– Необязательно так.

– Что вы имеете в виду?

Доктор Томас откинулся на спинку кресла и скрестил пальцы.

– Предположим, что Риверс целый день загорал на пляже – здесь их несколько. Вот откуда могли взяться песчинки в его волосах.

– Послушайте, говорю вам, это убийство!

– Вы можете говорить что угодно, – холодно произнес доктор, – но это еще не доказательство.

Люк с трудом сдержал себя.

– Насколько я понимаю, вы не верите ни единому моему слову.

На лице доктора застыла улыбка превосходства.

– Вы должны согласиться, мистер Фицвильям, что вся ваша история выглядит довольно дико. Вы полагаете, будто Эллсворти без видимых оснований убил горничную, мальчишку, пьяницу Картера, моего коллегу и, в конце концов, шофера Риверса.

– Вы в это не верите?

Доктор Томас пожал плечами:

– У меня есть кое-какие соображения о случае с Хамблби. И мне кажется совершенно невероятным, чтобы Эллсворти мог быть причастен к его смерти. К тому же я не вижу никаких доказательств, что это сделал он.

– Я и сам не знаю, как ему это удалось, – признался Люк, – но это как нельзя лучше увязывается с предостережением мисс Пинкертон.

– Помимо всего прочего, вы обвиняете Эллсворти в том, что он последовал за ней в Лондон и сбил машиной. И снова ни намека на доказательство! Все это – как бы помягче выразиться – лишь плоды вашего воображения!

Люк оборвал его:

– Теперь, когда я знаю истину, мне остается только найти доказательства. Завтра я еду в Лондон, чтобы встретиться со своим старым другом. Два дня назад я прочел в «Таймс», что он назначен помощником комиссара полиции. Выслушав мои предположения, я уверен, он даст приказ провести в Вичвуде самое тщательное расследование.

Доктор Томас задумчиво почесал подбородок:

– Хорошо. Не сомневаюсь, что они попытаются докопаться до истины. И если обнаружится, что вы ошиблись…

Люк не дал ему договорить:

– Вы не верите мне?

– Насчет серийного убийцы? – Доктор Томас поднял вверх брови. – Если хотите честно, мистер Фицвильям, то нет. Все выглядит слишком невероятным.

– Это действительно так выглядит. Но все сходится. Вы должны это признать. Если принять во внимание, что мисс Пинкертон говорила правду.

Доктор Томас покачал головой. На его губах по-явилась едва заметная улыбка.

– Если бы вы только знали этих старых дев так же хорошо, как я… – пробормотал он.

Люк встал, с трудом сдерживая раздражение.

– В любом случае вы просто Фома неверующий!

– Приведите мне хоть несколько серьезных доказательств, мой друг, – добродушно улыбаясь, произнес Томас. – Это все, что я прошу. А не длинную цепочку умозаключений, построенных на фантазиях старой леди.

– Эти фантазии зачастую оказываются правдой. Мою тетушку Милдред никто бы не назвал выдумщицей! А у вас самого есть тетя, Томас?

– Э… нет.

– Вам очень не повезло! – воскликнул Люк. – У каждого человека должны быть тетушки. Они иллюстрируют превосходство догадки над логикой. Только тети могут распознать в мистере А истинного негодяя, потому что он похож на пройдоху дворецкого, которого они знавали когда-то. Все другие резонно замечают – такой респектабельный человек, как мистер А, никак не может быть мошенником. Но старые леди в большинстве случаев оказываются правы.

Доктор Томас снова снисходительно улыбнулся.

– Вы не даете себе отчета в том, что я когда-то был полицейским, – продолжал Люк. – И далеко не дилетант в подобных делах.

Доктор Томас усмехнулся и пробормотал:

– В Майянг-Стрейтс!

– Преступление остается преступлением – даже в Майянг-Стрейтс.

– Ну да… ну да.

Люк покинул кабинет доктора Томаса в самом дурном расположении духа.

Он встретился с Бриджит, которая спросила:

– Ну как, вы поладили?

– Он не поверил ни единому моему слову, – ответил Люк, – что не так уж и удивительно, если хорошенько над этим подумать. Дикая история без каких-либо доказательств! Доктор Томас явно не из тех, кто поверит в шесть невозможных вещей!

– А кто поверит?

– Возможно, никто, но когда я завтра свижусь со стариной Билли Бонсом, то дело завертится. Они прощупают основательно нашего длинноволосого друга Эллсворти и в конце концов выведут его на чистую воду.

– Мы станем играть в открытую? – задумчиво спросила Бриджит.

– Да, придется. Мы не можем… мы просто обязаны не допустить еще одного убийства.

Бриджит вздрогнула:

– Ради бога, будь осторожен, Люк.

– Не волнуйся, я и так осторожен. Не подходить близко к воротам с каменными ананасами, не прогуливаться одному в темном лесу, следить за тем, что ешь и пьешь… Я хорошо знаю все правила.

– Ужасно осознавать, что за тобой охотятся.

– Слава богу, что пока еще не за тобой, моя милая.

– Может, и за мной.

– Я так не думаю. Но не намерен рисковать! Я буду охранять тебя всюду, как самый ревностный ангел-хранитель.

– Как ты думаешь, имеет ли смысл обратиться за помощью к местной полиции?

Люк задумался.

– Нет, вряд ли. Лучше сразу в Скотленд-Ярд.

– Точно так же считала и мисс Пинкертон, – грустно заметила Бриджит.

– Да, но я буду готов к неприятностям.

– Я знаю, что сделаю завтра, – заявила Бриджит. – Потащу Гордона в лавку к этому злодею и заставлю купить у него какую-нибудь безделицу.

– Таким образом, ты сможешь проверить, не засел ли наш любезный мистер Эллсворти в засаде на моем пути к Уайтхоллу.

– Неплохая идея.

– А с Уитфилдом… – начал в некоторой растерянности Люк.

Но Бриджит быстро перебила его:

– Давай подождем с этим до твоего возвращения. Тогда обо всем и скажем.

– Как ты думаешь, он будет очень страдать?

– Не думаю… – Бриджит задумалась. – Скорее окажется раздосадованным.

– Господи! Не слишком ли мягко ты выразилась?

– Нет, потому что Гордон не любит быть раздосадованным. Это его расстраивает.

– Я чувствую себя как-то неловко, – произнес Люк серьезно.

И это чувство не покидало его, пока он готовился в двадцатый раз выслушать историю лорда Уитфилда о себе самом. Он должен был признать, что увести невесту у человека, в доме которого ты гостил, – поступок, мягко говоря, бесчестный. Однако его не оставляла мысль, что этот пухлый, помпезный выскочка с выпирающим животом никогда по-настоящему и не домогался сердца Бриджит!