В итоге все довольны и счастливы! Точнее, надеюсь, что все довольны и счастливы кроме Королевой и Долматова.

Вчера я не пошла в школу. Мама сжалилась и разрешила мне набираться сил, за что я ей очень благодарна. После того унижения в классе… Скажем так, я не была готова встретиться лицом к лицу с Каролиной и ее имбицилами-прихвостнями. Как мне поведала Нина, Долматов будет танцевать с ней вальс! И нет, это не они так решили, а жеребьёвка. Видите, даже сама судьба указывает им быть вместе! Ну и пожалуйста! Меня, вон, Клюев смсками с самого утра забрасывает.

«Долго вам еще собираться?»

«Еще десять минут и будем готовы!» — ответив, откидываю телефон, и с восхищением оглядываю Нину.

Да ладно?! И это она прячет под чопорными юбками и блузками? Нет, вы не подумайте, Нина всегда выглядит опрятно и даже стильно, но скорее как взрослая девушка, работающая в офисе крупной компании, чем как одиннадцатиклассница. Проклятье, я бы отдала почку за такие ноги, как у нее! Тоненькие, ровные, длинные — идеальные.

— Ты выглядишь очень круто! — восхищенно высказываюсь, когда Нина замирает напротив зеркала. — Я бы все отдала за такие волосы как у тебя! И твои ноги просто великолепны! Ни один парень не посмотрит тебе в лицо, — на последних словах подруга краснеет, пытаясь пониже оттянуть короткую юбку, которую я ей вручила ранее.

Она даже разрешила мне выровнять волосы, а еще нанести макияж — смоки айс, который подчеркивает глубину ее голубых глаза. Признаться, сейчас она ничем не уступает Королевой и ее подружкам.

— Кто бы говорил! — весело кидает Нина, оглядывая меня с ног до головы. — Ты сама выглядишь, как сексуальная фантазия любого парня.

Я надела черное (потому что, как известно, черный стройнит) платье с квадратным вырезом на груди. Я заметно похудела, поэтому оно хорошо сидит по фигуре. Хотя, на мой вкус, мои бедра и ноги все еще слишком полные. Вот бы такие как у Нины!

К этому образу я подобрала высокие ботинки челси. Разумеется, тоже черные. Нина помогла мне завить волосы крупными локонами, а вот с макияжем я справилась сама. Помимо блеска на губах, мне захотелось чего-нибудь необычного… Именно поэтому я наклеила сверкающие стразы на глаза. Так сказать, по последнему писку моды. К тому же они являются ярким элементом в моем мрачном образе. В конце концов я на вечеринку иду, а не на кладбище.

— Думаешь? — неуверенно кусая губы, спрашиваю.

Не хочется снова быть посмешищем, знаете ли.

— Конечно, — без тени сомнений отрезает Уткина, отчего я расслабляюсь.

И да, для меня важно мнение окружающих. Не будь это так Королева никогда бы не смогла меня задеть своими колкостями, но, к сожалению, я еще не настолько уверена в своей неотразимости.

— Тогда мы точно сразим всех наповал! — ослепительно улыбаясь, заявляю.

Прежде чем отправиться на вечеринку, мы дожидаемся ровно девяти вечера, чтобы ответить на контрольный звонок Нининой мамы.

Откровенно говоря, теперь я понимаю почему она не выбирается на тусовки и вообще держится в стороне. Однако никак это не комментирую. Если Нина захочет, то сама поделится своими переживаниями или проблемами. Не зачем лезть в душу человеку.

И все же… Доля авантюризма в этой девчонке присутствует! Да еще и какая!

Я с трудом сдерживаю смех, когда Нина сонно зевает в трубку, разыгрывая перед мамой целый спектакль. Ее мама думает, что мы кропотливо готовимся к контрольной работе по математике. Идея, разумеется, моя… Но какое же великолепное исполнение!

Откровенно говоря, я до последнего боялась, что Нина даст заднюю, однако так уверенно лгать даже я не умею. А мне, поверьте, не раз удавалось провести медсестру, чтобы получить освобождение от уроков. И не говорите, что так не делали!

Через десять минут мы все такие нарядные выходим на улицу, где ждем Клюева с его другом.

«Мы уже на улице» — пишу Ромке.

Буквально через минуту он отвечает:

«Выезжаю с парковки, буду через пять минут»

Отлично! Клюкву удалось выклянчить у отца машину. И пусть это не последняя БМВ или Ламборгини, но вполне приличная машина. Он уже успел похвастаться. Что сказать, мальчишки они такие.

— Нас, кстати, подвезут, — сообщаю Нине, отчего она испуганно замирает.

— Подвезут? Кто?

— Мои знакомые, они тоже на вечеринку к Долматову едут, — успокаивающе улыбаюсь, чтобы она не надумала себе лишнего.

Нина расслабляется, и мне приятно знать, что она мне доверяет.

Через пять минут как по заказу напротив нас останавливается черная машина, стекло медленно ползет вниз и я слышу знакомый голос с игривыми нотками:

— Устинова, потрясно выглядишь! Чур, за мной танец!

— Еще чего! — исключительно из вредности фыркаю, закатывая глаза. — Мечтай больше, Клюев.

Разумеется, я больше дразнюсь. И Ромка это понимает, поэтому ни капли не обижается. Думаю, ему это даже нравится.

Мы садимся на заднее сидение, Клюев немного поворачивает голову и, ухмыльнувшись мне, нахально заявляет:

— Тогда пусть твоя симпатичная подруга со мной потанцует!

Какой же все-таки дуралей. И нет, я ни капли не ревную, пока ребята знакомятся между собой. Вообще-то я и рада была бы почувствовать ревность, злость, обиду, но ничего не екает.

С переднего сиденья вдруг выглядывает Антон Батонов — парень из параллельного класса. Они с Ниной оказываются знакомы, а еще по горящему блеску в его глазах я понимаю — парень заинтригован.

— Эй, не смей к ней подкатывать, придурок! Я ее первый заметил! — наигранно возмущается Клюев.

При этом он бросает странные взгляды на меня. Постойте-ка… Он что, специально пытается вызвать во мне ревность?

— Поехали уже, Казанова! — фыркает Антон.

— Так вот кто меня сдал, — хитрым голосом протягиваю, зыркая через зеркало на Батонова.

— О чем ты? — непонимающе моргает.

— Это ты информатор Клюева! — восклицаю. — Это ж Антон тебе дал мой инстаграм?

Парни переглядываются и, понимая что отвертеться не получится, Ромка ворчит:

— Ничего от тебя, плюшка, не скроешь. Тебе с твоим чутьем нужно в следователи идти.

— Спасибо, я подумаю, — хмыкаю. — Но вообще-то ты, Батонов, мог и меня спросить прежде чем раскидываться моими контактами.

— Устинова, он неделю меня сводил с ума и клянчил твой номер телефона.

— Но у тебя же его нет, — замечаю.

— Вот именно!

— Постой… — клянусь, мои