То ли брат догадался, что находится в одной комнате с неразумным мужчиной, о котором шла речь, то ли ему было все равно, но он ничего не сказал. Хэл мог дразнить его сколько угодно, при условии что он не заденет чувств Нелл и ее сердца.

Ужин прошел гладко. Хэл беспрестанно шутил и занимал родных историями. Нелл замкнулась в себе. Графиня и сестры засыпали Хэла вопросами и усиленно потчевали. Маркус исподтишка наблюдал за Нелл и удивлялся, почему душа у него по-прежнему не на месте. В конце концов, он ведь придумал, как с ней поступить!

Леди Нарборо наотрез отказалась выйти из-за стола, когда мужчинам подали портвейн. Она заявила, что они могут и потом обменяться леденящими кровь историями о сражениях. Поэтому Хэла усадили на почетное место у камина и хлопотали над ним; Нелл же вернулась к обдумыванию шахматной партии, которую они неспешно вели с графом вот уже несколько вечеров. Граф, которому, видимо, доставляло удовольствие ее учить, не торопил ее делать ход, а наблюдал за младшим сыном и время от времени бросал веселый взгляд на Нелл.

Маркус подошел к ней.

— Пешкой? — Он понятия не имел, хороший это ход или нет; его внимание сосредоточилось не на доске, а на ее лице.

— В самом деле? — Нелл смерила его озадаченным взглядом. Очевидно, ход был глупый. — Но ведь я играю черными!

Да, глупее не придумаешь.

— Извините, не заметил. Вы не замерзли после утренней поездки?

— И пешей прогулки? — Нелл встретилась с ним взглядом и постаралась не покраснеть. — Да, после такого сумасбродства я заслуживаю простуды, верно?

— Во всем виноват один я, — возразил Маркус, — и прошу меня извинить.

— Вы же не заставляли меня выходить из кареты, — заметила она, понизив голос. — А то, что было потом, целиком на моей совести.

— Я… потом повел себя бестактно, — не сдавался Маркус, решив извиниться до конца.

— Правда. — Нелл снова принялась рассматривать шахматную доску. — Но ведь и я вас спровоцировала. — Она метнула на него взгляд из-под длинных ресниц, и ее невинная женская уловка развеселила его.

— Истинная правда, — согласился он, и она улыбнулась — незаметно, тайно, но у него тут же перехватило дыхание. Что с ним происходит?

Ее пальцы зависли над доской, она подумала и пошла слоном. Лорд Нарборо широко улыбнулся:

— О господи, неужели я попала в ловушку?

— Да, несомненно. Вот видите, сейчас я пойду так. — Граф подался вперед. — Ну, что вы теперь скажете?

— Понятия не имею, — жалобно ответила Нелл, впрочем улыбаясь.

— Дайте-ка взглянуть. — Хэл подошел к ним и окинул доску опытным взглядом. Затем он склонился к уху Нелл и что-то прошептал ей.

Она порозовела, засмеялась, прикусила губу и смерила Хэла лукавым взглядом, от которого у Маркуса кровь застыла в жилах.

— Спасибо, лейтенант Карлоу, — с притворной скромностью сказала она, наклоняясь к доске.

После ее хода лорд Нарборо недовольно нахмурился.

— Мисс Латам научится играть быстрее, если ты не будешь подсказывать ей, как ходить, — заметил Маркус, когда Хэл занял позицию за спинкой кресла Нелл.

— Но ведь учить так забавно, ты не думаешь? — с невозмутимым и невинным видом отозвался брат.

Его слова задели Маркуса за живое.

Учить Нелл… Черт побери, ведь именно этого мне хочется больше всего на свете! Учить ее заниматься любовью, учить ее любить меня. Любить! Сердце у него екнуло. Маркус посмотрел на свои плотно сжатые руки. Он опустил голову, чтобы Хэл не прочитал правду в его глазах.

Он влюбился в Нелл Латам. Вот почему он так бесится, когда Хэл приближается к ней! Вот почему он не мог просто так заняться с ней любовью, вот почему одна мысль о том, что она будет с другим, наполняет его гневом. Вот почему он так жаждет ее, какие бы тайны она ни скрывала. Он хочет на ней жениться.

Маркус резко встал, отошел к окну и отдернул штору. Из окна на него смотрело его собственное отражение. Он хочет, чтобы она стала его женой… навсегда! Что с ним творится? Он смотрел на окно невидящим взглядом. Он как будто узнал о себе нечто совершенно новое. Видимо, такое чувство действительно новое. Оно целиком захватило его.

Он наблюдал за сценой, развернувшейся у него за спиной, как в зеркале. Отец хмурится над задачкой, которую задал ему Хэл. А Хэл при помощи рук что-то показывает сестрам и, очевидно, очень их смешит. Мама улыбается. А Нелл сидит тихо; в ней словно открылись неожиданные глубины страсти. Нелл, которая в его объятиях превратилась в нежное пламя в той холодной башне, от которой пахло розами и чьи губы были сладкими, как вишни…

Какое имеет значение, что она впала в бедность, что ей самой приходится зарабатывать себе на жизнь, что у нее нет родных? Он виконт Стейнгейт, наследник графского титула. Он вправе поступать как хочет. Пойдут слухи; ему придется выдержать все — и ради нее, и ради своих родных.

Должно быть, она из благородной семьи — по меньшей мере, ее родители были мелкопоместными дворянами. Надо будет навести справки. Возможно, у нее найдется какой-нибудь почтенный родственник, пусть и дальний, который охотно окажет Карлоу услугу, дав санкцию на брак.

Ему остается одно: выбрать подходящий момент, найти нужные слова. Он влюблен, его жизнь перевернулась и, возможно, никогда уже не будет прежней. Он больше не хозяин ни своих чувств, ни своей судьбы.

Стройная фигура изменила его судьбу. Все, во что он верил, преобразилось. Ему придется нелегко, И все же никогда еще он не чувствовал, что поступает правильнее, никогда еще не был так уверен в себе.

Маркус оглядел залитую пламенем свечей комнату, в которой находились все, кого он любит, комнату в центре дома и дорогого его сердцу поместья. Если бы там, в башне, он вовремя не остановился, Нелл сейчас, возможно, уже носила бы под сердцем представителя еще одного поколения графов Нарборо, которому тоже предстоит полюбить это место.

Давно ли он любит ее, сам того не понимая? И как ему стать ее защитником?

— Шах и мат. — Лорд Нарборо откинулся на спинку кресла, а Нелл рассмеялась:

— Ох, боюсь, никогда мне не постичь суть этой игры, даже с помощью мистера Карлоу. Поздравляю, милорд!

— Он еще ни разу у меня не выиграл, — похвастался граф. — Так что, мисс Латам, учитесь лучше у меня, а не у Хэла.

Хэл поморщился, изображая оскорбленную гордость. Нелл улыбнулась ему и оглянулась на Маркуса. Он, не улыбаясь, почти сурово следил за ней. Морщина вернулась, а таких мрачных, таких темных глаз она у него еще не видела. Нет, видела… когда он обвинил ее в том, что она пыталась запугать его отца до смерти. И потом, когда они были вместе в башне, когда их тела сплелись, но он вдруг оттолкнул ее.

Они так и не помирились до конца. Он по-прежнему вожделеет ее, по-прежнему хочет сделать ее своей любовницей, хотя и понимает, что так поступать не следует. А она, распутная до мозга костей, жаждет отдаться ему. Если бы он снова сделал ей деловое предложение, она бы наверняка согласилась… Только так она может заполучить его — если не душу, то хотя бы тело.