выше окружающих её вершин. Дорога здесь превращалась практически в тропу, змеёй поднимающуюся к главному входу, напоминающему ворота древней крепости с исторических брошюр. Серые стены, словно вытесанные из скальной породы, нависали над пропастью. Здания, соединённые мостками и переходами, местами вырубленными прямо в основании скалы, смотрели на нас сотнями прямоугольных узких окон. Серые стены, серые крыши. Создавалось впечатление, что человек не построил, а всего лишь слегка приложил руку, изменив под себя, созданные природой скалы, уступы и пещеры, превратив это неприветливое место в обиталище нескольких десятков монахов, живших тут уединённо и замкнуто.

Мы дошли. Вымотались, устали, замёрзли, но дошли. После происшествия с нашим «ограблением» больших неприятностей не было, несколько переломов, ушибов и ран, сопутствующих неподготовленным к такому рода путешествиям людям. Вот и всё. В остальном все были целы и здоровы. Мы справились.

Мистер Пэн ободряюще хлопал по плечам окруживших его людей и радостно улыбался. Я заметил, с каким облегчением он увидел перед собой стены монастыря. Можно легко догадаться, с какой тревогой он ждал этого, ощущая ответственность за доверившихся ему людей. Теперь можно вздохнуть с облегчением.

Сара стояла рядом со мной и щурилась от яркого солнца, по-весеннему тёплого, даже в этих неприглядных, диких местах. Согревающего, несмотря на суровый климат высокогорья.

С завидным облегчением наша колонна, ускорила насколько возможно шаг и растянувшись в длинную цепь, стала преодолевать последние несколько сотен метров по петляющей среди валунов и провалов тропе. Мы с дочерью шли в первых рядах. Мистер Пэн подошёл к массивным деревянным воротам, преградившим нам путь. Постучал в них, висевшим на стальной цепочке молоточком и стал ожидать. Хорошо помню как ворота, приводимые в движение невидимыми механизмами бесшумно распахнулись, открыв нашему взору внутренний двор, в котором стояли одетые в оранжевые одежды люди. Пэн жестом дал нам понять, чтобы мы не двигались, а сам же неторопливым шагом направился к группе людей, также не спеша идущим к воротам. У них состоялся разговор. Короткий, не более нескольких минут. Мистер Пэн оживлённо замахал рукой, приглашая нас присоединиться к нему. Нас приняли.

Так началась наша жизнь в этом уединённом, оторванном от остального мира месте. Оказалось, что помимо нас ещё около сотни людей в разное время, после начала войны, группами или даже поодиночке пришли в Юнхэгун в поисках убежища. Монахи никому не отказывали.

— Там действительно жили настоящие монахи?

— Да. Представьте себе, последователи древней религии, забытой почти повсюду и живущие тут на выделяемые правительством средства, как дань уважения к их прошлому, к почти забытой и ставшей историей культуре.

Я впервые видел таких людей. Немногословные, выдержанные, спокойные. Живущие по странным для меня законам и понятиям. Отринувшие всё современное, ушедшие в собственное духовное развитие. На самом деле у них было чему поучиться. Что-то я унёс собой из монастыря, что-то во мне изменили эти люди. Несколько месяцев, что мы прожили там, научили меня по-другому смотреть на мир, представьте, что может произойти с человеком, оставшимся там навсегда, посвятившему жизнь Юнхэгуну… У правительства есть планы по его восстановлению. Не уверен, что они сбудутся в ближайшие годы, но когда-нибудь я надеюсь увидеть его вновь таким каким он был.

Приняли нас хорошо. Места для нас всех было с избытком. Вода поступала в монастырь из горных источников, запасы провизии, накопленные неприхотливыми обитателями Юнхэгуна, позволяли нам продержаться здесь долгие месяцы. К тому же выяснилось, что монахи, ведя отшельнический образ жизни, почти не пользовались благами цивилизации, но при этом не брезговали современными способами выращивания сельхоз культур. У них имелась довольно большая гидропонная теплица, обеспечивающая их овощами и некоторыми видами злаков. И как я узнал немного позже, у них была современная и отлично оборудованная станция связи, способная принимать сигналы со всей планеты. С её помощью они связывались с остальным миром, сообщая о редких происшествиях или делая заказы на доставку всего необходимого для их существования. Очередной пример «допотопного и ультрасовременного». Работали они с ней неумело. А я благодаря неплохим познаниям в технике смог, со временем воспользоваться всеми её возможностями. И это дало нам представление о том, что происходит в мире, от которого мы убежали.

Наша жизнь в Юнхэгуне протекала спокойно и размеренно. Для детей организовали несколько школьных классов, преподавали там их же родители. Взрослые ежедневно занимались необходимыми для нашей жизнедеятельности и безопасности делами. Работали в теплице, иногда охотились, поддерживали в чистоте территорию и занимались приготовлением пищи. Мы сформировали наши «вооружённые силы», двадцать мужчин, умеющих обращаться с оружием день и ночь, по сменам, несли стражу на стенах монастыря. Иногда они же отправлялись в разведывательные вылазки, исследую подступы к Юнхэгуну и охотясь на диких животных, часто встречающихся в этих местах. Добытые трофеи не давали существенного прибавления к нашему столу, но по сложившейся традиции, собирали всех нас в огромной зале монастыря, за общим, почти праздничным ужином, сглаживающим наше существование.

После нашего прихода в монастыре появилось всего несколько человек новичков, пришедших издалека. Похоже, все, кто знал или мог добраться до этого места, уже были здесь. Из их рассказов мало что можно было понять, пробираясь сюда вдали от основных дорог, прячась от всех, по возможности избегая встреч с остальными людьми, они не знали и не могли сообщить ничего существенного о ситуации на планете. Я попросил и получил разрешение на использование средств связи, имеющихся у нас. Мистер Пэн поддержал мою инициативу. Нам всем хотелось знать, что происходит вокруг. А ему, пожалуй, больше остальных, его сын … он давно не связывался с ним.

Так, мы узнали о сражении за Тарбин, слышали о расправах с населением столицы, о чудовищных боях за разрушенные города и плацдармы, необходимые как Метрополии, так и Сопротивлению. Перехватывали сообщения о местах сбора беженцев, о призывах сложить оружие и прекратить борьбу и о пропагандистских посланиях Союза, обещающих избавление от власти Метрополии и содержащие указания, как можно вступить в ряды наступающей и одерживающей победу за победой армией Колониальных войск. Один раз слушали сообщение, транслируемое группой беженцев, они нашли приют на маленьком островке, посреди озера Юнан, мы с Сарой были несколько раз в его окрестностях — отличное место для летнего отдыха. Так вот, те люди два дня держались против сил Сопротивления, атакующих их пристанище. Понять, почему Сопротивление напало на тех людей, не представлялось возможным, вскоре передача прекратилась. Не думаю, что они выжили. К тому времени мы понимали, что наша планета стала местом сражений всех против всех. И благодарили судьбу за новый дом, затерянный,