Я глотнул кофе, наблюдая за ними.

Подтянутое тело Пиппы, видимо, было результатом хорошей генетики и повышенной энергичности, а не занятий спортом. Даже совершая простые движения, она выглядела неуверенной в себе и неустойчивой, пританцовывая и безостановочно болтая.

Позади меня скрипнула дверь. На крыльцо вышла Зигги и, обхватив ладонями горячую чашку, села рядом со мной на ступеньку.

– Господи, чем это она занята? – поинтересовалась она сонно.

– Йогой.

– Это йога?

– Версия Пиппы, ясное дело.

– Ого. Да еще и с Бекки. Ей нужно было сказать ей проваливать куда подальше.

Я улыбнулся, не отнимая чашку от губ.

– Как видишь, Пиппа верна своему слову.

Бекки выпрямилась, проинструктировала Пиппу насчет чего-то, что не было слышно, и потом я наблюдал, как Пиппа наклонилась, чтобы пальцами рук коснуться стопы, при этом подняв и выпрямив одну ногу. Она была раз в восемь менее гибкая, чем Бекки.

Она выглядела нелепо.

И просто потрясающе.

Зиггс фыркнула.

– Пиппа так смешно переворачивается. Она словно малышка Аннабель на йоге.

Бекки показала, что должна была сделать Пиппа, а потом сделала усложненный вариант позы Собака Мордой Вниз, от которого Пиппа чуть не шмякнулась на землю.

– Думаю, Бекки впечатлена, – заметил я, качая головой, когда Пиппа с хохотом упала.

– В смысле?

– Пиппа сказала, та очень хотела ознакомиться с особой британской йогой.

Моя сестра прищурилась, более внимательно разглядывая.

– Так странно, – сказала она. – Но я даже не беспокоюсь о способности Пиппы позаботиться о себе.

– Бекки тут не злодейка, – сухо ответил я. – И они не сражаются на мечах. Это просто йога.

– Это да, – со смехом согласилась Зигги. – Но просто вы вдвоем сочинили такую многоходовку, а теперь эта еще якобы йога, хотя создается впечатление… что Пиппа готова чуть ли не на что угодно. Мне нравится это в ней.

Лежа на спине, они закинули ноги за голову, что, судя по моим обрывочным занятиям йогой, должно было походить на Халасану.

Я услышал вскрик Пиппы и ее звонкий смех, когда сползла ее футболка и обнажила бóльшую часть спины и живота.

– А у нее красивое тело, – пробормотала Зигги.

– Согласен.

Я почувствовал, как моя сестра повернулась в мою сторону:

– И вы с ней…

– Не совсем.

– Но почти? – ее вопрос прозвучал как надежда.

Я встретился с ней взглядом.

– Я не собираюсь обсуждать это с тобой.

Она ответила мне улыбкой.

– Она мне нравится.

Мой желудок скрутило от беспокойства. Мне тоже нравилась Пиппа. Проблема была в том, что все это было невозможно.

Отбросив эти мысли в сторону, я продолжил наблюдать, как мои жены, фиктивная и бывшая, занимались йогой. Встав прямо, отведя ногу назад и согнув ее в колене, при этом подхватив стопу рукой, а другую руку вытянув перед собой – кажется, эта асана называлась Натараджасана, – Пиппа повалилась лицом вперед, в полете изобразив неуклюжее полусальто. Перекатившись на спину, она хохотала, схватившись за живот. Бекки выпрямилась и посмотрела на Пиппу с удивленной улыбкой.

Было более чем очевидно, что обман раскрылся: Пиппе до йога было, как до небес.

* * *

Пару часов спустя Пиппа объясняла мне правила:

– У нас с Ханной будут красные, а у вас с Уиллом – синие шары, – она захихикала, а я насмешливо и терпеливо выдержал ее взгляд. Она взяла небольшой желтый шар. – Это паллино, – положив его в мою протянутую ладонь, она добавила: – Брось его за центральную линию, но не дальше четырехфутовой, – Пиппа показала на пятую белую линию на траве, – вон той, там.

Невероятно, но факт: на холмистой лужайке рядом с отелем мы играли в бочче. После йоги Пиппа (с Бекки и Кэмом на хвосте) повела нас на бранч с шампанским.

Хотя напряженность все еще чувствовалась, я был тверд в своем намерении избегать всяческих драм, казалось, Бекки не знала, куда смотреть, и в итоге молча ковырялась вилкой в тарелке.

Проблема была не столько в том, что разговор не клеился – у нас буквально не было ни одной общей темы для беседы, выходящего за рамки ничего не значащей светской болтовни. Плюс я совершенно не хотел наверстывать упущенное и интересоваться, чем она занималась в эти шесть лет.

Я украдкой изучал Бекки. Я немного рассказал о ней вчера Пиппе, но всегда ли она была такой – тихой и сливающейся с фоном? Я пытался понять, не показалось ли мне, потому что ситуация реально странная, и она тут в роли нежеланной лишней… но просто если не брать во внимание ее вчерашние нелепые слезы, Бекки вроде бы оставалась прежней Бекки.

До экскурсии на винодельню у нас оставалось еще два часа, и вместо того чтобы отправиться наверх и неторопливо принять душ, как предложил я, Пиппа с Зигги бросили нам с Уиллом вызов в бочче.

Я взял у Пиппы шар и подошел к полю для игры.

– Да, мэм.

– Только не налажай, – быстро добавила она.

Моя сестра хихикнула рядом со мной.

– Это очень важно, – громко сказала Пиппа, когда я вытянул руку для броска. – Мужчины против женщин. Ты не захочешь проиграть.

Я остановился и оглянулся на нее через плечо:

– Сомневаюсь, что мое сегодняшнее выступление было проблемой.

Зигги застонала, а Пиппа улыбнулась:

– Да, но если ты вспомнишь, именно мне было удобней взаимодействовать с шарами, так что…

Зигги протестующе закричала, когда ее подняли и отнесли в сторону, после чего большая ладонь зажала Пиппе рот. Уилл обхватил ее за талию и оттащил подальше.

– Я позабочусь о помехах, – заверил он с хохотом. – Давай, Дженс, бросай.

Повернувшись к полю для бочче, я аккуратно бросил шар на траву. Прокатившись, тот остановился буквально в паре дюймов от четырехфутовой линии: чистейший бросок.

Пиппа пиналась и извивалась у Уилла в руках, а когда высвободилась, подошла и взяла первый красный шар.

– А теперь леди покажут, как это делается.

– Это же по сути шаффлборд? – прикинув правила, спросил я. – Только в этом случае у нас паллино.

– Точно, – ответила Зигги. – Но если в бочче играют хипстеры во время винных туров, то в шаффлборд – пенсионеры на круизных лайнерах.

– Не только пенсионеры, – возразила Пиппа, наклонившись для броска. – В моем любимом пабе стоит стол для шаффлборда.

– Это завораживает, – встав рядом с ней, проговорил я ей прямо на ухо, и она, вздрогнув, притворно сурово посмотрела на меня: