На самом краю леса, примерно в семистах метрах от нас, появился серый туман. Солнце уже зашло, и на окрестности опустилась ночная тьма, но эту мерзость было очень хорошо видно. Так, словно кто-то подсвечивал ее изнутри.

Какое-то время туман накапливался, растекаясь между стволами деревьев, шевелясь и распадаясь на небольшие участки. С такого расстояния было непонятно, что там, собственно, происходит, поэтому мы просто стояли и, не отрываясь, смотрели. Все, кроме Иоши. Енот продолжал сидеть в той же позе: склонив голову и негромко читая какие-то мантры.

Все вокруг замерли, напряженно вглядываясь в темноту… Над лагерем повисла тишина. Лишь треск костров, шум прибоя, стрекот ночных цикад и монотонный шепот тануки…

Продолжалось это чуть больше минуты, когда туман задрожал и быстро потек в сторону лагеря холодной неумолимой волной.

Идиотская, на самом деле, ситуация… Стоять вот так, в ночи, возле горящих костров, смотреть на приближающихся призраков, надеясь при этом на какой-то невидимый щит. Волна онрё приближалась со скоростью бегущего спринтера.

Метров с двухсот уже можно было различить отдельные силуэты, темные глаза и раскрытые пасти чудовищ. Твари летели над землей в серых свисающих саванах с выставленными вперед руками, наплевав на все законы физики и здравого смысла. Со стороны это выглядело настолько дико и нереально, что меня по понятным причинам пробило на смех. Не, ну а как еще относиться к подобному? Толпа идиотов молча летит над землей, с выставленными как у лунатиков руками, а за спиной енот скороговоркой бубнит какую-то чушь! При этом куча взрослых адекватных мужиков стоит, замерев от напряжения, и смотрит на это как на что-то серьезное! Да меня Карлсон в простыне больше пугал, чем эти дебилы. Мстительные духи, м-мать…Учитесь пугать у современных японцев.

— Ты в порядке?! — скосив взгляд на смеющегося меня, осторожно спросил князь.

— В полном, — кивнул ему я и хотел что-то добавить, но уже в следующий момент волна призраков накатила на лагерь и нам стало не до разговоров.

— Не стрелять! — предупреждающий окрик кицунэ разорвал висящую над лагерем тишину.

В трех метрах передо мной мелькнули выпученные глаза и распахнутые в беззвучном крике рты, ярко полыхнули костры, и волна онрё, натолкнувшись на невидимую преграду, начала обтекать ее с обеих сторон.

Призраков было много, и сосчитать их не представлялось возможным. Впрочем, не очень-то мне и хотелось этих уродов считать. Натолкнувшись на щит и растянувшись по периметру треугольника, твари перестали метаться, облепили невидимую стену и принялись ее царапать, или тереть… Не знаю, но со стороны это выглядело именно так. При этом онрё совершенно не обращали внимания на костры и спокойно пролетали через огонь.

Голос енота за спиной тем временем заметно усилился. Постоянно меняя тональность и частенько срываясь на шепот, Иоши сейчас походил на средневекового монаха из фильма, который встал на пути демона преисподней. Эйка же напоминала охотничью собаку. Девушка постоянно крутилась на месте, оглядывалась вокруг и словно бы к чему-то принюхивалась, а на ее лице все больше проступала маска отчаяния.

Матросы за спиной охали и негромко ругались, то и дело поминая своих богов. Самураи разошлись и встали по кругу, держа наготове луки с наложенными на них стрелами, Нори вытащил меч, а я… А меня по-прежнему пробивало на смех. Возможно, какая-то защитная реакция организма, но скорее всего нервы тут совсем ни при чём.

Лет в десять в конце девяностых я посмотрел советский фильм «Вий». После «Кошмара на улице Вязов», всех этих хищников и чужих, он показался настолько унылым, что ничего кроме смеха вызвать не мог. Особенно доставила тетка в ночнушке, которая слепо ходила по церкви и, строя забавные рожи, тыкалась в очерченный мелом круг. Нет, я прекрасно понимал, какое вокруг творится безумие, и что от смерти нас отделяет невидимая преграда. Понимал, но ничего поделать не мог. Ну нельзя с серьезным видом наблюдать, как безногие уроды с вытаращенными глазами и чёрными провалами ртов, пытаются проскрести в воздухе дырку.

