- Думаю, тебе лучше спросить у него самого, - выбираю самый нейтральный вариант ответа и не успеваю рот закрыть, как в класс влетает Романова и, выглянув в коридор, громко хлопает дверью.

- Я вам сейчас такое расскажу, - на её лице нет радости или привычной стервозной ухмылки, наоборот, оно слишком серьезное для Крис, - просто жесть.

Все притихают. Большая половина класса здесь. Нет лишь Власова, Сапронникова и Уваровой. От чего-то я напрягаюсь. С Кристиной у меня нет ничего общего. Она сплетница и завистница. Эти два определения идут вперед нее.

- Не тяни уже, - фыркает Никольская и складывает руки на груди.

- Я тут была у мамы на работе и кое-что слышала, - Кристина снова выглядывает в коридор, - в общем, у нашего Власова горе.

Резников громко усмехается, а у меня по спине пробегает неприятный холодок. Видимо, выражение моего лица меняется, и это не укрывается от взгляда Алана. Он хмурится, но ничего не говорит.

- Горе у него еще с прошлого года тянется, - будто невзначай бросает Сашка Потешный, - как и у нас всех, если ты забыла, Романова.

- Ой, заткнись, Потеха! Я сейчас не об этом говорю, - Кристина качает головой и посматривает в сторону Максима, который откинулся на спинку стула и впился в нее своим взглядом, от которого у меня бежали мурашки по коже, - у его мамы рак. Не долго осталось.

По классу проносится гул. Ребята удивлены. Лёня и Алан впиваются в меня взглядами, от которых мне становится не по себе. Да, может, друзья и должны знать о таких вещах, но я не в праве трещать о болезни Веры на каждом углу. Руслану решать, говорить ли кому-то или нет.

- Как же так… - слышу со стороны Сони.

Она ошарашена. Грех и Филатов расстроены. У меня внутри все холодеет, но сердце работает исправно, отколачивая чечетку на углях эмоций.

- Трэш…

- И за что Русу такое…

- Жаль его маму…

- И сколько ей осталось?

- Чёрная полоса у Власова…

- Рак… Это же… Ой, как страшно…

Голоса одноклассников сливаются в какой-то гул. Без комментариев остаемся лишь я, Алан, Лёня и Максим. Внутренняя дрожь усиливается, когда в классе возникает бурное обсуждение. Я смотрю с одного лица на другое и часто втягиваю в себя воздух.

- Перестаньте! – резко вскакиваю, привлекая внимание каждого.

Медленно за мной поднимается Филатов и подходит Грех. Тишина такая, что у меня появляется легкое головокружение. Не впервой ловить на себе такие взгляды.

- Это не та новость, которую нужно обсасывать, как сплетню! – лицо вспыхивает, когда Резников разворачивается и приподнимает одну бровь. – Что вы за люди такие?!

- Чем ты лучше, Майор? – Макс надменно смотрит на меня, словно я сейчас упала в его глазах ниже плинтуса.

- Правда, ребят, - Алан встает рядом со мной, запихивая руки в карманы брюк, - не та тема, чтобы языки чесать.

- С каких пор ты за Власова впрягаешься, а Грех? – криво улыбается Резников, на что Алан хмурится.

Я напрягаюсь, и зря. Грех сдержан в плане драк. Я уже заметила, что он по большей части выступает миротворцем. Пока я давлюсь своим бешенным сердцебиением, Алан выходит к доске, перекрывая Романову и кидает на каждого присутствующего тяжелый взгляд.

- Руса поддержать нужно, - говорит спокойно под фырканье Макса, который демонстративно поднимается и выходит из класса.

- Есть идеи? – подхватывает Филатов.

Все переглядываются и пожимают плечами. Как можно поддержать человека, у которого такое горе? Все впадают в ступор.

- Предлагаю, остаться после уроков и сообразить, что и как, - слова Алана вызывают оживление по классу.

Он идет к своему месту, ведь звенит звонок на урок. Лёня слегка толкает меня в плечо и выжимает из себя улыбку.

- Стопэ хмуриться, Ева. Все сделаем в лучшем виде.

Глава 39

Максим

Спокойствие давалось Резникову с трудом. Он игнорировал тот факт, что Власов и Майорова стали парочкой. Точнее, усердно делал вид, что их не существует, хотя внутри сильно бесился. В его мозгу не укладывалось, что вместо того, чтобы выбрать его, Евангелина запала на Руса. Больше всего парня вывело из себя то, как она заступилась за Власова. Болеет мать? И что в этом печального?

Каждую минуту в мире кто-то умирает или наоборот рождается. Чужие проблемы не должны мешать жить.

К слову, Резников не представлял, что это такое – потерять кого-то из близких людей. В свою душу он никого не пускал. Даже родителей, да и они не особо интересовались тем, что творится у их сына внутри. Сыт, одет, обут, получает образование и не знает отказа в деньгах. Все ведь нормально, не так ли?

Через пару дней после новости о смертельной болезни Веры Власовой Максим подкараулил Романову около выхода из дамской комнаты и потащил в сторону лестницы, где можно было скрыться от посторонних глаз. Девчонка сопротивлялась, как могла, но силы у парня было больше, поэтому вскоре он навис над ней, как коршун.

- Чего тебе, Резников? – пробормотала Кристина, потирая плечо, на котором пару секунд назад лежала рука Макса.

- Будто ты не в курсе, - его брови вопросительно изогнулись.

Резников поместил руки по обе стороны от головы одноклассницы и смотрел прямо ей в глаза. Ему нужно было сделать Майоровой больно. Сильно. Чтобы так же распирало от эмоций, как и его, но для этого требовалась помощь Романовой, хотя бы для отвода глаз. Нарываться на неприятности и получать по носу от Власова он не хотел. Прямо, а вот косвенно… Почему бы и нет? В результате все закидают камнями Романову, а не его. Идеальный вариант.

- Не понимаю, о чем ты, - Крис вздернула миниатюрный носик и сложила руки на груди.

- Не надо из себя дуру делать, - прорычал Резников.

- Ты ведь меня именно за такую принимаешь, да? – с болью в голосе произнесла Романова. – Влюбленной дурочкой, которая ради тебя на многое пойдет?

- Крис, че несешь? – скривился Макс, понимая, в какое русло утекает разговор.

- Правду, - ее нижняя губа начала потрясываться от обиды, - и я не собираюсь больше унижаться, понял?! – Она толкнула его руками в грудную клетку раз и потом второй, пока не