Я спросил Росса, каково ему было оказаться замешанным в этот гигантский заговор.

«Поначалу я просто не поверил, — признался он. — Они [никарагуанцы] говорили мне, что участвуют в войне у себя на родине, но мне было лень во все это вникать. Я узнал обо всем уже будучи в тюрьме. Я подумал: и хватает же совести у Рональда Рейгана, Джорджа Буша и Олли Норта позволять иностранцам продавать наркотики чернокожим на американской земле. Это шокировало меня больше, чем то, что делали никарагуанцы — они-то просто пытались выжить».

Центральные СМИ, оскорбленные тем, что Уэбб опередил их, ополчились против него. Якобы он обвинил ЦРУ в непосредственном участии в наркоторговле, как будто подполковник Норт сам стоял на углу и приторговывал пакетиками крэка. На самом деле Уэбб утверждал не это, а немного иное: ЦРУ сделало наркоторговлю возможной, закрывая на нее глаза. Однако травля приняла такие масштабы, что Уэббу пришлось уволиться из газеты, и в 2004 году он убил себя, выстрелив в голову… дважды.

Есть известная фраза: кто не знает истории, тот обречен на ее повторение. В каком-то смысле так оно и есть. Замените пулеметы Томпсона на «Узи», джаз — на гангста-рэп, подпольные бары — на курильни крэка, а ирландцев, евреев и итальянцев — на чернокожих и латиносов, и вы поймете, что в Америке за последние девяносто лет мало что изменилось.

Рэп зародился на вечеринках в черных и латиноамериканских кварталах Бронкса, где диджеи зачитывали речитативы под музыку и выкрикивали в толпу названия своих районов. Рэперы говорили о проблемах, актуальных для их окружения, а это неизбежно подразумевало наркотики. В самом начале 1980-х, когда рэп только появился, с его помощью пытались донести простую идею — она выражена в припеве композиции «White Lines» Грэндмастера Флэша: «D-d-d-don’t do it, baby!» — «Не делай этого, детка!» Гангста-рэп перевернул все с ног на голову, воспевая те же самые проблемы — вместо «Не делай этого» появились нетленки вроде «Ten Crack Commandments» («Десять заповедей крэка») в исполнении Бигги. Песня представляет собой пошаговую инструкцию для начинающего дилера незаконных препаратов. И хотя в этих произведениях присутствуют элементы художественной гиперболы, в целом гангста-рэп отражает печальные реалии жизни чернокожей Америки и самих рэперов.

Бигги записывался в студии лейбла Bad Boy Records в Нью-Йорке, а его главный конкурент, Тупак Шакур, сотрудничал с лос-анджелесским Death Row Records. Этот лейбл основал Мэрион Шуг Найт, известный своими связями с уличными бандами бугай, однажды свесивший вверх ногами из гостиничного окна другого известного рэпера — Ванилла Айса, автора знаменитого хита «Ice Ice Baby». Тупак, получивший актерское образование, совершенно вжился в свой ганста-образ, сделал на животе татуировку c текстом «Thug Life» — «бандитская жизнь» — и постоянно встревал в разборки с копами.

Деньги на развитие Death Row дал Майкл Харрис по прозвищу Гарри О, член банды «Баунти хантер бладз» (подразделения тех самых «Бладз») и более или менее постоянный клиент Рики Автострады. Харрис вел дела даже на Бродвее, где спродюсировал пьесу, в которой играл восходящая звезда Дензел Вашингтон.

Соперничество между Бигги и Тупаком, начавшись с оскорблений в текстах песен («Я трахнул твою сучку, жирный мудила», — хвастается Тупак в песне «Hit ’Em Up»), переросло в кровопролитие. 6 сентября 1996 года Тупака расстреляли, когда он ехал в машине по Лас-Вегас-Стрип, а Бигги был убит полгода спустя на выходе с вечеринки журнала Vibe в Лос-Анджелесе. Оба убийства официально остались нераскрытыми, но известно, что к расстрелу Бигги были причастны продажные копы одного из отделений лос-анджелесской полиции, расположенного на бульваре Рампарт. Это дело, получившее известность как Рампартский скандал, показало, что элитное подразделение полиции по борьбе с уличными бандами само стало самой крупной и опасной бандой в городе. Работники этого подразделения, к примеру, грабили банки, подделывали свидетельские показания, воровали кокаин из хранилища вещдоков, а также подрабатывали частной охраной для Death Row. Некоторые из них входили в опергруппу по поимке Рики Автострады.

Тем временем у Сета Ферранти дела тоже были не ахти. Один парнишка под кислотой выстрелил в копа и ранил его, и федералы затеяли серьезное расследование.

«В округе Фэрфакс началась настоящая охота на ведьм — то есть на дилеров ЛСД. Некоторые раскололись, и в итоге это привело ко мне. Все мои так называемые друзья сдали меня, чтобы спасти собственные задницы. Я их не виню, но я не хотел закончить так», — рассказал Сет. В общем, он инсценировал собственную смерть в национальном парке Грейт-Фолз в Вирджинии.

«Я жил неподалеку и знал, что многие совершают самоубийство в Грейт-Фолз, сбрасываясь со скалы в бурный поток. Так что я оставил подсказки и принялся рассказывать всем, что собираюсь убить себя. А потом выстроил мизансцену, в которой фигурировали мой бумажник, сигареты и алкоголь — чтобы все выглядело так, будто я оказался загнан в угол и решил прыгнуть».

К сожалению, Сет инсценировал суицид не на том конце плотины. Федералы заставили смотрителей парка две недели прочесывать реку, а когда труп так и не нашли, они объявили самоубийство мистификацией. Двадцатилетний дилер оказался в списке пятнадцати самых разыскиваемых преступников США.

«Оглядываясь, я вижу, что находиться в бегах было даже прикольно. Но тогда меня преследовала паранойя. Мне казалось, что федералы обладают сверхъестественной силой, что они читают мои мысли. Я был обычным незаметным пригородным наркодилером и никогда не верил, что такое может случиться со мной. Это стало настоящим потрясением. Представьте, что вам светит срок от 25 до пожизненного за впервые совершенное ненасильственное преступление, а вам всего двадцать лет! Поддавшись инстинктам, я пустился в бега. Я не хотел в тюрьму, не хотел никого закладывать, я просто хотел выбраться из этой заварухи».

Следующие два года Сет провел в бегах — сначала в Калифорнии, затем в Сент-Луисе, где стал толкать травку для Мексиканца Эдди. Именно тогда он познакомился со своей будущей женой Дианой, скрываясь у подруги ее сестры под новым именем.

«Она сказала, что знает одну девушку, которая может мне понравиться, — и оказалась права!» — улыбнулся он.

Диана знала, что он продает анашу, но была не в курсе всей истории до тех пор, пока федеральные маршалы США не вышибли дверь. В 1993 году в возрасте 22 лет Сета Ферранти приговорили к 25 годам. Белый парень из пригорода оказался в мире суровых зэков и жестоких надзирателей.

Тюремный мир отличается от мира снаружи: здесь собрались под одной крышей отбросы общества и худшие представители человеческого вида. Диана пожаловалась, что даже теперь Сет редко улыбается на фотографиях, потому что так и не научился снимать маску — брутальное выражение лица, сопровождавшее его двадцать лет за решеткой.

«Нужно держаться уверенно, не уступать, дать всем понять, что ты справляешься. Если не носить эту маску постоянно, легко стать жертвой насилия», — объяснил Сет.