— Что за шум, а драки нету? — весело спросил небритыймужичонка с застарелым синяком под левым глазом.

— Щас будет и драка! — мужичонку отодвинула мощнымплечом здоровенная бабища в цветастом халате, едва застегивающемся нагруди. — Ты кто такая, что людей без толку тревожишь? В милицию захотела?Это мы мигом!

— Муж это мой, бывший, — обстоятельно объяснилаВера, — ну, понимаешь, заходил он тут как-то ко мне, да и прихватилкой-чего, что ему не принадлежит.

— Что врешь-то? — заорали из-за двери. — Чегоэто я у тебя прихватил? Да у тебя и брать-то нечего!

— Открой, скотина, по-хорошему, а то хуже будет! —Вера снова забарабанила в дверь.

— Безобразие! — это появился на площадке дородныймужчина в льняном костюме и с портфелем. — Что вы с ней церемонитесь?Милицию вызывать надо!

— Вызывайте! — обрадовалась Вера. — У меняесть что милиции рассказать. И про тайник, и про деньги бабкины похоронные, ипро часы золотые…

Вера просто физически почувствовала, как там, за дверью,Анатолий перекосился от страха. И пока соседи переглядывались в недоумении,дверь отворилась, и Веру втащили внутрь. Соседи решили, что дело семейное, ичто бывшие супруги сами, без милиции разберутся. Вера же, поглядев на малиновуюот ярости физиономию своего бывшего, слегка испугалась. Но быстро взяла себя вруки.

— Ты, Толик, не смотри на меня тамбовскимволком, — сказала она, — и не грозись, что убьешь, я тебя больше небоюсь. Мне жизнь не дорога, потому как на фига она, такая жизнь-то, нужна?Радости никакой, одно горе… Тебе, Толик, не меня бояться нужно, а того, у коготы часики перехватил.

— Не брал я никаких часов! — рявкнул Толян иопасливо покосился на дверь.

— Угу, и к бабке не ходил! Только не ври, что протайник не знал, я, дура, тебе сама все выболтала. Так вот слушай, приходил комне вчера один человек, которому старуха часы эти обещала после смерти отдать.И он, когда часики-то в тайнике не нашел, очень расстроился. И стал менярасспрашивать, что да как. Кто в квартире бывал и так далее. Я конечно сразусказала, что про часы ничего не знаю, он видел нашу обстановку и понял, что денегникаких в моем доме нету. Так и ушел ни с чем. Но телефончик свой оставил навсякий случай — мало ли я что вспомню. И у меня к тебе предложение такое —денежки отдасиков тех — пополам. Тогда я молчать буду. А если ты не согласен,то я тому человеку позвоню и все ему расскажу.

— Да ты докажи сначала, что я в той квартиребыл! — сгоряча заорал Толян.

— Вот меня дурой обзываешь, а сам полный дурак иесть, — усмехнулась Вера, — я никому ничего доказывать не собираюсь.Это ты будешь доказывать, что часов не брал. Но человек этот серьезный, так чтовряд ли у тебя получится ему голову заморочить, как мне.

— Сука, — устало сказал Толян, — да я тебя постене размажу!

Никак это тебе не поможет, номер-то телефонный у меня домана стенке записан. А не выпустишь из квартиры, я так заору, что соседи мигоммилицию вызовут! Так что сроку тебе даю до завтра…

С этими словами Вера беспрепятственно пересекла прихожую ивышла прочь из квартиры. Толян рычал что-то вслед, но она даже не оглянулась.

После разговора с бывшей женой Анатолий почувствовал себякак-то неуютно. С одной стороны, он всегда считал Веру законченной дурой и невоспринимал всерьез все ее угрозы. Но с другой — в данный момент неприятностигрозили ее обожаемому сыночку, а за него она способна кому угодно вцепиться вгорло. Больше же всего насторожило Анатолия упоминание о каком-то загадочном иочень опасном человеке, который считает украденные часы своими.

«Верка — дура, — успокаивал себя Анатолий. —Наверняка какой-нибудь лох ее пугнул… какой-нибудь дешевый фраер… откуда у неесерьезные знакомые? — Ерунда, глупости все это!»

Однако смутное беспокойство не покидало его, и Анатолийрешил для самоуспокоения проверить тайничок, в котором прятал часы, а заодно иперепрятать их понадежнее.

Анатолий запер квартиру и спустился во двор. Время былораннее, и во дворе было пусто, только на скамейке возле детской песочницызагорала Лина, моложавая пенсионерка с четвертого этажа. Анатолий считал Линуумной женщиной, поскольку она похоронила одного за другим троих мужей, с каждымновым замужеством увеличивая свою жилплощадь. Сейчас Лина присматривалачетвертого мужа и на Анатолия тоже время от времени бросала заинтересованныевзгляды: не давала ей покоя его хорошая квартира, и вообще, она считаласвободного мужчину недопустимой роскошью и хотела прибрать его к рукам.Анатолий пенсионерками не интересовался, предпочитал женщин помоложе, еслиудастся — совсем молоденьких, хотя следовало признать, что Лина была бабафигуристая и с огоньком. Вот и сейчас она подтянула юбку до самого неприличногопредела, подставив утреннему солнцу не по возрасту гладкие ноги, и зажмуриламаленькие бесцветные глазки, делая вид, что не замечает проходящего мужчину.

Анатолий опасливо покосился на Лину и свернул к своемугаражу.

Оглядевшись по сторонам, набрал на кодовом замке секретнуюкомбинацию. Комбинацию эту он помнил очень хорошо, потому что это был номер егособственного паспорта. Справившись с кодовым замком, открыл маленьким плоскимключиком второй замок, повышенной надежности. Так, по крайней мере, уверял егопродавец. Судя по тому, сколько этот замок стоил, он и впрямь должен быть оченьнадежным. И, наконец, огромным старомодным ключом открыл тяжеленный амбарныйзамок, доставшийся еще от деда. Этому замку Анатолий доверял больше, чем всемновомодным штучкам, которые появились в последнее время.

Наконец все замки были открыты, и Анатолий вошел в святаясвятых — свой собственный гараж.

По службе он водил роскошные, дорогие автомобили —«мерседесы», «ауди» и прочие солидные изделия немецких заводов. Но ни один изэтих сверкающих черным лаком экипажей Анатолий не берег и не лелеял, как своюскромную «десятку». Потому что, хоть и скромная, она была его собственная,кровная, а значит — давала сто очков вперед хозяйскому «мерседесу».

Убедившись, что гаражная дверь надежно закрыта изнутри,Анатолий ласково похлопал «десятку» по капоту и обошел ее — сегодня не ради нееон явился в гараж. Не ради нее, а ради того, что могло в корне изменить егожизнь.

В углу гаража стоял тяжелый ящик с инструментами. Анатолийотставил его в сторону, приподнял резиновый коврик. Под ним оказался потайнойлюк в полу. Анатолий поднял крышку люка и вытащил из тайника канистру. С видуэто была совершенно обычная канистра, до половины налитая бензином. Но этотолько с виду. На самом деле это было его, Анатолия, светлое будущее. В этойканистре плескался не бензин, в ней плескалось теплое южное море, окруженноеласковыми песчаными пляжами, по которым прогуливаются загорелые блондинки вбикини, высматривая его, Анатолия Иванова. В этой канистре плескались коктейлив хрустальных бокалах, которые разливает смуглый официант на открытой терраседорогого отеля. И в этих бокалах отражался он, Анатолий, — не шофер напобегушках уголовного авторитета, а богатый и свободный человек.