— Князь Василий, сказывают, погиб на улицах города.

— Кто сказал? Опять тот купчишка? Да что он может знать?! — брат презрительно улыбнулся. — А мне, сестра, за хорошую деньгу, разумеется, рассказали о Василии…

— Я ведь тебя деньгой не обижаю, — поняла его намек княгиня. — Но… лишних и у меня нет.

— Я ничего не прошу, — Всеволод подошел к столу, взял кружку с квасом и отпил несколько глотков. Сестра терпеливо ждала. — Так вот что мне рассказали, — он ногой пододвинул табурет и сел. — Князь Василий в городе не погиб. — Сказав это, он выразительно посмотрел на княгиню.

Она покачала головой:

— Боюсь, плакала твоя деньга. Его тело видел тот купчина.

— Нет! То был не князь! В этом вся соль! То был малец в его одежде!

Княгиня молча ждала продолжения.

— Ты помнишь козельского воеводу? — спросил Всеволод. — Сечу?..

— А как же. Такого век не забудешь.

— Так он выкинул вот какую штучку. Заставил сколотить ладьи, посадил в них детишек, а сам с дружиной вышел из города и так вдарил по татарам, что те вынуждены были отступить. Тем самым проход к реке был открыт. Аскольд, его сынок, — последние слова князь произнес не без ехидства, — с малой дружиной и детьми бежали от татар по реке. Признаюсь, сестра, много бед мне принес воевода, но за этот поступок я прощаю ему все его прегрешения.

Глаза сестры расширились от изумления:

— Что ты говоришь?!

— Так вот, — продолжил Всеволод. На его лице еще играла довольная улыбка. — В этих ладьях и уплыл князь Василий.

— А как же его одежда?

— А с одеждой просто. Сеча приказал своей служке, кажется, Ефимовне, обменять одежонку…

— Значит, — княгиня сощурилась, — воевода решил не привлекать к Василию внимания… Хитрец! Так, так…

Всеволод понял, что в голове сестры зреет какой-то план. Вскоре она подтвердила его догадку.

— Ничего, братец, я все же попробую заполучить тебе козельское княжество… И для этого… — она запнулась на мгновение, — у меня есть Путша.

— Не понимаю…

— Тебе пока и нечего понимать, — усмехнулась княгиня. — Запомни только одно: князь Василий погиб. А в его гибели виновен… — она многозначительно взглянула на брата, — Аскольд.

У Всеволода задергалось веко:

— Как… Аскольд?!

И княгине пришлось рассказать о последних событиях, в том числе о возвращении Аскольда и Всеславны.

Похоже, до сознания Всеволода стало что-то доходить. Сестра заметила, что он слушает ее весьма невнимательно. Оживился, лишь когда она упомянула о Всеславне: что та, дескать, расцвела пуще прежнего. Впрочем, она и поведала о том с умыслом: чтобы возродить в брате угасшие, как ей показалось, чувства. Однако по тому, как он отреагировал, засомневалась: уж не переборщила ли? Вдруг он опять что-нибудь выкинет? Сестра пошла взадпятки:

— Ты не очень-то загорайся. Иначе можешь все испортить.

Брат выжидающе взглянул на нее. Взгляды их встретились.

— Успокойся, — потрепала его княгиня по волосам, — я дам тебе знать. Сам не очень-то о нашем разговоре распространяйся. Сегодня и двери имеют уши.

Тот легкомысленно рассмеялся:

— В этой-то берлоге?!

Сестра посмотрела на него укоризненно и строго:

— Предупреждаю: смотри, не испорти! Мне нужно подготовить Михаила. А дальше… — она пригнула голову Всеволода и стала что-то шептать ему на ухо.

Прощаясь, Всеволод обнял сестру:

— Ты вернула меня к жизни! Борьба продолжается!

Весть о том, что воевода Ярослав пригласил русского купца навестить город Штернберг, мгновенно распространилась по всему городу. Каждый знал рассказанную воеводой историю о доблестной борьбе козельцев за свою землю. И вот теперь один из далеких неведомых русичей должен пересечь ворота их града. Всем хотелось хоть одним глазком взглянуть на представителя этого героического и несчастного народа.

Весь Штернберг, казалось, высыпал на улицу, чтобы встретить русского купца. Когда кавалькада всадников показалась в крепостных воротах, враз ударили все городские колокола.

— Что у вас за праздник? — удивленно спросил Путята своего провожатого.

— Так наш воевода приказал встречать тебя, купец.

— Почто такая честь? Я ведь не князь.

— Но ты русский, — ответил штернбергец и, видя на лице Путяты непреходящее удивление, пояснил: — Наш воевода очень чтит русских. Вы наломали шею татарской нечисти.

Штернбергцы ликовали. Стоило Путяте поравняться с первыми рядами встречающих, как раздались восторженные крики, которые не смолкали вплоть до дома воеводы.

Ярослав встречал дорогого гостья у ворот своих хором.

— Штернбергцы! — торжественно обратился воевода к горожанам. — Наш город удостоен великой чести. У нас в гостях русский купец. Он из того же княжества, что и доблестные козельчане, которые крепко всыпали самодовольному татарину. Они показали всему миру, что эта вражина не страшнее других. И ежели и нам доведется встретиться с татарским полчищем, пусть каждый из нас последует доблестному примеру русского воинства. Слава героям!

— Слава! Слава!

— Слава Ярославу! Слава!

Купец от удивления и растерянности не знал, что и делать. Здесь, вдали от родины, чужие по сути люди, и так славят подвиг козельцев?! У себя на Черниговщине он и толики таких добрых слов в честь отважных козельчан не слыхал. Воистину, наверное, только так и можно оценить, если вдуматься, свершившееся. Коль доберется живым назад, непременно расскажет всем, как славят чехи воинскую доблесть соседей-козельчан.

— Передашь своему князю, — заметил Ярослав, наливая пенистое вино в кубки, — сколь сильно чехи любят русских богатырей.

Путята с виноватым выражением лица посмотрел на хозяина:

— Нельзя на всех русских водружать венки победителей…

Ярослав перебил:

— Мне, чеху, трудно отсюда разобраться, кто из вас прав, кто виноват. Но я твердо знаю одно: козельчане — герои! Они выдернули клыки у хищника.

— Ну так я-то ведь не козелец, — упорствовал Путята.

— Ты — русский! И первый, кто наведался с Руси в мой город. Понимаешь? Не будь вас, русичей, что было бы сейчас с нами, одному Богу известно…

Купец покачал головой:

— Еще не известно, чем все закончится.

— Пойми, купец, — пылко произнес Ярослав, — Козельск показал всей Европе путь, по которому должны пойти ее воины, если татары вдруг надумают пожаловать и к нам. Теперь уже враг не так страшен, как раньше, и мы тоже постараемся встретить его достойно. Выпьем за наши будущие успехи!