний раз его нервировать.

– Снежана? Через десять минут будь готова, – в палату заглядывает медсестра и дружелюбно улыбается.

Сжимаю телефон чуть крепче и сглатываю.

– О, блин, давай там, удачи, Снежка. Я буду держать за тебя кулаки, главное, не пустить их в ход, когда за мной папаша заявится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Уф-ф-ф-ф, надеюсь, все будет хорошо, – закусываю губу и пытаюсь не разреветься от волнения.

– А ну отставить панику! Все будет в шоколаде, – подмигивает и посылает мне воздушный поцелуй.

Хмыкаю и прячу телефон в тумбочку.

– Готова? – в палату заходит врач, а я только киваю, потому что внутри все замерло от страха и переживаний. – Все будет хорошо.

Пытаюсь унять сердце, которое тарабанит в грудине как ненормальное. Перед глазами яркие лампочки. Лежу на столе и боюсь дышать, внутри неприятно поднимается тошнотворный комок.

Делаю несколько вдохов и вбиваю себе мысль, что в следующее пробуждение я уже буду со здоровой ногой.

И перед тем, как проваливаюсь в сон, перед глазами вспыхивает карий улыбающийся взгляд.

Меня выводят из сна, и я слышу сквозь шум в ушах, что операция прошла отлично. Но сил на радость совсем нет, поэтому снова погружаюсь в тяжелый сон.

Следующее пробуждение дается сложнее, но стоит мне разлепить глаза, как я цепляюсь за знакомую фигуру, сидящую в кресле возле моей кровати.

Глава 33

Ярослав

Уже привычно влетает после того, как я прогуливаю день учебы. Но я забиваю.

Первое желание при появлении на уроках – это увидеть Снежинку, но каково моей офигение, когда она не появляется ни на первом, ни на втором, ни на последнем уроках.

Её телефон по-прежнему никак не реагирует на мой дозвон, и это бесит.

После уроков ловлю Лизку и припираю к шкафчикам.

– Где Снежана?

Лизка пищит от возмущения и пытается отцепить от себя мою руку.

– Эй, Бородин, попросила бы не хватать меня так смело, – воровато оглядывается по сторонам и выгибает бровь.

– Где? – напираю, но ничего не могу с собой поделать.

Лизка всматривается в мое лицо с каким-то сочувствием.

– Яр, тебе бы поспать. Выглядишь так себе.

– А я тебя выловил и не покорять своей красотой, – фыркаю, и меня награждают возмущенным взглядом.

– Э, Бородин, а ты ничего не перепутал? – о, а я-то думаю, Чумака что-то долго нет на горизонте.

Лизка морщится и одаривает меня взглядом «ну я же предупреждала».

– Спокойно, Ромыч, я просто один вопрос уточняю, – друг подходит к нам чуть ли не вплотную, и я раздраженно выдыхаю. – Не ревнуй, а то я прям ощущаю твои самцовые волны.

– Какие? – ржет друг.

– Типа, кто тут папочка? – теперь уже я не сдерживаюсь и ржу.

Лиза складывает руки на груди и смотрит на нас как на двух идиотов.

– Вы закончили? Я могу идти? – разворачивается, чтобы скрыться, но я успеваю выбросить руку и преградить ей путь.

– Ты не ответила?

– Блин, и что ты такой упертый, – бормочет одноклассница, но сдается, – она в больнице.

У меня словно пол из-под ног вышибают, и весь воздух из легких выкачивают.

– В смысле? Что случилось? – Лиза округляет глаза, а Чумак меня как-то подозрительно удерживает за предплечье.

– Яр, ты чего побелел? Блин, на операцию она поехала. Ногу лечить, – торопится добавить. – Она мне утром отписалась, что сегодня оперируют.

– Брат, ты в норме? На тебе лица нет, – Ромыч вглядывается в меня.

– Гребаные девчонки, – ерошу волосы и чертыхаюсь сквозь зубы.

Грудь простреливает болью. Смотрю на сжавшийся на шкафчике кулак и вижу, как он подрагивает.

– И как прошло?

Лизка смущенно опускает глаза, а мне становится ещё фиговее.

– Я не знаю, у неё пока телефон молчит. Я написала после уроков, но она еще не прочитала. Видимо, может быть под наркозом.

– Почему она не сказала? – ни к кому не обращаю этот вопрос.

Пытаюсь понять, почему я не заслужил доверия Снежинки. Сначала про отца не рассказала, а потом про операцию.

И как по мановению волшебной палочки вспыхивает последнее сообщение.

– Твою мать, – рычу я и ударяю по металлу.

Лизка подпрыгивает и ныряет под моей рукой. Чумак возмущенно цыкает и прячет Лизку за спину.

А я в этот момент, кажется, схожу с ума и не знаю, куда себя деть.

– Извини, Лиз. Я не хотел напугать.

– Да все хорошо, – бубнит одноклассница из за спины Чумака.

Сжимаю и разжимаю кулаки.

– В какой больнице?

– Яр, тебя не выпустят из школы.

– Да плевать мне, свалю. Мне надо к ней, Ромыч.

Встречаю понимающий взгляд друга, и он хлопает меня по спине.

– А с мамой что?

Нервно дергаю плечом.

– Не знаю пока, не могу найти, – бросаю беглый взгляд на то место, где должна стоять Лиза, и Чумак понимает меня без слов.

– Так в какой?

Лизка выглядывает и достает телефон.

– В областной хирургии.

Киваю.

– Спасибо, Лизок, с меня шоколадка, – уже на бегу выкрикиваю и вылетаю из здания школы.

Я понимаю, что рискую отхватить за очередной выезд, но так же каждой клеточкой тянусь туда, где сейчас моя девочка.

Не помню, как доезжаю до больницы, где на входе меня ждет очередное сражение.

– Молодой человек,