Я, на миг оторвавшись от этого зрелища, вспомнил, что иногда нужно и дышать, с шумом выдохнул, но этот маятник атак и контратак, только начал набирать обороты, поэтому вдохнуть я забыл, вновь заворожено уставившись на открывшуюся перед нами картину.

В которой я смотрю на список, а брат читает письма.

- Даже неохота в игру возвращаться.., - проворчал я, тыча пальцем в остывшую, расползающуюся по тарелке пиццу.

Брат только согласно кивнул, с обреченным видом открывая холодильник в тщетной надежде найти там что-нибудь съедобное. Кроме ранее уже упомянутого двухнедельного борща там, естественно, ничего не было. Скривив рожу святого мученика, он, все же, решил его вылить, но судя по донесшимся из холодильника порыкиваниям и бренчанию железа, зародившаяся в борще чужеродная жизнь отрастила пасть и щупальца, и теперь, зажав в них крышку от кастрюли, успешно отбивалась от протянутых к кастрюле рук брата. Обреченная на поражение борьба. Человечество, как всегда, победило. Раздался звук спускаемой воды, последний прощальный вой, и брат вернулся с пустой кастрюлей на кухню.

- Эх, а я все ждал, когда там разумная жизнь возникнет, а ты вот так ее, в унитаз смыл...

- Чего такие не веселые? - В кухню ввалился батя, - вроде спец матрасики я вам привез, что не так?

- Подстилки — это вещь, - заверили мы его, - ни усталости, ни ломоты в суставах. А за два часа выспались так, как и за полдня раньше не получалось.

- Так и в чем дело?

- Да, нам тут вчера битву показали, произошедшую в одной из прошлых игр, после этого мы сами себе даже не плебеями кажемся, а какими-то червяками...

- Ага, навозными. Копошимся в своей кучке ни на что не способные...

- Пацаны, а вы не охренели ли часом? Неделя с начала игры прошла, вы что, хотите одним движением руки города с лица земли сносить?

Голоса отца с братом затихли, а я будто вновь перенесся во вчерашнюю ночь и снова смотрел на разворачивающуюся перед нами призрачную баталию: золотые драконы, завершив удачную вылазку, вернулись на свои насесты, будто собаки зубами выдирая из своих тел стрелы и копья, и зализывая полученные раны, мертвяки же вновь пошли вперед. И опять новая волна была серьезней предыдущей. Сотни вышедших вперед некромантов взмахнули руками и по выжженой земле заструились горящие линии чудовищной по величине пентаграммы. Вся долина вздрогнула, толстый слой пепла, получившийся из сожжённых мертвяков, зашевелился, задергался, сползаясь к поднимающимся все выше холмиками сгоревшей плоти. Они поднимались выше и выше, принимая невероятные очертания и формы. Вот один из них остановился в росте, стряхнулся, как собака, сбрасывая с себя остатки пепла, из-под которого показалось тело черно-серого сухопутного осьминога. Он вздрогнул и пополз вперед, задевая по пути другие горы пепла, из которых тут же начинали вылупляться все новые и новые причудливые создания. Некоторые из них начинали самостоятельное движение вперед, другие прирастали к осьминогу, который после этого начал увеличиваться в размерах, заодно обзаводясь смертоносным наборам когтей, зубов и жвал. Прошло несколько минут и, казалось, что вся долина поползла вперед. Чудовищные порождения больного разума топали, шли, ползли и перетекали, стараясь скорее добраться до тех, кто еще осмеливался жить, когда они уже умерли. Причем бессчётное количество раз. И вновь, в который раз защитники города не стали ждать. Небеса разверзлись и пошел дождь, в этот раз самый обыкновенный, и рассеянные драконами во время боевого вылета по всей долине зачарованные семена тут же пошли в рост. Прямо сквозь плоть поднятых существ, пробивая себе путь, стали пробиваться зеленые ростки, зазмеились стебли и корни вьюнов. Враз зазеленевшие твари замедлились и начали один за другим распадаться на части. С невероятной скоростью растущие растения, пробивали и крошили остановившиеся холмы, пока они не рассыпались полностью, а долина только что угольно черная зазеленела и запестрела яркими цветами зацветших вьюнов. Однако не успели последние недавно живые холмы распасться, как в атаку уже шла новая волна нападающих.

Костяки некогда могучих животных, груженых защитными артефактами выдвинулись вперед. Магические защитные купола начали открываться один за другим, будто зонтики в дождливый день: небольшие индивидуальные, побольше, закрывающие целые отряды и гигантские, под которыми шествовали сотни и сотни неупокоенных. В итоге получился призрачный многоцветный слоеный пирог, который и принял на себя смертоносный град, посланный защитниками города на их головы. Но в этот раз нападающие ответили шквальным огнем. С тысяч наверший поднятых вверх посохов сорвались заклинания из магии смерти и понеслись в сторону города. Хлопнули гигантские катапульты, посылая пылающие снаряды за стены лишенного защитного купола Бастиона. Купола, прикрывающие отдельные здания еще держались, однако, то здесь, то там за стеной вспыхивали пожары. Вслед за огненными полетели пустотелые шары, наполненные чумными осами. Большая их часть была сбита по пути и превратились в безобидные фейерверки, те же, что долетели до цели взрывались гудящими роями взбесившихся насекомых, нападающих на всех подряд. Их укусы моментально уродовали попавшихся под атаку разумных: кожа начинала вспухать волдырями, которые очень скоро лопались, руки, ноги опухали так, что ими было не пошевелить, а если помощи жрецов дождаться не получалось, жертва умирала от удушья буквально за несколько минут.

Ночь над Бастионом превратилась в день, от количества используемых заклинаний, воздух светился, гудел и ревел. Золотые драконы вновь атаковали мертвяков. Под струями их огня щиты плавились как мороженое в жаркий день, но под одним щитом оказывался другой, а стоило дракону зависнуть на одном месте в попытке прожечь этот многослойный пирог, как на него обрушивалось такое количество стрел и заклинаний, что сначала с их тел исчезала чешуя, а затем плоть просто вскипала и огромная рептилия падала на землю. Ряды мертвяков уже прошли две трети пути до стены, как в их тылу появились новые чудовищные существа.

Раздвигая ряды нежити, пиная и топча ее, вперед выдвинулось непонятное чудо. Метров пятидесяти в длину бедренная кость какого-то неведомого титана, вся иссечённая светящимися рунами, из боков которой торчало множество костяных ног, как у сороконожки, она неслась по полю в сторону городских ворот. За ней, пяток чудовищ, похожих на горных троллей, только раз в восемь-десять крупнее, несли на своей сгорбленной спине тридцатиметровые осадные башни. Те, поскрипывая качались из стороны в сторону, иногда озаряясь вспышками, когда камни или магия ударяла в их защитные щиты. Непонятные великаны, глядя в землю переставляли свои колоннообразные ноги, с каждым шагом приближаясь к городской стене. Еще несколько башен собиралось прямо на ходу. Скелеты, залезая друг другу на плечи, цепляясь руками друг за друга, образовывали фигуры похожие на уродливые соты, из которых, в свою очередь собирались платформы, куда влезали новые скелеты-кирпичики, строящие новый этаж. Эти башни, в отличие от предыдущих, разрушались удачными попаданиями чуть ли не каждую минуту, что не мешало скелетам каждый раз начинать строительство по новой.