Братко с задумчивым видом жевал сыр. Потом поинтересовался:

– Ну и что следователь, наш японский друг и коллега? Опер-то у него нормально работал, а сам он?

– Сам-то… Дело в том, что был он товарищем несколько философского расположения мыслей. Например, иногда размышлял о том, как можно ловить убийц в стране, где любой самурай может отрубить любому крестьянину голову только потому, что ему надо проверить, хорош ли его новый меч? Или просто потому, что крестьянин чем-то ему не понравился.

– Можно подумать, у нас иначе! – пробормотал Братко, принимаясь за оливки.

– Ну, головы все-таки прилюдно теперь вроде не рубят, – возразил Северин.

– Вот разве что, – усмехнулся Братко. – Зато джипами давят как курей! И без всяких последствий.

Северин возражать не стал, только вздохнул и продолжил.

– В общем, закончив допросы, наш следователь стал думать о том, как мерзко устроен человек… Ведь все, что он узнал сегодня, говорит не только о том, как трудно установить истину, но и о греховности людей, их бесчестности и эгоизме. Они все сегодня лгали. Почему? Только от страха? Или чтобы выгородить себя? А может, они просто не способны сказать правду?.. В общем, наш следователь довел себя до того, что ночью ему приснился то ли сам убитый самурай, то ли дух его и рассказал, что случилось на самом деле…

– Неплохо устроился дядя – сам дрыхнет, а ему во сне признательные показания дают.

– Толик, а ты хотел бы, чтобы бандюки тебе еще и во сне являлись? Вместо баб?

Братко задумался, почесал нос и рассудил, что это было уже слишком. Правда, проворчал с обидой:

– К тебе-то, небось, приходят!

– Бывает, – не стал отпираться Северин. – Так про самурая рассказывать?

– Давай-давай! Интересно же, что у него там за версия организовалась?

– И нарисовал дух убитого самурая нашему следователю такую картину… Овладев женой самурая, разбойник уселся рядом с ней на землю и принялся ее всячески утешать. Жена сидела на опавших листьях и не поднимала глаз. Можно было подумать, что она внимательно слушает разбойника. А тот говорил женщине, что после того, что произошло, жить с мужем она все равно не сможет. Так не лучше ли ей уйти с ним? Ведь он сделал все только потому, что она сразу поразила его сердце и теперь он не может без нее жить. А муж будет только все сильнее ненавидеть ее, потому что никогда не простит…

Женщина вдруг подняла голову. «Никогда еще я не видел ее такой красивой!» – признался, не в силах сдержать волнение, самурай.

И что же ответила красавица жена разбойнику?

– «Ведите меня, куда хотите», – сказала она. А потом послушно, как во сне, последовала за разбойником, который вел ее за руку.

Они уже вышли из рощи, как вдруг, женщина остановилась, указала на связанного самурая и несколько раз, как безумная, выкрикнула: «Убейте его! Я не могу быть с вами, пока он жив!» Разбойник в недоумении остановился. «Убейте его!» – умоляла женщина, хватая его за руки. Но разбойник только отшвырнул ее от себя и обернулся к самураю. «Что делать с такой женщиной? – спросил он. – Убить?» Самурай не успел согласно кивнуть, как его жена бросилась бежать… Разбойник только посмотрел ей вслед. Потом он забрал добычу, вскочил на лошадь и был таков. Но перед этим он надрезал в одном месте веревку, которой был связан самурай, и сказал: «Выбирайся сам и живи, как сможешь». Когда самурай освободился от пут, то увидел кинжал, который разбойник забыл захватить с собой. Он вспомнил, как его прекрасная жена с искаженным лицом умоляла: «Убейте его!», поднял кинжал и одним взмахом вонзил себе в грудь. И наступила тишина. Только горели печальные лучи закатного солнца на стволах бамбука. И вдруг кто-то вынул кинжал из его груди. После этого он навеки погрузился во тьму небытия…

Северин замолчал.

– Надо будет моей рассказать, – задумчиво сказал Братко. – Пусть знает, какие они, бабы, бывают. Даже в Японии. Ну, гражданин Северин, теперь вопрос на засыпку. Кто кинжал-то из самурая вынул?

– А ты как думаешь? Могла жена вернуться… Мог разбойник…

Ставить в известность Братко, что в рассказе Акутагавы об этом не говорится, он не стал. Есть, правда, своя версия в гениальном фильме Куросавы. Интересно, какую выберет опер Толик Братко?

– Да нет, жена и разбойник тут ни при чем, – отмахнулся Братко. – Кинжал должен был спереть этот самый тихий ханыга-дровосек… Знаю я таких свидетелей. Особенно, если учесть, что он сначала темнил: мол, ничего не видел! Точно – сидел в кустах, пускал слюни, а когда все закончилось, пошел и кинжал прихватил. По тем временам вещь, наверняка, ценная.

– Ты с Куросавой случайно не был знаком? – улыбнулся Северин.

– А кто это?

– Великий японский кинорежиссер. Мыслите вы с ним одинаково. У него в фильме тоже дровосек кинжал вынул. У Акутагавы, между прочим, это впрямую не говорится.

– Поработал бы этот Акутагава со мной в розыске!.. Макс, а теперь колись: на хрена ты мне эту притчу поведал?

Северин помолчал. Черт его знает для чего!

– А ты как думаешь? – наконец спросил он.

– Думаю, решил вот так хитро объяснить мне, дурачку, что дело с Крестовской такое же запутанное и психическое… Только вот что я тебе скажу. Следователю твоему впечатлительному надо было не сны смотреть, а провести весь комплекс следственных действий, дабы установить, каким оружием была нанесена рана – мечом или кинжалом? Надо было провести очные ставки и следственный эксперимент, пальчики снять с кинжала, у всех одежду исследовать, экспертизы провести… И тогда стало бы ясно, кто именно самурая нашего кончил. Вот что следствие должно установить и суду предъявить. Этому, по-моему, ты меня постоянно учишь. А что там обвиняемые и подозреваемые врут, не наше с тобой дело. Их на том свете черти за то крючьями драть будут. А ты, Северин, классным следователем был бы, если бы не изводил себя всякими мерехлюндиями. Дался тебе этот Акутагава! Где он, а где мы? В прокуратуре Акутагавам делать нечего.

– Это ты точно заметил, – засмеялся Северин. – Тем не менее, дорогой мой друг, запомни одно – если не будешь сомневаться, все проверять и перепроверять, много безвинных людей от такой скорострельности пострадает.

– Согласен. Но я, Макс, тебе еще одну вещь скажу. Нет, две. От себя и от того японского опера, который свою работу честно сделал. Первое – все-таки чаще всего преступник есть, причем конкретный и реальный. Так что не надо его вину по другим размазывать. Особенно по жертвам. Ладно, допустим, сам Крестовский был не сахар, а эта баба, Клейменова, его жену травила, к убийству подводила… Но за пистолетом в другую комнату разве она не сама сбегала? Не сама его на мужа направила? Не сама стрелять начала?.. У меня с женой тоже, знаешь, скандалы бывают еще какие! Но ведь я не собираюсь брать пистолет и шмалять в нее. Так что если ты убил, значит, ты и виноват. Ты и расплачивайся.