– С тобой. Сипишь, словно больной попугай.

– Мороженого очень захотелось, съел пломбир в машине и – упс!

– Глупее ничего не придумал?

– Если говорить о глупости, то мое мороженое – ерунда. А вот твой поход к сыщикам – идиотство в квадрате.

– Вот и нет! Елена Горкина на поминках завела песню: «Не верю, что Иван своей смертью умер». И давай маме мозг компостировать. Попросила идиотку не вести разговор, не нервировать мамочку. Баба заткнулась. А потом, после того, как мама за хмыря замуж вышла, опять завела. Я с ней встретилась, велела захлопнуть пасть!

– Прямо так и сказала?

– Нет, конечно, вежливо, ласково: «Мамулечка только-только в себя пришла, она счастлива с Юрием, перестаньте в рану гвоздь втыкать». И тут она ответила: «Почему боишься потребовать от клиники объяснений? Не требуешь расследовать, по какой причине Иван умер? Евгения на убийство не способна. А ты и не то можешь. Отравила отца!» Ну, я ее далеко послала! Через день падла позвонила и заявила: «Знаю, ты с мужем живешь в спичечном коробке».

Послышался хриплый смех.

– Это забавно!

– До конца дослушай. Она прошипела: «Извела отца, теперь за мать примешься. Тебе апартаменты пустые нужны».

– Вот..!

– Здесь ты прав! Именно такая она! Горкина говорит одно, думает другое, делает третье. Баба что-то мерзкое задумала. Я подумала: вдруг в полицию пойдет?

– Как пришла, так и уйдет. Никто с ней говорить не станет.

– Всегда есть шанс, что повернется не так, как рассчитываешь. Вот и решила найти убогое агентство с дураками. Расскажу, что подозреваю Юрия в желании убить Ивана Ильича. Двух мух разом ухлопаю. Нет, даже трех! Юрия, мать к первому мужу отправлю, на десерт Горкину тортиком с лекарственным набором угощу! Адью, все! Папашина казна наша! Я ее забрала уже!

– Откуда он взялся?

– Юрий? Я же рассказывала! Мать с ним познакомилась у Горкиных, Рогачев соседнюю квартиру купил.

– Случайная такая встреча?

– Вроде да.

– Он изобразил, что в Женьку влюбился. Дорогую брошь ей подарил?

– Решил с глупой, но богатой вдовой жить. Мамаша, небось, ему напела про покойника-писателя. Вот уверена я, она знала про клад! А про то, что папахен ее дурит, литератором прикидывается, понятия не имела. Ну и мужика ей хотелось, а где его взять, пока отец жив? И после смерти мужа ей Юрий прямо в руки упал! Ну так я до беседы с дураками-детективами думала. Когда услышала признание Горкиных, аж растерялась. Они словно нам с тобой помочь решили.

– Да уж! Теперь ни у кого сомнений нет, кто ювелирку спер. Мы сделали Юрия виноватым, на него свалили смерть Ивана и кому Евгении. Дескать, думал мужик, что у вдовы несметные сокровища, вот и отравил сначала мужа, потом жену. А мы с тобой спокойно забираем все драгоценности и живем счастливо!

– Вообще не подозревала, что у папаши было столько всего. А потом зашла к нему в спальню. У меня зарядка для мобильного сломалась, решила у отца взять. Провод со штепселем в удлинитель воткнут, а его глубоко под кровать запихнули. Мамаша шваброй сильно шурует, постоянно что-то под мебель заталкивает. Попыталась рукой достать! Не получилось! Пришлось кровать отодвинуть. Смотрю, паркет на полу странно лежит. Нажала на половицы, вижу чемоданчик. Я его вынула, открыла! Ну вообще! Фото содержимого тебе отправила. Потом все на место вернула, зарядку брать не стала. Поняла, почему отец все время психовал, если кто-то в его спальню заходил. Он запретил мне туда даже заглядывать. Может, Юрий тоже…

– Под кровать залез? – засмеялся незнакомец. – Теперь понятно, он специально с Евгенией познакомился, чтобы обокрасть тетку. Неясно лишь, как он узнал, чем баба обладает после смерти мужа.

– Теперь, когда я все забрала, это неинтересно, – остановила собеседника Анна.

– Вообще, нам следует сказать Юрию спасибо. Мы его сделали виновным по всем статьям! Кто заподозрит любящую дочь в отравлении родителей? Ха-ха. Кому придет в голову, что она папочке любимому в кефир подливала? Заботилась ведь о его желудке! Никто тебя даже в расчет не брал!

Послышался тихий смех, потом Анна дополнила:

– В особенности если учесть, что меня тоже пытались убить! Я же потребовала провести мамке анализ крови! И сама свалилась с отравлением! Выглядела ужасно! Синяки под глазами! Меня вроде уложили, показали детективу через окно палаты реанимации. Он больную увидел, да не я это была! Узнать-то невозможно – на морде маска, вся в проводах! Кто виноват? Рогачев! Круто получилось, что он охотился на украшения! Жаль, сначала этого не знали. Думали, просто альфонс! А ты за ним проследил, узнал имя, фамилию.

– Да, это не составило труда. Он на метро ехал, я за ним следом, узнал адрес. В интернете сведений не нашел. Зато бабка с собакой во дворе мне все рассказала. Никакой Юрий не бизнесмен, живет с отцом-художником. Понятно стало, что к богатой вдове подкатывает, вот мы и решили его главным преступником сделать. Усы, борода, длинные волосы – маскировка. Он иначе выглядит.

– Детективы ничего не поняли, решили, что Юрий – преступник. Заплачу им за работу – и до свидания. Горкиной охота морду набить, но я просто скажу: «Еще раз посмеешь глупости говорить – подам на тебя в суд за клевету!» – вскипела Анна.

– В суд? Никогда!

– Я и не хочу, просто испугаю дрянь. Теперь к тебе вопрос: как получилось, что у матери в крови оказалось лекарство от мужской болезни?

– Человеческий фактор. Медсестра напутала! У Евгении ничего не брали. Велел взять кровь у Симонян Александры, принести пробирку заведующему. Когда обнаружилось, что кровь взята у мужчины, осторожно все выяснил. Медсестра забрала биожидкость Симоняна Александра. Окончание фамилии и женское, и мужское. Да еще имя такое же! Тупо перепутали.

– Здорово! Так можно не тому человеку операцию сделать! Что с мамкой? Почему она не умирает?

– Ну, вот так получилось.

– Хреново вышло! Хорошо, что я успела спрятать клад отца. Вот мерзавец, я так просила себе хорошую квартиру в центре. А он: «Денег нет». Да за одно кольцо, что он прятал, легко апартаменты купить! Жлоб!

– Все закончилось! Теперь надо подождать примерно год и начать искать покупателя на какую-нибудь вещь из того, что получили, – прохрипел человек, чьего имени Анна ни разу не назвала.

Глава тридцать седьмая

– Больше они ничего интересного для нас пока не сообщили, – произнес Кузя после того, как мы прослушали беседу. – Если что еще возникнет, мне скинут.

– Подвожу итог, – процедил Дегтярев. – Дело это можно назвать…

– «Слон для Дюймовочки», – выпалила я. – Помните, как в свой первый приход к нам