Причём, в отличие от повести Гоголя, некоторые из тварей как-то забрались наверх и словно мухи ползали по невидимому потолку, суча руками и подтаскивая пустые рваные саваны! Тут ведь или ржать в голос, или обосраться от страха. Мне как-то ближе первое. Нет, я, понятно, не ржал — просто стоял и с легким офигеванием оглядывал творящийся повсюду бедлам, изредка посматривая на лисицу.

Судя по внешнему виду кицунэ, никаких поводов для радости не было, и внутри у меня уже начинала закипать злость вперемешку с досадой. Не знаю, как объяснить, но это как послушать какого-то гендерно-разнообразного мудака или поговорить с адептом плоской Земли. То есть все это вроде забавно, но сам разговор по сути своей идиотский! При этом оно уже надоело, но переубедить оппонента у тебя не получится. Проще дать в морду и культурно сказать, что он ошибается. Только где найти ту морду, врезав по которой можно прекратить весь этот гребаный цирк?

Подумав так, я обернулся к Эйке и с удивлением обнаружил, что и она, и Иоши скинули с себя человеческий облик. «Очевидно, пора начинать бояться», — мелькнула в голове отстраненная мысль и я, встретившись с лисицей глазами, спросил:

— Ну что? Где этот урод?

— Я чувствую его, но не вижу, — в голосе кицунэ мелькнуло отчаяние. — Щит долго не продержится, тварь очень сильна…

Произнеся это, Эйка затравленно огляделась по сторонам, и в этот момент костры затряслись, пустив в небо облака искр. Мантра прервалась, тануки начал заваливаться набок, скрюченные руки некоторых онрё пролезли сквозь невидимую защиту, но обошлось… Енот дернулся, словно бы просыпаясь, выровнял корпус, мантра продолжилась. Щит тут же восстановился, руки чудовищ осыпались на траву песком, но у них на глазах тут же отросли новые.

М-да… Понимая, что долго так продлиться не может, я быстро оглядел самураев, прикидывая скольких мы сможем с ними забрать. Двадцать четыре бойца вместе с Коямой, и у нас с князем непростые мечи, но даже если ребята успеют выстрелить дважды, то нам это вряд ли поможет. Тварей не меньше сотни, а на моряков надежды нет никакой. Сука! Уже не смешно… Я с ненавистью оглядел беснующихся за стеной онрё, и в этот момент к нам с Нори подскочила лисица.

— Быстро! Вы двое — со мной! — коротко приказала она. — Поводырь в астрале, и у нас совсем не осталось времени. Ты, — Эйка посмотрела на Нори. — Защищай меня, пока я буду его держать. Таро, на тебе тварь!

Произнеся это, кицунэ схватила нас с князем за руки, и мир вокруг покачнулся. Ослепительно ярко вспыхнул ближайший костёр, морды онрё неестественно вытянулись, в руках появилась знакомая тяжесть, и я, с трудом устояв на ногах, поудобнее перехватил свой цвайхандер.

Местность вокруг осталась прежней: лес, океан, пальмы на берегу. Костры исчезли, на их месте из земли торчали серебристые елки, навроде тех, что ставят за витринами под Новый год. На месте Иоши в воздухе висел сгусток зеленоватого дыма, щит выглядел как купол, на который налили сверху воды, но ни одного призрака вокруг него не наблюдалось. Впрочем, тут было кое что поинтереснее и пострашнее. Метрах в сорока от меня, как раз между лагерем и океаном, на земле стояло чёрное нечто. Какая-то странная смесь гуманоида и медузы. Ростом — метра под три! Прямые ноги без ступней, круглая голова, как у пряничного человека и шесть извивающихся щупалец. Два торчали из плеч, и еще четыре росли прямо из талии. Тварь стояла неподвижно, опустив щупальца, и, чуть наклонив голову, пялилась на меня оранжевыми прорезями своих глаз.