–Сводню? – приподнял бровь майор Мельник.

–Кирилл работал на нее, в ее дурацком клубе «Черный фарфор»! А потом ушел, не захотел больше. Мы собирались уехать… Он ее боялся, у нее связи! Там такие люди… Он встречался с Ириной, она тоже была в клубе, Кира знала, закатывала ему сцены… Он рассказывал. Ирину убили двадцать девятого октября. И ко мне приходили через неделю… шестого ноября, чуть не убили, я чудом спаслась. Кирилл говорил, что ему нравилась Слава Ткаченко, он раз или два проводил ее домой… Между ними ничего не было, но он все равно боялся, что Кира узнает. И теперь ее тоже убили! Мне Кирилл сказал, что ее тоже! Она никогда не прощает! Я ее ненавижу! Она заставила меня… Ненавижу!

Лина почти кричала, апатия снова сменилась возбуждением. Майор Мельник взглянул на Лисицу. Тот подошел, взял руку девушки, нащупал пульс, накапал в стакан валерьянки, протянул девушке. Им было слышно, как ее зубы стучат о край стакана. Она облилась, машинально вытерла капли рукой.

–«Черный фарфор»? – повторил майор Мельник, который присутствовал вчера на допросе Киры и был в курсе. Лина кивнула.

–Мне нужны деньги, я учусь, весной у меня диплом. Кирилл… он такой – как ребенок. Он ее боялся! Он знал, что она его не отпустит, что она пойдет на все. Эти убийства… Ирина, Слава… меня чуть не убили! Без нее не обошлось! Она страшный человек, поверьте…

–Это серьезные обвинения, – заметил майор Мельник.

–Я не должна была, я понимаю. Но я чувствую… У Кирилла не было врагов! Кто, если не она? – Лина смотрела на Мельника полными слез глазами…

–Вы сказали, вас чуть не убили… – Он не закончил фразу, и она повисла в воздухе.

–Шестого ноября убийца ожидал меня в моей собственной квартире! Мне удалось сбежать, и я сразу уехала домой, в Северск.

–Почему вы не сообщили в полицию?

–Я бежала сломя голову! Я боялась, что он вернется… А полиция… что полиция! Не убили же.

–Напрасно, напрасно… Когда Кирилл уехал из Северска?

–В прошлую пятницу, пять дней назад.

–Вы сказали, у него были какие-то дела?

–Да. Он собирался расплатиться за квартиру и съехать, он снимает… снимал, и мы думали пожить пока у меня. Сама я туда не вернусь, страшно, а с Кириллом… – Она снова заплакала. – Он хотел собрать вещи и переехать ко мне. Мы все время звонили друг дружке, раз по десять в день, и вдруг он исчез. Не звонит, не отвечает… Я как чувствовала… – Она закрыла лицо руками.

–Понятно. Лина, завтра вам нужно будет повторить все на беседе со следователем. Вас отвезут… куда? В гостиницу?

–Домой! Я хочу домой. Когда я могу… забрать Кирилла?

–Мы вам сообщим. Коля! – окликнул майор Мельник помощника. – Распорядись, пусть отвезут девушку домой.

Он проводил Лину в прихожую, помог одеться…

Утром Монаху не удалось повидаться с Кирой. Позвонил Жорик и возбужденно закричал, что приехала налоговая с какими-то типами в масках, опечатала цеха, переписала работников и выставила охрану.

–Это же полная ж..! – заполошно кричал Жорик. – Полный абзац! Беспредел! Рейдерский захват! Приехали, екарный бабай, кранты! Олег, давай жми сюда! Я уже не знаю, за что хвататься! Люди разбегаются!

–Разберемся, – пообещал Монах. – Не рви связки, Жорик, успокойся. Сейчас прибуду.

Он тут же набрал Добродеева и спросил:

–Лео, хочешь написать про народное предприятие пищевых добавок? Есть тема. Кстати, у тебя в налоговой никого? Никто не хочет напечататься в газете?

Они встретились через полчаса. Монах только успел проглотить кусок хлеба и запить кофе. Кира еще не выходила, и Монах решил не беспокоить ее. На объекте их встречал растрепанный и красный Жорик, пребывавший на грани нервного срыва.

–Знакомься, Лео, это Георгий Шумейко, мой школьный товарищ и деловой партнер. На нас наехали, можешь помочь? Жорик, доложи обстановку!

В следующие три часа Добродеев активизировал все свои связи, пытаясь выяснить, кто на них наехал. Оказалось, малоизвестная компания «Афродита» выставила «Зеленому листу» имущественные претензии. Крутые ребята размахивали бумажками с лиловыми печатями – решением суда и пытались вывезти сейф и автоматическую линию. Рабочие во главе с Жориком отбивались. Добродеев фотографировал тех, что были без масок, и ему разбили камеру. При этом обе стороны заворачивали такие словеса, что уши вяли.

Добродееву удалось дозвониться до прокурора города, с которым он парился в бане… Монах мельком подумал, что он, пожалуй, совершенно напрасно недооценивает силу банного братства, и дал себе слово немедленно ликвидировать пробел. Прокурор подсуетился, и на территорию фабрики прибыл наряд полиции. Разгоряченный Жорик, у которого был подбит глаз, заорал: «Ура! Победа!» Журналист тут же попытался оттеснить одного из мордоворотов, получил пару тычков и навесил сам. Прибытие наряда решило исход противостояния, и крутые пацаны, матерясь, убрались восвояси.

–Будешь почетным генеральным директором, – пообещал Монах журналисту. – Пожизненным! И бесплатные добавки до конца жизни.

Добродеев, потный, расхристанный, рассматривал разбитую камеру.

–Компенсируем за счет предприятия, – пообещал Монах.

–Это не моя, редакция заплатит. А этим ублюдкам я еще покажу! – кричал разгоряченный Добродеев, потрясая кулаком. – Они еще не знают, с кем связались! У Добродеева связи! Добродеев – почетный гражданин! Спасибо, Христофорыч! Материалец – пальчики оближешь! У нас на носу выборы мэра, он землю роет, рассчитывает на переизбрание, а тут рейдерский захват. И драчка получилась классная! Давно так не разминался.

–Ты с ним тоже в бане? – догадался Монах.

–Нет, Роме мотор не позволяет, и давление прыгает. Мы с ним соседствуем дачами. Я его жене синие гладиолусы из Бельгии привез, теперь вроде как родные. Пошли посидим? К Митричу. На сегодня отбились, можно расслабиться. А потом я сделаю пару звоночков… на всякий случай. Пошли?

И они пошли к Митричу. Монах позвал Жорика, но тот отказался – нужно было убрать территорию, выставить пикеты и соорудить баррикады. На войне как на войне.

Митрич вытаращил глаза на растрепанного Добродеева, и тот, махнув рукой, небрежно сказал:

–Махач случился, Митрич. Давно не дрался, застоялся. Как оказалось, есть еще порох!

–Ты… вы что, ребята? Подрались? – изумился Митрич. – С кем?

–С плохими парнями, Митрич. Враг бежал с позором! На Олега наехали, хотели отжать бизнес, ну мы им и вмазали.

–Садитесь, ребята, я ставлю! – засуетился Митрич. – Я сейчас!

Аппетит у обоих был как у волков. Мальчики наворачивали бутерброды и запивали пивом. Митрич едва успевал поворачиваться.

–Все-таки мужчина должен иногда драться! – сказал Добродеев. – Адреналинчика не хватает, драйва! Не жизнь, а преснятина. Олег, посмотри, у меня на скуле… что-то саднит! – Он наклонился через стол к Монаху.