— Арт прав, ты действительно мерзавец, — не выдержала я. — Если я о чем и жалею, так о том, что не переспала с тобой. Пусть бы Элия забирала тебя, вы с ней были бы прекрасной парой.

Зло сощурившись, Арнис заставил коня сделать несколько шагов в мою сторону и с маху влепил мне пощечину. Да так, что я едва удержалась в седле.

Нет, больно не было. По ощущениям это ничем не отличалось от его поцелуев. Просто прикосновение. Но… это была точка. Весомая такая точка. И, наверно, мне надо было сказать за нее спасибо.

Никаких иллюзий. Никаких больше надежд. Оставалось только сцепить зубы и ждать, когда пройдет боль в душе. Перебираться потихоньку из одного дня в другой, как жаба ползком с места на место. Лэрга так и сказала: все пройдет. Банально — но лишь потому, что верно.

Арнис давно скрылся за поворотом, только шелест листьев нарушал тишину, да волны плескались под обрывом. Но я все стояла, прислонившись к крупу серого, и смотрела, как играют в воде солнечные искры. Пока не спохватилась, что солнце клонится к закату. Надо было поспешить, чтобы Иттону не пришлось в потемках разыскивать в лесу уже своего коня.

— Я беспокоилась за тебя, Мария, — сердито сказала Лэрга, когда я вошла в гостиную. — Разве можно?..

Посмотрев на мое лицо, она осеклась и покачала головой.

— Ты была у озера? Виделась с Арнисом? Я так и подумала, когда Иттон через Ирессу передал, что ты взяла коня.

— Да, но я не рассчитывала, что так получится. Хотела просто прокатиться до города. На развилке свернула не туда, оказалась на берегу. И он был там.

— Представляю, что он тебе сказал, — Лэрга сочувственного вздохнула. — Но… может, и к лучшему.

— Определенно к лучшему, — я села в кресло и зажмурилась. — Хотя кто бы знал, как мне сейчас мерзко.

Я почувствовала прикосновение к волосам: Лэрга гладила меня по голове. Потом на колени мягко запрыгнул Арт и поддел башкой мою руку: лучше меня погладь. И еще что-то коснулось ноги. Открыв глаза, я увидела Ирессу, которая свернулась клубочком, положив голову мне на туфли.

— Спасибо! — сказала я всем сразу. И подумала, что вряд ли очутилась бы здесь, если было бы кому вот так поддержать меня в моем мире.

Я боялась, что Арт, получив возможность говорить, пройдется ехидно насчет моей встречи с Арнисом, но он деликатно промолчал. Как будто и не слышал ничего. И я была ему за это крайне признательна.

Ночью мы с ним продолжали разбирать библиотеку. То есть разбирал, конечно, Арт, но показывая мне всякие необычные книги и зачитывая из них отрывки. Иттон отвез в город записку Лэрги, которая заказала торговцу несколько чистых писцовых книг, а пока Арт занимался сортировкой.

— Хочешь, я поучу тебя читать, Мари? — предложил он. — Главное — запомнить буквы.

Книги в библиотеке были и рукописные, и печатные. Арт выбрал одну, печатную, с крупным шрифтом, посадил меня к себе на колени и начал показывать буквы, произнося звуки, которые ими записывались. Язык Энигерны оказался довольно легким в плане графики и фонетики, каждой из тридцати букв строго соответствовал один звук. То есть как слова произносились, так они и писались. Да и сами буквы были не слишком сложными, чем-то похожими на руны. Жаль только, что повторять их за ним я могла лишь про себя.

Ближе к утру Мари приспичило на улицу по нужде. Мари — так я решила ее называть, чтобы отличать от своего я — Маши и эфирной Марии.

— Вынести тебя? — сообразил Арт, когда я завозилась и начала показывать лапой на дверь.

Закончив со своими делами и поймав заодно несколько ночных мотыльков, я вернулась к нему. Мы сидели рядышком на крыльце и смотрели на небо. Восточный край уже начал светлеть, но на западе оно было усыпано звездами, среди которых потерялся тоненький, как срезанный ноготь, месяц. Вдруг сверкнул и погас тонкий штрих света.

— Звезда упала. Видела? У нас загадывают желания. Но рассказывать нельзя, иначе не сбудется. Я успел загадать. А вдруг…

Интересно, что же он загадал? Не слишком сложная загадка. И даже спрашивать не обязательно.

Следующие два дня прошли уныло и однообразно. Погода испортилась, накрапывал мелкий дождь, и я выходила из дома, только чтобы выгулять Мари. Она шебуршала в мокрой траве, а я следила за ней с крыльца, где можно было не мочить платье.

С ума сойти, а ведь мне раньше страшно не нравились жабы, лягушки и прочие подобные твари. Не до такой степени, конечно, как Арнису, но все равно никаких симпатий к ним я не испытывала. Однако, пообщавшись тесно — очень тесно! — с Мари, внезапно ее полюбила. И она стала казаться милой и трогательной. Я даже разговаривала с ней, почти как с Артом. Хотя вряд ли она меня понимала.

Мы с Лэргой занимались всякими ведьминскими делами, суть которых мне была неизвестна. На мою долю выпадала техническая работа: растирать в ступке травы и минералы, смешивать компоненты для зелий. Попутно Лэрга рассказывала мне, Ирессе и Арту о жизни при дворе. Впрочем, многое она деликатно обходила стороной. Так я ничего не услышала ни об Арнисе, ни об Элии, ни о Рианне. Впрочем, и о короле при Ирессе Лэрга старалась лишний раз не упоминать.

Арт днем больше спал, или у камина, или у меня на коленях. Да и вообще старался держаться рядом со мной, а если и выходил из дома, то ненадолго. По ночам мы продолжали заниматься библиотекой и чтением. То, что удавалось запомнить ночью, я повторяла днем вслух, уже сама.

Все это отвлекало от мыслей об Арнисе, но не так сильно, как хотелось бы. Нет, я больше ни на что не надеялась, не вспоминала о наших встречах на берегу. Но от сожаления, что все сложилось именно так и что он — такой, отделаться не могла. Если бы все было иначе… Я понимала, этим нужно переболеть. Гнать эти мысли — только огонь раздувать. Поэтому не мешала им… думаться. Пока не перебродят и не улягутся.

Мы с Лэргой сидели за столом и готовили какое-то снадобье, когда оконное стекло задрожало под ударами мощного клюва.

— Вот и Митрис, — кивнула она и встала, чтобы впустить его. — Ну как, мой дорогой, все будут?

Ворон хрипло каркнул и полетел в библиотеку отдохнуть в своей клетке.

Мне было непонятно, как сова и ворон за три неполных дня умудрились известить ведьм со всего света. А еще — как они успеют добраться до Энигерны. Но это были их тайные колдовские штучки, в которые мне совершенно не хотелось вникать. Главное — чтобы собрались.

— А вот дождь мне совсем не нравится, — Лэрга поджала губы. — Хоть и недалеко ехать, а все равно мокнуть не хочется. Поможешь мне, Мария?

Она принесла из кухни большую миску с водой, с которой прошла в библиотеку. Я осталась в гостиной, прислушиваясь к загадочным звукам: там что-то булькало и шипело. Наконец Лэрга вернулась, и мы вышли на крыльцо.

— Держи! — она отдала мне миску, где клокотала и пузырилась густая опаловая жидкость.