Свою работу он сразу узнал. Действительно, из такого товара можно было пошить прекрасный дорожный чемодан, но Абраша не шил чемоданов и он сшил Жоре ботинки. Шикарная дубовая кожа и шикарные подметки. Абраша и не думал нюхать Жорины башмаки, он поверил ему на слово.

— Жорик, ты оставь обувку на денек, может Яшин одеколон, сделает чудо. Ты же знаешь, какой у Яши одеколон собственного производства, он убивает запах, лошади от цыганского седла или запах цыганского седла, от запаха лошади, тут значения не имеет. И вообще, когда Яша сдуру решил постричь Якута, то он на Якута вылил целый флакон своего одеколона. Жена Якута подслеповата, ибо какая девушка может позариться на Якута. Так вот, она мужа разыскивала целую неделю и нашла, только тогда, когда выветрился шикарный одеколон Яши. Иди себе с Богом Жора, завтра придешь. Мадам Циле огромный привет, был бы золотой у меня, то зашел бы к ней лично и передал бы привет, но не от себя, а от Яши.

Тут сказывалась старая вражда между стариками, и Абраша так подколол Яшу. Яша намек понял, но сделал вид, что не понял, решил потом отдать сдачи Абраше. Жора покинул стариков.

— Тащи свой одеколон, сказал Абраша. Будем проводить испытания. Яша хотел сказать колкость по поводу изделия Абраши, но впервые в жизни передумал. Ссориться с Абрашей ему не хотелось, хватит, и он пошел в свою парикмахерскую. Протирать ваткой башмаки не имело смысла, на это бы ушел целый день. Пол флакона ушло на правый башмак, другая половина, естественно, на левый. Жидкость бултыхалась как в ванной, но всасываться в кожу не желало, для этого потребовались почти сутки. То ли жидкость испарилась, то ли всосалась, старики не знали, но нюхать башмаки после их процедуры они не решались. Тут был нужен доброволец. Но где его найти. После того, как эксперимент провел на себе дед Бурмака, знала вся Молдаванка, а Жорины башмаки, тем более, знали все. Возникла огромная проблема. В это время на Староконный рынок заскочила собака, там она решила укрыться от гицелей, которые хотели лишить ее жизни. Ошиблась собака. Она думала, что Яша и Абраша хотят спасти ей жизнь и подбежала к ним, когда они ее позвали, предложив кусочек жареной котлеты. Собака котлету съела, после чего ей пришлось нюхнуть из ботинка. Вместе с тем запахом, который уже там поселился, добавился запах Яшиного одеколона, видимо, он в разы усилил первый запах. У собаки начались судороги, потом она затихла. Гицеля забрали уже мертвое тело животного. Как заметил Яша, собаке повезло, она не мучилась на живодерне. Начались мучительные поиски из создавшейся ситуации. Жора обещал хорошо рассчитаться, а старики нуждались в деньгах. Мало кто теперь заходил к Абраше, разве только сапоги почистить, на этом много не заработаешь. У Яши начали дрожать руки, и когда он брал в руки бритву, словно кавалерийскую шашку, что бы побрить клиента, то клиент тут же понимал, что жить ему осталось всего, ничего и с ужасом покидал парикмахерскую. Абраша все же был еврейский мальчик, хоть и вески его были седы. Когда-то он учился в еврейской гимназии и учился не плохо. Тут он и вспомнил, что некоторые вещества убивают запахи. Этим пользовалась старуха Гусятница, она себе под юбки засовывала целый веник сушеного чабреца и при этом приговаривала — Что бы дух свежий шел. Веник с чабрецом влез бы в этот башмак, а вот Жора ходить бы не смог. Тут и Яша вспомнил, что его родители мешочки с крахмалом клали в шляпки, что бы отбить старый запах духов. Идею они быстро воплотили в жизнь. Ботинки Жоры с крахмалом простояли до утра. Утром встал серьёзный вопрос, кто будет нюхать? Даже пьяный Гришка Кожухарь, который судорожно искал деньги утром, на опохмел не согласился рискнуть жизнью. Он уже знал о попытке деда Бурмаки и о судьбе дворняги. Кончить жизнь на живодёрне он не желал. Собственная шкура ему была дорога. Старики решили кинуть жребий. Орёл или решка, решал судьбу Яши и Абраши. Думаю легко догадаться, кто проиграл, еврей или грек. Естественно нюхать первому пришлось Яше. Яша не крестился лет сорок, не меньше, но тут он трижды перекрестился. Поднес со страхом башмак к носу и легонько потянул воздух. Тут Абраша тонким голоском, словно раввин на похоронах правоверного еврея запел.

— Не, не, ты нормально нюхни, чего филонишь.

Яша еще раз перекрестился и вдохнул полной грудью. Жизнь такая ему давно надоела. Произошло чудо, и Яша остался в сознании.

— Ну, чего там, спросил Абраша, как оно там?

Яша почесал лысый затылок, после чего заявил и не по теме.

— А ты знаешь Абраша, почему у еврея лысина на лбу, а у православного лысина на затылке?

Тут Абраша понял, что Яша сошел с ума от этого запаха. Теперь этот запах не лишает сознания, а забирает ум. И он почесал свой лысый лоб. Пауза была не долгой.

— Так ответь Яша сам на свой вопрос и не морочь мне голову, я же не нюхал этот башмак и так с ходу ответить трудно.

— Так вот Абраша, что я тебе отвечу. Еврей, прежде чем обмануть православного чешет себе лоб, а православный, после того, как его обманул еврей, чешет себе затылок, мол, опять обманули. Это происходит так часто и у того и у другого, что там и образуется лысина. У тебя на лбу, а у меня на затылке. И не смотри на меня так, как будто я сошел с ума. Это чистая, правда.

— Фу ты, старый дурак, напугал меня, хотя мысль у тебя правильная. Видать запах Жориного башмака прибавил тебе мозгов. Я тебя спрашиваю. Чем пахнет?

— Хорошо Абраша, я тебе отвечу и на этот вопрос. Башмак почти ни чем не пахнет, слегка отдает моим шикарным одеколоном. Но теперь появилась другая проблема, куда деть крахмал.

Абраша не сразу поверил Яше, но по их уговору и Абраша должен был нюхать вторым номером обязательно. Абраша слегка потянул своим достаточно большим носом. Креститься он не умел, но и он жив остался. Видимо, действительно из башмака шел целебный дух, так как решение, куда деть крахмал тут же пришло к Абраше.

— Чего тут думать, сошью чехольчик и под стельку сунем крахмал. Можно менять хоть каждый день, хоть каждую неделю. Все зависит от того, когда появится сам запах Жориных ног.

Жора появился к вечеру, когда его начищенные до блеска башмаки стояли на лавке, на