– Присмотри за девочкой, – раздраженно отозвался Раэн вместо ритуального согласия с благословением. – С ней еще работать и работать, но это подождет. И можешь смыть с нее всю эту дрянь. Я видел достаточно. И оценил. Ты ведь этого хотела?

Вместо ответа Минри скользнула мимо него к изголовью ложа. Склонилась над спящей и тихо запела на чинском что-то мерное, ровное, успокаивающее. То ли заклинание, то ли просто колыбельную. Пожалуй, ей и правда было жаль юную фокусницу. Только вот жалость у существ, подобных Минри, – та еще жалость.

Кивнув Халиду, Раэн вышел в коридор и остановился, глядя на спящего у стены мальчишку. Осторожно и совершенно бесшумно шагнул мимо, но мальчишка вскинулся, глянул ошалелыми сонными глазами, вскочил на ноги.

– Почтенный целитель!

– Все хорошо, мальчик, – кивнул Раэн. – Твоя сестра спит, с ней все будет в порядке. Думаю, госпожа Минри позволит тебе на нее взглянуть, только не шуми. Я еще приду и вылечу ее окончательно.

Оставив мальчишку за спиной, они вышли в коридор, такой же пустой и темный, как все бесчисленные коридоры этого огромного то ли двора, то ли дворца.

– И как ты собираешься отсюда выбираться? – спросил Халид

– Теперь – запросто. Это попасть в место, где никогда не был, нельзя. А уж выбраться… Давай руку, здесь всего один шаг – отстанешь.

Ухватив недовольно дернувшегося Халида за запястье, он потянул его за собой, открывая путь по серой изнаночной стороне бытия. Шагнул вперед, сосредотачиваясь на площади перед Пестрым двором. Проследил, чтобы в месте выхода никого не оказалось.

Шагнувший вслед за ним Халид повертел головой и, уверившись, что они уже на площади, молча вырвал руку. Да, характерец… Впрочем, кому нужна полностью порабощенная Тень? От человека, превращенного в безвольную тряпку, в их ремесле никакого толку. Если бы ир-Кайсах понимал, как бережно обошлись с его сознанием и душой!

Раэн с удовольствием потянул носом воздух, впитывая все богатство ночных ароматов, усиленное действием лотоса. Вытащил из кожаного мешочка мягкую, кучерявую, как у ягненка, прядку, осторожно отделил несколько волосков. Скатал шарик и, прошептав заклинание, сдул его с ладони. Крошечный комочек вспыхнул ярко-голубой искрой, на несколько мгновений завис в воздухе, а потом быстро поплыл вперед.

– Идем, – бросил Раэн, не оборачиваясь. – Надеюсь, Лис не обосновался на другом конце города. Иначе я его прибью уже за одно только это.

Голубой огонек мерцал и колебался, словно настоящий язычок пламени на ветру, но уверенно плыл вперед, указывая путь в переплетении темных узких улиц и переулков Старой Харузы. Отсюда было близко до Великого Базара, но равно далеко и до богатых восточных кварталов, и до нищих северных окраин. В Старой Харузе селились те, кто не мог позволить себе особняк с садом и прудами, но не беспокоился, как раздобыть миску плова на обед и кувшинчик доброго вина к ужину.

Купцы средней руки, старшины и почтенные мастера ремесленных гильдий, вышедшие на покой чиновники, награжденные за службу пресветлым шахом или одним из его наибов. А еще удачливые наемники, благочестивые жрецы и достопочтенные целители, алхимики и маги всех мастей… Не перечесть тех, кто трудом и везением, а иногда и менее добропорядочными качествами заработал на уютный домик в благословенной столице.

Но вот чтобы в Старой Харузе жили какие-то лисы, причем явно в человеческом обличье, Халид никогда не слыхал. Сначала мелькнула мысль, что это прозвище, но Раэн назвал похитителя девочки существом. Хорошо еще уронил про саблю… Мол, она отлично годится для таких.

Халид не удержался – на ходу погладил холодную рукоять торопливой обещающей лаской. И всерьез обеспокоился. Известно ведь, что впервые окропить клинок – дело особой важности! Враг не должен быть трусом или клятвопреступником, иначе его кровь непоправимо замарает девственную сталь. И непременно следует убить его с одного удара – чтобы все остальные были такими же смертоносными. А еще в первом бою нельзя споткнуться – на всю жизнь лишишься удачи. И бить в спину тоже под запретом – гордое оружие оскорбится, что его так опозорили, и рано или поздно сам падешь от предательского удара. И…

Он снова потрогал рукоять, с запоздалым раскаянием подумав, что даже в храм Дариши-воителя не успел сходить, чтобы принести в жертву голубя с вороном и, освятив их кровью лезвие, дать красавице-сабле тайное имя, ведомое только им двоим. Видят боги, она достойна! А вот в том, что Серый Лис, кем бы он ни был, достоин пасть от этой сабли, Зеринге сильно сомневался. Тот, кто похищает ребенка у матери, не заслуживает чистой легкой смерти.

А еще в памяти так и торчало болезненной занозой лицо той девочки, Марей. Почему-то именно лицо, а не истерзанное тело. Пустые мертвые глаза, распухшие от кровоподтеков губы, изуродованная скула… На вопрос Раэна Халид покривил душой – он часто видел Марей на базаре, только не знал, что это девушка, а не смешливый яркоглазый мальчишка, фокусница умело скрывала свою тайну. А если бы знал – ну и что? Харуза одинаково жестока ко всем. Халиду не приходилось брать заказы на женщин и детей, но он хорошо понимал, что перед смертью все равны. И все-таки есть разница, быстро и по возможности легко отправить жертву за Грань – или вот так…

Чародей молчал, шагая рядом и не сводя взгляда с плывущего над мостовой огонька. Не будь волшебного проводника, Раэна легко было бы принять за высокородного, а Халида – за его джандара. Впрочем, ночью в Харузе и магу не помешает в провожатых крепкий молодец, владеющий саблей. Халид поставил бы новый серебряный пояс против гнилой веревки, что их не единожды окидывали внимательным взглядом из глубоких подворотен, но всякий раз решали не связываться. А еще – что Раэн тоже отлично это чуял, но вел себя с уверенностью пустынного льва, знающего, что стайка шакалов не посмеет преградить ему путь. А если и найдутся такие безумцы – им же хуже.

Пожалуй, одной только магии для подобного высокомерия было маловато, встречал Зеринге редкостных трусов среди колдунов. От стрелы или яда магия вряд ли убережет, притом на одного чародея всегда может найтись другой, более сильный или умелый… И что тогда будет с Тенью неудачника? «Ничего хорошего, – мрачно ответил себе Халид. – Если ты вообще до этого доживешь. Думаешь, у господина целителя ты такой первый? Да и не последний, пожалуй…»

– И что, любого можно так выследить? – спросил он, пытаясь отвлечься от паршивых мыслей и не особо надеясь на ответ.

Известно ведь, что волшебники берегут свои тайны ревнивее, чем отец – созревших дочерей.

– Почти любого, – на удивление легко отозвался Раэн. – Только нужно, чтобы след был свежим, не старше одного дня. И чтобы у человека не было защитного амулета. Ну, и если ищешь этим способом мага, он наверняка почует и может скрыться.

– Меня ты тоже так нашел? – хмуро поинтересовался Халид, покосившись на дом, мимо которого они проходили: в окне что-то блеснуло, а между лопатками зачесалось, как от пристального взгляда поверх уже наложенной на тетиву стрелы.