Я угрюмо молчал, уставившись на портьеру. Пусть распыляется, он хозяин положения. Хотя в принципе, мог бы и не распространяться особо — я уже был почти уверен, что эта процедура закончится чем-то типа погружения в первый момент весьма прохладного паяльника в мой персональный анус с последующим включением его, паяльника, в сеть с частотой тока 50 герц.

Я тяжело вздохнул и подумал, что, если дело дойдет до паяльника, Дону не поздоровится: я вовсе не такой стойкий герой, чтобы молчаливо хранить тайну с раскаленным паяльником в заднице.

— Какая особенность? — наконец поинтересовался я, вопросительно уставившись на портьеру.

— Не туда смотришь, Бак! — неожиданно весело сообщил мне голос. — Подними глаза.

Я не задумываясь поднял глаза и увидел в правом верхнем углу небольшую прямоугольную коробку с тускло мерцающим глазком. Во как! Это называется ПТУ — промышленная телевизионная установка.

Ну-ну. если вы рассчитывали меня этим удивить — пустое. Такие штуки в наше время может себе позволить даже рядовой торгаш в комке, а не то что один из «авторитетов» Корпорации.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно произнес невидимка. — Впервые за нашу встречу я посмотрел в твои глаза и вижу, что ты окончательно запутался. Да, запутался, иначе это не назовешь.

— Ничего я не запутался, — недовольно возразил я. — Чего вы от меня хотите?

— Дело в том, что ты принимаешь нас за одну из группировок, так? И здорово ошибаешься. — Голос сделал паузу, видимо, давая мне время настроиться на новый этап разговора.

— А еще ты лихорадочно соображаешь, как бы получше соврать и доказать свою непричастность к убийству Берковича. Не так ли? Потому что, если выяснится, что убийца все-таки ты, Дону конец. Ну, естественно, и тебе. Да?

— Какого Берковича? — я посмотрел в объектив камеры кристально чистым взором первоклассника, своровавшего варенье, а у самого нехорошо что-то сжалось внутри: сейчас появится четырехрукий монстр… — Вообще, какую мокруху вы мне клеите?! Ты чо несешь?! — последняя фраза прозвучала вполне приблатненно-заполошно, аж самому понравилось. Я весь сжался в предчувствии начала активных действий.

— Фу, как нехорошо! — укоризненно протянул голос. — Ну разве будет бывший офицер так разговаривать? Может быть, все-таки хватит придуриваться? Это у меня просто сегодня настроение такое, вот и развлекаюсь с тобой. Давай уточним кое-что. Ты с видеоплеером обращаться умеешь? Включи-ка запись.

Я растерянно посмотрел по сторонам и вдруг увидел, как во встроенном шкафу неслышно отъехала в сторону панель, открыв видеодвойку «Панасоник».

— Смелее, — подбодрил невидимый хозяин. — Кассета уже стоит. Нажми кнопочку «плей».

— Сам знаю! — почему-то огрызнулся я и, подойдя к шкафу, протянул руку, чтобы нажать на кнопку, но в этот момент экран телевизора ожил и по нему побежали зигзаги и какие-то расплывчатые контуры. Я чуть не отдернул руку.

— Проверка на эмоциональную устойчивость, — радостно сообщил голос. — Хорошо, прекрасно владеешь собой, Бак. Только ты присядь, присядь, — мягко посоветовал голос, — а то грохнешься еще от удивления. И не делай глупостей. У нас, естественно, есть дубль, а за порчу казенного имущества мы тебя накажем, если вдруг что…

я послушно опустился на диван, ожидая увидеть какую-нибудь гадость. По всей вероятности, у них на меня какая-то компра, которой они и собираются воспользоваться для черт знает там чего. Хотя, убей меня бог, не помню, что такого противозаконного я совершил, чем можно на меня давить.

Кровь внезапно ударила мне в голову и бешено запульсировала в висках, сердце комком скакнуло к горлу и застряло там, не давая дышать.

На экране очень четко, как будто освещенный невидимой лампой, возник знакомый подъезд. Некто, изогнувшись, устанавливает что-то на нижней ступеньке, затем поворачивается, и неожиданно, как удар, во весь экран — мое лицо с капельками пота на лбу, почему-то жутко красными глазами и таким же кроваво-красным ртом. Вурдалак. Вот я выглядываю из подъезда, воровато озираюсь по сторонам и укладываюсь поперек входа. Затем на экране пошли зигзаги и расплывчатые силуэты и — опять отчетливо, ярко — в кадре появился Беркович, попытался перешагнуть через меня. Палка поперек дверного проема, внезапный удар обеими ногами… И в четыре раза медленнее (видимо, невидимка как-то управлял видяшником) — падение Берковича…

Сказать, что я был ошеломлен, — значит, ничего не сказать. Я был сломлен, растоптан — в общем, уничтожен. Могущественный незнакомец молчал, вероятно, давая мне возможность проникнуться…

Трудно было поверить, что кто-то мог рассчитать ситуацию с четко спланированным и подготовленным актом ликвидации, вычислить момент исполнения и профессионально заснять его на видеокамеру в условиях почти полной темноты. Я знал, что существуют приспособления для ночных съемок, но чтобы кадры получились такими впечатляющими!

Да, я проникся. Только вот с кем же я имею дело? Если это одна из группировок, почему мне дали возможность безнаказанно убрать банкира, который для них очень много значил? А если не группировка? Что же это такое, черт подери?! Не ФСК же! Они, полагаю, не стали бы спокойно наблюдать, как совершается убийство.

— Ну что, Бак? Как тебе кино? — довольно спокойно спросил голос. — Не будем больше заниматься тестированием. Мы не группировка и вообще к «братве» не имеем отношения. А кто такие, знать тебе не обязательно. Эта акция с устранением Берковича была просчитана задолго до того, как сама идея пришла тебе в голову. Ситуация вполне ординарная. Не буду распространяться. Я всего лишь администратор. У нас работают хорошие аналитики, которые задолго до твоего так называемого озарения предположили, что события будут складываться именно так, а не иначе. Мы тебя сейчас отпустим. Ты не сможешь определить, где находился. Не пытайся даже разыскать тех, кто тебя сюда привез. Это ни к чему не приведет. В твоем окружении есть наши люди, поэтому я тебе не советую проявлять активность. Надеюсь, понятно? Наши специалисты, учитывая твое прошлое, считают, что ты перспективный исполнитель. Ты очень тщательно подготовил свою первую акцию — совсем не как дилетант. Из тебя получится классный ликвидатор. Компромат на тебя будет храниться у нас. Когда понадобишься, мы тебя найдем. Работай, как работал, и молчи. В противном случае Дону придется тебя убрать — при всем его к тебе расположении. Не думаю, что из-за тебя он позволит ломать себе жизнь. Ну… пожалуй, все.

Это свалилось на меня так неожиданно, что сразу переварить не получалось, несмотря на то, что мне удается довольно быстро ориентироваться в критических ситуациях. А тут даже ответить членораздельно не смог, а только что-то промычал.

— Тебя что-то не устраивает? — спросил незнакомец. — Давай изложи.

— Я не буду на вас работать, — мрачно заявил я. — Мне наплевать на Дона и на свою собственную жизнь. В конце концов, я могу просто свалить из этого города. Здесь меня ничто не держит, кроме перспективы заработать срок за преднамеренное убийство. А эти кадры не могут быть уликой… — Я запнулся на секунду и обрадовался, что правильно соображаю. — Да, не могут! Это просто монтаж!