Геральдические символы, мистическая связь рыцарства и гербов с историей их рода, усиленная романтическим налетом героев Вальтера Скотта, почтение к родовым ценностям – все это вызывало желания совершенствования и совершения сильных поступков. Главное в этом стремлении – походить на предков, сделать свой персональный вклад в процветание рода. Взамен юный Конан Дойль воспользовался предложенным матерью рыцарским кодексом, прославляющим независимость, ответственность и тип мышления, который современники называют активным. Поступь по жизни рыцаря нового времени должна была стать уверенной и исключающей слепое поклонение авторитетам. Мать сумела убедить будущего писателя, что он по праву старшего сына является первым знаменосцем рода и попросту обязан совершить нечто такое, что подчеркнет значимость рода. Таким способом он увековечит себя в роду, станет носителем новых духовных ценностей и примером для будущего поколения. «Ему был привит незыблемый и неумолимый кодекс древнего рыцарства», – свидетельствовал сын знаменитого писателя Адриан. Но усердие матери было не сухим комплексом неотложных мер. Скорее этот процесс походил на лепку, наполненную доверительным общением, а любовь матери превратилась в устойчивую основу для достижений и преодоления жизненных трудностей. Любопытно, что мать успела объяснить и внедрить свою логику жизни сыну задолго до его поступления в школу. Очевидно, увлекая мальчика занимательными рассказами о жизни предков, упоминанием о героических подвигах, мать воспитывала старшего сына вожаком маленькой сплоченной стаи, коей виделась ей семья. В итоге ей удалось не только вырастить семейного вождя из Артура, но и заложить исключительно теплые, душевные отношения в самой семье. Кстати, именно отсюда проистекает ответственность уже зрелого Конан Дойля за судьбы детей, как и способность объединить под одной крышей детей от двух любимых им женщин.

3

«Отец индийской нации» Махатма Ганди может служить классическим примером исключительно позитивного влияния психологической установки, созданной благодаря воздействию традиций сообщества. Функция касты в осуществлении внушения незыблемых правил своим представителям сопоставима с властью религиозных деятелей и древних шаманов. Видимые ограничения внутри касты касаются преимущественно области нравственности, в остальном стремление индивидуума к самовыражению поощряется, его свобода не замыкается на замок, ключ от которого находится в кармане у лидера.

В случае воспитания Махатмы Ганди примечательно, что его отец, не имея даже законченного образования, обладал доскональным знанием индуистских традиций. Сам он, безусловно, подавал пример эталонного поведения – как чиновник Каба Ганди прослыл благородным и великодушным человеком, который никогда не покривил бы душой ради материальных благ. Махатма был последним ребенком в большой семье, и, как вспоминали впоследствии, отличался робостью и нерешительностью, не был лидером в школе, не старался быть замеченным. Прилежание и необыкновенное усердие посещали его только во время религиозных обрядов. Мать, очень набожная женщина, привила ему особенно благоговейное отношение ко всему, что было связано с богослужением: рафинированный мальчик с фанатичным рвением следовал дорогой обетов и самоотречений, соблюдал строгие посты и вегетарианство, с одержимостью читал священные книги. А последовательный в жизни отец настойчиво воспитывал незлобливость и терпение ко всякой вере. Знание и исповедование истины почитались превыше всего в семье, и родители, неустанно и большей частью интуитивно следуя законам сообщества, ежедневно вкладывали эти идеи в головы детей. Не будучи интеллектуалами, они пытались компенсировать передачу знаний передачей принципов жизни – по правилам касты.

Биограф Ганди Александр Горев приводит в книге о нем занимательный эпизод, который мог бы послужить аксиомой родительского воспитания принципов, поскольку зеркально отражает практическую пользу воздействия традициями. Речь идет о том, как подростком юный Ганди попал под влияние сомнительной группы сверстников и начал курить, есть мясо и всячески подражать англичанам. Доподлинно известно, что мясо вызвало у него отвращение – он не принимал его на ментальном уровне, психически идентифицируя как яд для души и организма. Кроме того, он испытал такое жгучее чувство стыда за взятые из дома деньги (за мясо следовало платить), что во всем признался отцу. Растроганный отец вместо наказания со слезами умиления прижал младшего сына к груди и простил. Вера в любовь как высшую форму управления миром еще больше укрепилась в душе у Махатмы.

Изумляют и нравственные нормы сообщества, к которому принадлежал Ганди. В рамках традиции его женили в 13 лет. Придавая браку сакральный смысл, неисправимо больной отец слишком спешил с женитьбой своего младшего сына. А Махатма, хотя впоследствии и осуждал «нелепые ранние браки», целиком положился на закон сообщества и сохранил к жене глубокие чувства в течение всей жизни.

Не менее интересно, как будущий лидер нации отправился на учебу в Лондон. В 16 лет, после смерти отца, дядя Махатмы, согласно закону рода, взял на себя ответственность за семью как старший мужчина. И на большом совете было решено отправить юношу на учебу, несмотря на ужасающую дороговизну пребывания в учебном заведении. Звучит почти противоестественно, что мать взяла с 19-летнего Махатмы три обета: не прикасаться к вину, не знать женщин и не употреблять в пищу мяса. И совсем уж фантастично, что сын, редкий сплав из великодушия, сыновней покорности и чуткости, обещания сдержал.

Однако немаловажный штрих его жизни состоит еще и в том, что глава касты неожиданно резко воспротивился его поездке в Лондон. Сам же Ганди не подчинился запрету и был навсегда отлучен от поддержки общины. Это крайне важный нюанс в становлении личности, поскольку является свидетельством маргинального восприятия самой общины. Мышление юноши вошло в конфликт с требованием покорности, которое молодой человек считал безосновательным. Духовный мир Махатмы был уже сформирован, он был уверен в себе, в том, что не свернет с правильного пути. С другой стороны, знания и образование были ему необходимы – он помнил ограниченные возможности необразованного отца и жаждал большего для себя и для семьи. В этом контексте стоит заметить, что в течение всей жизни Махатма был непреклонен и нетерпим к тому, что считал пороком. Так, он со всей решимостью отказался от старшего сына из-за его невоздержанности к алкоголю и разврату, не простив ему постоянные долги и смену религии. Неудавшийся наследник впоследствии умер от заболевания печени, в то время как трое других его сыновей стали последователями отца в борьбе за независимость Индии. В этих поступках Ганди четко прослеживается влияние касты на его мировоззрение: ни светская жизнь в столице, ни современное образование в Лондонском университете и Школе права, ни прелести цивилизации не пошатнули в душе человека те моральные устои, что были сформированы в детстве. А тот факт, что он сам использовал для воспитания своих сыновей традиции общины, говорит о незыблемой вере древним принципам. По сути Махатма Ганди подчинялся лишь тому, что считал святой истиной. А свою миссию видел в том, чтобы направить ее для пользы всех людей. Но это и была часть традиции, неотъемлемая и неколебимая, несмотря на индивидуальные интерпретации.