Официально две звездные системы, между которыми вдруг открылся переход, в состоянии войны не находились. Но…

Все мы прекрасно знаем, каков синтаксический вес этого страшного союза – «но».

Пока объединенные дипломатические корпуса обеих Солнечных обменивались натянутыми любезностями, составляли и подписывали бесконечные пакты, соглашения, резолюции, договоры и декларации, разведки и контрразведки вели свою жуткую игру. Агенты проникали в святая святых политической и экономической жизни, вербовали людей десятками, устраивали саботажи и вынюхивали тайны не только государственного, но и планетарного масштаба.

В то время, как ученые и ведущие умы двух огромных, пугающе схожих цивилизаций восторгались капризом природы, столкнувшим их миры, закатывали ассамблеи и исступленно пытались разобраться в особенностях социальных норм и исторических моделей развития Земли X и Земли Y, военные старались захватить преимущество на границах зоны перехода. В обеих Солнечных возле Точек были стянуты мощнейшие силы космических флотов многих стран, не желающих упустить своего шанса завладеть приоритетными стратегическими объектами в периферийных марсианских областях. Вооруженные столкновения повторялись каждые три-четыре дня.

Одни СМИ разносили по эфиру сфабрикованные для масс информационные бомбы, призванные настроить людей на сотрудничество и терпимость, другие – в открытую подстрекали ополчиться против иноземных интервентов, третьи – вопили о грядущем конце света и небесном возмездии, чем удобряли и без того плодоносную почву для распространения всяческих сект, религиозных фанатиков и масонских обществ… А в это время гигантские энергетические олигополии, воротилы тяжелой промышленности и передовых военных технологий объединялись в союзы под надежным прикрытием политиков и «серых кардиналов» от обоих миров.

Пока бюрократы и прочие пустозвоны продумывали структуру Высшего Декларационного Совета Миров – нового органа власти и контроля, регулирующего отношения между Солнечными, – теневые организации, обладающие реальной властью и влиянием на политической арене, быстренько разделили сферы влияния и спровоцировали локальные военные действия, выгодные для горстки энергетических баронов…

Пока одни вершили историю, другие мололись в ее окровавленных жерновах.

Пока спецслужбы проводили головокружительные секретные операции на поверхности планет и в космосе, обыкновенные люди таращились в экраны мониторов и внимали последним новостным сводкам, ползущим по сети…

Обыкновенные люди до сих пор пребывали в неведении относительно реальных событий, происходящих в зоне контакта. Общественным мнением, как обычно, вальяжно поигрывали.

Среднестатистическому человеку внушали то, что было выгодно среднестатистическому медиамагнату. А что выгодно среднестатистическому медиамагнату? Правильно! Ему выгодно поддерживать наиболее влиятельную в данный момент политическую силу или финансово-промышленную группу. И помогают ему в столь важном деле сотни политтехнологов, специалистов по пиару и мониторингу настроения аудитории, социологов и прочих умненьких клерков, служащих не только себе самим, но и сложнейшей системе санкций.

И в принципе абсолютно по барабану – приляпать к этим вездесущим санкциям ярлык в открытую, как на родной Стасу Земле Икс, или завуалировать их под настом коррупции и прикрыть разномастным тюлем из денежных знаков.

Санкции все равно будут стимулировать все остальное в мире, где человеку стало тесно на банановых пальмах или в сырых пещерах… Санкции на жизнь и смерть, на счастье и боль, на добро и зло, на жену и друга, на взлет и падение, на черное и белое.

Мы зависим от триллионов санкций.

Мы состоим из санкций.

Мы рабы этих придуманных фронтиров…

* * *

Удар, еще один. И еще. Вздох. Удар. Еще удар. Вздох…

Под перчатками зудели мозоли от тяжелой кирки, все тело пробирал холод, который проникал в штольни, несмотря на работающие тепловые пушки и термосистемы. Галогеновые фонари слепили глаза, заставляя щуриться.

Вдох. Замах. Удар. Выдох…

– Добро пожаловать на «Харон-зеро», антисоцы, – прохрипел Лева Чокнутый, когда несколько заключенных из другой палаты присоединились к «тройке» в забое. – Меня зовут Лев. А вас?

– Отвали, кретин недобитый, – огрызнулся кто-то из вновь прибывших, принимая носилки с породой.

– Хорошо. Я умолкаю.

Спина взорвалась болью, и Стаса выгнуло дугой. Кирка вылетела из рук. Рядом, получив заряд из шокера, задергались еще несколько антисоцов.

– Пообщаться вздумалось? – заинтересованно щерясь, спросил надзиратель.

Нужный встряхнул головой и сфокусировал на нем взгляд. Это был тот наглый сержант, который полчаса назад обозвал его «курвой».

Парень явно не соображает, что творит. Неужели он думает, что со своим сраным шокером и табельным стволом в кобуре находится здесь в безопасности? Что ж, дело хозяйское. Пусть удар заточкой в спину послужит ему уроком… Ведь рано или поздно он получит свою долю стали или камня под ребро.

Подтянув к себе кирку, Стас поднялся на ноги. Остальные антисоцы тоже вернулись к работе, поглядывая волчьими взглядами через плечо на глупого вертухая.

Мерзлая порода вновь полетела в разные стороны мелким крошевом.

Удар. Вздох. Замах. И так – по замкнутому кругу…

Во время смен, когда не нужно было напрягать мозг, а только совершать до автоматизма отработанные движения, Стасу с избытком хватало времени на то, чтобы осмыслить произошедшие полгода назад события. Он раз за разом вспоминал все детали того злополучного рейса, перехода в Солнечную Игрек, встречи с непривычным миром, знакомства с Верой… Того мимолетного и неожиданного знакомства с женщиной, любившей другого Стаса Нужного. Знакомства, после которого уже невозможно было стать прежним.

Каждый день он думал о ней. Пытался заставить себя забыть ее лицо, голос, тело… но не мог.

«Почему? – гадал Нужный. – Почему я не могу относиться к этой женщине, как к очередной? Быть может, во мне и впрямь поселилась какая-то частичка другого человека – того, кто жил в мире Игрек и нелепо погиб, столкнувшись с астероидом? Быть может, крупицы его жизни и смерти вонзились в меня и застряли прямо в сердце?…»

Замах и удар. Вздох.

А еще у Стаса из головы не выходили слова, сказанные безопасником в шлюзе. Слова обвинения…

Вдруг он и правда – ренегат? Отступник… Как еще объяснить, что он то и дело думает о той грязной Москве, о столпотворении в метро, о сырых улицах, которые показались знакомыми, словно он бродил по ним целую жизнь?

«Что же ты сделал со мной, погибший двойник? Кем я стал?…»

Удар. И еще один…

Почва под ботинками ощутимо вздрогнула.

Антисоцы прекратили махать кирками и переглянулись. Охранники невнятно забормотали что-то в свои рации и обернулись, всматриваясь в освещенное чрево тоннеля. Вдалеке послышался хлопок, и кто-то громко заорал возле стационарного коммуникатора: «Компрессия в нижнем параллельном?! Твою мать! Газкарман…»