«Сплошной разор!»

Сидя в теплом велюровом кресле у дачного камина, генерал смотрел телевизор, чей экран занимало лицо Хозяина, дававшего очередное интервью представителям прессы.

Хозяин в присущей ему манере – жестко, но вместе с тем и доверительно – объяснял насущные проблемы государства российского настырным щелкоперам, порою снисходя до доброжелательных улыбок и комплиментов дамам, но, впрочем, особенно таковыми не увлекался: раскрошив пряник, сразу же брался за кнут, подчеркнуто суровея лицом и переходя на привычные начальственные интонации. Это был его основной приемчик, и манипулировал он им с отточенным мастерством.

«Сегодня чуть-чуть переигрывает, – думал генерал, прихлебывая ароматный остывший чай. – Впрочем, публика скушает и наглый фарс… Плебеи!» – Он с отвращением покривился, услышав дружный подобострастный смешок журналистов на грубоватую остроту властителя, снизошедшего до привнесения в беседу неформального юморка.

Хозяин не звонил ему уже пару недель, чем генерал был немало обеспокоен.

Зато руководитель спецслужбы Хозяина позвонить не преминул, поинтересовавшись, где находится полковник Одинцов.

Что ответить, генерал не знал.

Адъютант, передавший ему рапорт с прошением полковника об увольнении, на вопрос, где Одинцова искать, лишь пожал плечами: в отделе тот не появлялся, а квартиру сдал внаем каким-то постояльцам, исчезнув в невесть каком направлении.

Вскоре открылись довольно странные факты: на Одинцова совершили покушение рецидивисты, поплатившиеся за нападение на профессионала жизнями; в этот же день Одинцов вызволил из лап мафии фигуранта по делу о контрабанде, успешно подтвердив бандитам версию о личности осведомителя, но вот дальнейшие следы полковника, оборвавшись на гаражной стоянке, откуда он с фигурантом уехал на «мерседесе», затерялись в неизвестности.

Сотрудники, круглосуточно слушавшие чеченских мафиози – заказчиков кокаина, вскоре сообщили прелюбопытную весть: Одинцов и Володин, прожив несколько дней в подмосковном доме, уехали за границу.

Бандиты же, как понял генерал из следующего донесения, взялась за поиски Володина всерьез, сумев выяснить, что тот скрывается на Канарских островах, и направив туда двух штатных убийц.

По всему выходило, что полковник Одинцов также отбыл с новым своим компаньоном на далекий архипелаг.

Вероятно, заподозрив в грабителях наемных ликвидаторов, Одинцов, взвесив упущения по службе, решил бежать – по крайней мере, таким было мнение следователя прокуратуры, ведшего дело, связанное с убиенными разбойниками.

Между тем в голосе руководителя спецслужбы Хозяина, бывшего сослуживца, чей подлый и жестокий нрав был генералу хорошо известен, проскользнуло неприкрытое подозрение: а не утаивает ли, мол, генерал своего любимчика от справедливого наказания?

Может, этим и объяснялось затянувшееся молчание Хозяина? Может, его заподозрили в неискренности?

Допив чай, генерал подошел к телефону, набрал наизусть заученный номер своего приближенного к высшей власти коллеги, под чьим началом, вероятно, еще доведется поработать в близком пенсионном будущем.

И если у сбежавшего полковника имелся резон спасать псевдоосведомителя от мстительных горцев, то ему, генералу, в настоящий момент было не до филантропии. А посему новости о местонахождении беглецов следовало аккуратно доложить в заинтересованную инстанцию.

Вслушиваясь в длинную, зовущую череду гудков, генералу не без раздражения подумалось, что сам Хозяин уже наверняка об этом жалком раздолбае-полковнике и забыл, а вот они с коллегой, ведя возню на своем уровне, обязательно должны довести дело до конца, ибо, если сиятельный небожитель вдруг о полковнике вспомнит и не получит надлежащего ответа относительно его судьбы…

– Вечер добрый, – произнес генерал, услышав в трубке знакомый, внушавший омерзение голос. – Ну, нашелся поганец, которым ты интересовался… Или дело остыло? Нет? Тогда слушай, тут такая история приключилась…

Завершив доклад, генерал с удовольствием подсел обратно к телевизору: начинался гангстерский фильм.

Дело было сделано. Теперь оставалось дождаться звонка от Хозяина.

Если тот не позвонит в течение трех ближайших дней, надо срочно сконструировать какую-нибудь пикантную рабочую ситуацию, затрагивающую интересы покровителя. Ситуация даст повод для самостоятельного инициативного звонка, чья суть – выражение надлежащей озабоченности по поводу, подчеркнутое проявление лояльности и упоминание о прошлом недоразумении – в том смысле, что если таковое до сих пор не исчерпано, он готов оказать немедленную всестороннюю помощь коллегам.

Эх, если бы он в свое время подал в отставку и возглавил бы сейчас эту спецслужбишку! Прохлопал…

Да и не хотелось менять удобное кресло на Лубянке на круглосуточную организационную суету по созданию новой организации. Так что – не столько прохлопал, сколько поленился! И теперь вместо одной задницы лижи две!

«Эх, где прежние стабильные времена, где замечательный человеколюб и чемпион среди орденоносцев Ленечка Брежнев?! Застой, говорите? Дураки! Лучший период в жизни страны охаиваете! Никаких тебе бериевских чисток и никаких сегодняшних обвалов! Сел в кресло, добившись его, – сиди, руководи! Смело глядя в будущее. А ведь помнится, когда получал генеральские погоны, кто-то из замов председателя КГБ сказал ему: «Генерал – это не звание и не должность. Это – счастье!» По старым понятиям – да. По новым – может, и счастье, но кратковременное, выскальзывающее из рук, как нащупанный в иле налим, должное отвоевываться в постоянном, ежечасном бою. Да и сколько их, сопляков-конкурентов с шитыми золотом мундирами, развелось! Тьма! Хитрые, образованные, гнилые… Бессердечные – абсолютно!»

И потому в сегодняшнем бою товарищей по оружию нет. Есть только временные союзники, способные в любую минуту повернуть оружие против тебя. А значит, кругом враги.

– Да, враги, – машинально проговорил он, думая, что было бы, вернись сейчас к власти какое-либо подобие Сталина.

Страна бы мгновенно превратилась в концентрационный лагерь. Но что бы это дало? Ничего. Очередные миллионные жертвы на сатанинский алтарь. Геенну новой революции.

Но и цена сегодняшней кажущейся свободы ничуть не меньше: те же миллионы ежечасно погибающих людей. Вымирающих тихо и благонравно вне заборов из колючей проволоки от недоедания, болезней, дороговизны недоступных лекарств. И еще оттого, что народ стал подобен крысам, помещенным в бочку; крысам, с ненавистью грызущим друг друга.

А что он? Вылавливает мелких агентов, преклоняясь перед крупными, сидящими в парламенте и в правительстве. Достижением считает задержать двадцать килограммов наркотика, когда тонны его идут через Таджикистан, где правит бал наркомафия…

Как тонко и умно выиграна Западом эта война! Никаких конфронтаций, никаких бомб! Все делает горстка купленных и загипнотизированных мерзавцев, живущих опять-таки по принципу крыс в бочке. Более комфортабельной, с регулярно подсыпаемым в нее кормом. Да и мелкие агентишки копошатся на славу, отсылая информацию по каналам вольготно упростившейся связи.