Как букет тут оказался? Его кто-то внес на сцену, когда я играла в не самом трезвом состоянии?

— Гномский букет, — хмыкнул Паби, — никогда не понимал этих ребят — выложить кучу денег за сотню роз и потребовать обернуть их газетой!

— Наверное, так цветы дольше простоят, на улице же холодно, — предположила я.

— Но так их никто не увидит! — возразил фейк, очень наглядно проиллюстрировав разницу в мировоззрении двух рас.

Я задумалась, не сумев сходу определиться, что мне ближе.

Паби ушел, взмахнув на прощанье тростью. Все произошедшее никак не укладывалось у меня в голове. Почему после всего этого бардака меня не уволили? Я растерянно подняла корзину и поняла, что она слишком легкая. Странно. Словно пустая.

Осторожно развернула бумагу. Так и есть. Под газеткой обнаружились еще газеты, скомканные так, чтобы создавался вид букета.

Кому пришло в голову присылать мне фальшивку?

— Извини, на настоящие цветы мне денег не хватило, — на сцену заскочил Гвоздик, — оставь здесь, я потом заберу.

— А зачем ты вообще притащил эту корзину бумаги? — изумилась я.

— Как зачем? Создаю тебе имидж. Только Вандерштутелю не говори, что я от его имени цветочки рассылаю, он в последнее время и так какой-то нервный. В общем, все прошло отлично, ты молодец, я вообще гений, наш героический официант ждет тебя у выхода, без него в подъезд нашего дома не заходи. Все, пока, мне пора, — выдав все это скороговоркой, фейк неожиданно чмокнул меня в щеку и исчез раньше, чем я успела что-нибудь у него выяснить.

Имидж? При чем тут имидж? А Вандерштутель? Вот про Ивана и подъезд я поняла. Хорошо, что эльф будет со мной. После вчерашнего происшествия мне действительно страшновато идти домой в одиночку. Да и надо подумать, что делать с этими «крысами». Может, позвонить в полицию? Или в миграционную службу? И неужели все это случилось только вчера?

Топая по бесконечным коридорам, я почувствовала, что новые туфли ужасно натерли ноги. Танцы явно были плохой идеей. Дойти бы теперь домой.

В гримерке девушек было мало, и я без труда нашла свободное место, чтобы переобуться. Да уж, в кровь стерла. Даже засовывать ноги в сапоги стало тяжело. Каждый шаг отдавал болью. Стараясь не хромать, я вышла из клуба на морозный воздух.

Иван ждал меня.

— Что с тобой? — сразу спросил он, хотя мне казалось, что я хожу почти как обычно.

— Не обращай внимания, просто мозоль, — отмахнулась я, — туфли новые еще не разносила. Пойдем.

Я мучительно размышляла, можно ли взять Ивана под руку, так мне было бы легче идти. О том, сколько еще топать до дома, я старалась не думать.

— Как первый рабочий день? — спросила я эльфа, чтобы отвлечься.

— Я бы сказал, что это ночь, а так нормально, — ответил Иван, — но боюсь, завтра будет сложнее.

— Да ладно, это в первый день сложнее всего. Так что если ты справился, дальше бояться нечего. Я вот сегодня зажгла, вообще ужас, но даже меня не уволили, — возразила я.

— О да. Драэн сегодня был в ударе. Я впервые в жизни участвую в таком фарсе, а живу уже не первое столетие, — Иван вдруг рассмеялся.

Искренне и весело. Я и не подозревала, что он так может.

— А Драэн это кто? — спросила я, чтобы хоть что-то понять.

— Драэн — это имя Гвоздика на его языке. Я в этом почти уверен.

Ага! Типа «гвоздик» по-фейски. Понятно.

— А ты много языков знаешь?

— Пять-шесть десятков.

— Круто, — восхитилась я.

— Я давно живу.

— И в какой фарс Гвоздик тебя втянул?

Иван как-то странно посмотрел на меня.

— Драэн считает, что тебе нужен имидж роковой женщины. Я думаю, что это лишнее, но не спорю с ним, фейк в таких делах понимает куда лучше меня, — объяснил он.

— Паби тоже что-то такое говорил, — вспомнила я, — мол, гостям нравится.

Эльф снова улыбнулся.

— А так как большая часть гостей — летний народ, то в конце водевиля, полагаю, ты должна будешь предпочесть Драэна. Чтобы все были довольны.

— Предпочесть кому? — не поняла я.

— Ну, Вандерштутеля Драэн вряд ли сумеет заманить в «Ромашку», так что — мне.

И тут до меня дошло.

— Гвоздик притворялся, что у нас типа любовный треугольник?! — воскликнула я чуть громче, чем следовало, и на нас обернулись несколько прохожих.

— Мы все притворялись, разве нет? — по-моему, мне удалось удивить эльфа.

Это, блин, своего рода достижение.

— Я не поняла! Я так напилась, что вообще мало что помню, — призналась я, — помню танго и как Гвоздика случайно облили вином.

— Такого танго я в своей жизни тоже ни разу не видел, — в голосе Ивана помимо веселья мне почудилась насмешка, — а случайно разлить вино для меня довольно проблематично, я ведь эльф.

Я мысленно застонала. Вот, значит, как все было! Эльф, фейк и пьяная дуреха, оказывается, изображали жаркие страсти! А я даже не заметила!

— А когда еще доставили букет в газетке, твой рейтинг разбивательницы сердец взлетел до небес.

— Я убью его, этого проклятого фейка. Честное слово! Вот кто его просил?! — в душе закипала злость на Гвоздика с его вечными шутками.

С чего он взял, что я хочу быть «разбивательницей сердец»?

— Полагаю, это был экспромт, но мне жаль, что Драэн не посоветовался с тобой. Фейки редко задумываются о чувствах других. Вряд ли наша любовь была бы тебе приятна.

— Почему ты так решил? — осторожно спросила я.

— Ты очень терпимо относишься к представителям чужих рас, но как мужчин никого из нас не воспринимаешь. А эльфов еще и ненавидишь, — просто ответил Иван.

Я выдохнула. Хорошо хоть он не стал говорить о моих опасениях по поводу репутации. И хорошо, что не прозвучало слово «пренебрежение», которое, если уж положить руку на сердце, довольно точно отражало мои убеждения по поводу мужчин других рас. Нет, я ничего такого не хочу сказать. Но строить отношения я готова только с человеком.

— Нормально я к эльфам отношусь. Просто злюсь на одного ублюдка вашей расы из-за сестры и Тики. Он их бросил, — пробурчала я.

— Мне жаль.

Некоторое время мы шли молча. Ноги болели невыносимо, да и мороз начал ощущаться. И как Иван ходит без перчаток?

С каждым шагом становилось хуже. Может, все-таки ухватиться за Ивана? Внезапно он остановился.

— У меня сейчас нет денег на такси, — сказал он.

— Ты это к чему? — я очень обрадовалась незапланированной передышке.

Сколько нам еще идти? Минут сорок точно. Как же больно! Просто кошмар.