Сперва я подумала, что Джеофф шутит. Я была уверена, что он сейчас же откроет дверь. Но шаги его стали удаляться.

Когда через полчаса «Малабар Стар» отходила от причала, я все еще сидела взаперти в каюте второго механика. Как я ни барабанила в дверь, никто не пришел и не отпер меня.

В иллюминатор я видела, как мы медленно проходим вдоль пришвартованных пароходов и арабских парусных шхун с высокими мачтами. В конце концов мы обогнули крайний мыс и вышли в Индийский океан.

Я сразу это почувствовала: «Малабар Стар» идет на север.

А Кочин находится от Бомбея к югу.

Я металась, колотила руками и ногами и бросалась на дверь, пока совсем не обессилела. В конце концов я заползла в уголок тесной каюты. Все это походило на страшный сон. Я ничего не понимала.

Спустя некоторое время ключ повернулся и дверь открылась. Я не успела даже встать на ноги, как увидела направленное на меня дуло пистолета.

– Только спокойно, – сказал мистер Уилкинс. – Директор Турсгуд не обрадуется, если я тебя застрелю.

Джеофф продал меня.

За деньги он помог мистеру Уилкинсу заманить меня в ловушку.

Это рассказал сам мистер Уилкинс, пока стоял, нацелив на меня пистолет. Потом он рассмеялся:

– Да пойми же ты! Без третьего горба верблюд никуда не годился. Это была сущая катастрофа! А тут ты! Обезьяна, которая умеет играть в шахматы! Повезло так повезло! Лучше подарка для махараджи Бхапура и не придумаешь!

Потное, в красных пятнах лицо мистера Уилкинса расплылось в довольной улыбке. Он продолжал говорить, посмеиваясь, но я больше не слушала. Обхватив руками голову, я упала на пол. И тогда мистер Уилкинс перестал смеяться. Его голос зазвучал строго.

– Через несколько часов тебя покормят. Но только в том случае, если ты будешь вести себя тихо и послушно.

Он попятился к выходу, вышел и запер дверь.

~

Плавание на «Малабар Стар» заняло не больше трех суток. Весь первый день я пролежала на жестком полу. Рядом у стены была койка, но мне и в голову не пришло, что на нее можно лечь. Я словно проваливалась в большую черную дыру, в которой ничто уже не имело никакого смысла. Мысли спутались в моей голове, превратившись в сплошное жужжание.

Мистер Уилкинс несколько раз заглядывал меня проведать. Сперва он был раздражен, что я не съела пищу, которую он мне принес.

– Неблагодарная ты, вот что я думаю, – обиженно сказал он. – Только самые редкие и самые ценные животные удостаиваются чести попасть в зоопарк махараджи. Могла бы гордиться, а ты лежишь тут и дуешься.

Дело шло к полудню, а я так и лежала на полу. Мистер Уилкинс занервничал. Хотя подойти и посмотреть, что со мной, он не решился. Стоя в дверях, он говорил сам с собой:

– Этого не может быть… Сперва верблюд, теперь обезьяна! Это просто какое-то проклятие! Почему мне так не везет? Что скажет директор Турсгуд?..

Вечером жужжание в моей голове прекратилось. Я села и попыталась собраться. Сперва я думала о Джеоффе. О том, как он со мной поступил. Понять это было невозможно.

Потом я стала думать о Старшом. Я знала, как он будет волноваться, когда узнает от Аны, что я отправилась в Индию совершенно одна. Он будет каждую неделю писать ей и спрашивать, нет ли от меня весточки. И всякий раз Ане придется отвечать как есть: что вестей нет, что я бесследно пропала. Со временем мои друзья решат, что я погибла. Откуда им знать, что я сижу в клетке в зоопарке махараджи? Старшой с ума сойдет от горя…

Отчаяние снова нахлынуло на меня. Я опять легла на пол.

Поздно вечером мистер Уилкинс вернулся. Терпение его было на исходе.

– Эй ты, хватит киснуть! – закричал он срывающимся от злости голосом. – Если ты хочешь сгодиться в подарок махарадже, ты должна быть здоровой, веселой и сговорчивой. В противном случае…

Он посмотрел на меня мутными глазами за линзами очков.

– …тебе не поздоровится. Очень не поздоровится.

Мистер Уилкинс взвел курок и навел на меня дуло пистолета. Ему очень хотелось выстрелить. Но он не спустил курок. Он запихнул пистолет за пояс, вышел из каюты и хлопнул дверью.

~

Ночью я все-таки уснула и проснулась, когда уже стало светать. Судно мягко покачивалось на волнах. Глухой, хорошо знакомый звук работающей машины успокаивал. Мне снилось, что я лежу в своей койке на «Хадсон Квин», а Старшой стоит в рубке у руля. Это был прекрасный сон. Я закрыла глаза и попыталась снова уснуть.

Но ничего не вышло. Поэтому я стала просто смотреть в серые предрассветные сумерки. Тело онемело после долгого лежания на жестком полу. Я встала и легла на койку.

Я вдруг поняла, что Ана и синьор Фидардо наверняка попытаются выяснить, что со мной произошло. Они знают, что я отправилась в Индию на «Сонг оф Лимерик». Рано или поздно они свяжутся с капитаном Андерсоном. Он расскажет, что в Бомбее я села на корабль, идущий в Кочин. Тут-то след и оборвется…

Я вскочила. Мысль о капитане Андерсоне мгновенно вывела меня из оцепенения.

Из внутреннего кармана комбинезона я достала конверт с рекомендациями и пятнадцатью фунтами. Какое счастье, что мистеру Уилкинсу не пришло в голову меня обыскать! Рекомендательное письмо, возможно, спасет меня. Ведь там написано, кто я такая и что меня нельзя обижать!

Но кому мне его показывать?

Мистеру Уилкинсу?

Он просто выкинет его за борт и обсмеет меня. Директору Турсгуду тоже плевать на это письмо.

Надежда угасла так же быстро, как зажглась. Но всего через несколько секунд меня осенила новая мысль. Кто знает, быть может, письмо все равно пригодится! Из заднего кармана я вытащила карандашик, который всегда таскаю с собой вместе с маленьким разводным ключом и масляной тряпкой.

На обороте рекомендательного письма большими буквами я написала такое сообщение:

На конверте я написала имена Аны и синьора Фидардо и их адрес в Лиссабоне. Вложив в конверт рекомендательное письмо, я засунула его вместе с деньгами под подкладку своей фуражки.

Мистер Уилкинс не даст мне сбежать по дороге в Бхапур, в этом я была вполне уверена. Но, быть может, я смогу тайком передать конверт кому-то, кто отправит его в Лиссабон? Пятнадцать фунтов – этого с лихвой хватит и на марку, и на вознаграждение тому, кто согласится помочь.