— Только в самых общих чертах, — ответил Штубер, внутренне напрягаясь. Он прекрасно понимал, что не зря разговор о судьбе «Базы-211» Борман затеял именно с ним, комендантом «Альпийской крепости». В этом просматривался какой-то тайный смысл.

Вопрос о будущем антарктической «Рейх-Атлантиды», или, по другим источникам, «Рейх-Антарктиды», волновал барона уже давно. Считая фюрерские проекты «Регенвурмлагеря» и «Альпийской крепости» обреченными, он теперь с любопытством взирал на «Базу-211». Неужели и ее фюрер сдаст так же бескровно, как и бесславно?

— И каковой же она должна быть, согласно вашим представлениям?

Штубер передернул плечами, давая понять, что негоже им в этой ситуации сверять фантазии друг друга, тем не менее ответил:

— Тот же «Регенвурмлагерь», только в глубинах Антарктиды. Естественно, со своими особенностями, с какими-то подземными термальными источниками, с природными пустотами, с бытом, продиктованным полной оторванностью от германского народа и всей наземной цивилизации. А главное, с набором рудников и предприятий, которые в течение десятилетий должны гарантировать автономное развитие «Рейх-Антарктиды».

— Впечатляет. В моих представлениях «База-211» выглядит точно так же.

— Очень снисходительная оценка, если учесть, что после первого, сугубо разведывательного рейда наших судов к берегам Антарктиды, именно вы руководили подготовкой ко второму рейду, а затем и самим рейдом, во время которого и закладывались основы «Базы-211», соединявшие в себе наземный термальный оазис «Райский сад», с мощной системой подземных, хорошо обогреваемых пустот.

Борман покачал головой и вальяжно помахал указательным пальцем.

— Не впечатляет, барон, не впечатляет. Вы не так простодушны, штурмбаннфюрер, как пытаетесь казаться.

— Приблизительно то же самое мне было сказано при зачислении в курсанты разведывательно-диверсионной школы. Там меня почему-то очень быстро раскусили.

— И человеком, вас раскусившим, конечно же стал Скорцени?

— В то время Скорцени еще не был ни «Человеком со шрамами», ни обер-диверсантом рейха.

— Это я — к слову…

— На вашем месте я тоже вспомнил бы о Скорцени. Его профиль наверняка снится сейчас и генералу Доновану, и сэру Стюарту Мензису. Впрочем, это я тоже к слову.

Понимая, что обмен «вежливостями» следует завершать, Борман еще натужнее подался к Штуберу через стол. Теперь они напоминали двух пиратов, которые за столом портовой таверны сговариваются об очередном походе за сокровищами капитана Флинта.

— Что вы можете сказать об этой грандиозной затее руководства Третьего рейха? Вообще об идее сотворения на ледовом континенте некоего Четвертого рейха, или какой-то совершенной новой всепланетной цивилизации? Что бы вы мне по этому поводу посоветовали? Можете говорить совершенно откровенно.

— Ценность подобных оценок и советов не в откровенности — потребность в которой сама собой разумеется, а в аргументированности мнения.

— До сих пор с аргументами у вас все выглядело неплохо, вынужден признать…

— На месте президента США, я посылал бы сейчас свой флот не к берегам Японии, а к берегам Антарктиды. Да и Черчилль должен был бы высаживать все новые и новые десанты не на берега Франции и Нидерландов, а, скажем, на антарктический Берег Королевы Мод, создавая там мощный плацдарм для вторжения на «Базу-211». Избегая этого, делая вид, что нашего, теперь уже антарктического, Четвертого рейха, пусть даже в зачаточном состоянии, в природе не существует, они занимаются самообманом и теряют время.

— Надеюсь, вы не станете подсказывать им подобные решения?

В первые мгновения барону показалось, что Борман спросил об этом иронично, дескать, главы двух этих держав забыли проконсультироваться с каким-то там майором войск СС. Но, ветре-тившись с ним взглядом, понял, что это не так: Борман спросил об этом вполне серьезно и даже с какой-то долей тревоги в голосе. И он был прав: на всемирной ярмарке имперского тщеславия в цене сейчас были не чины и должности, а талант и информированность того или иного германца. Не его приближенность к фюреру, в окружении которого собралось множество безвольных исполнителей — мало в чем сведущих и мало что решающих, а его приближенность к основным тайнам агонизирующего рейха.

— На свою беду, правители этих стран все еще пытаются обойтись без консультаций со мной, — с той же долей серьезности ответил Штубер. — Резидентов их разведок я тоже интересую всего лишь как несостоявшийся комендант несостоявшейся «Альпийской крепости». В существование которой они готовы свято верить.

— Ну, согласитесь, что в этом мы им помогаем потоком нашей дезинформации, — вновь попытался обрести спокойствие Борман, откидываясь на спинку кресле. Правда, вернуть себе налет вальяжности уже не сумел.

— Вот только говорим мы сейчас не об «Альпийской крепости», разве не так? — одернул его барон.

Борман выдержал небольшую паузу, достаточную для того, чтобы погасить в себе раздражение, вызванное неучтивостью штурмбаннфюрера, и спросил:

— Ответьте мне прямо, Штубер. Как фронтовик, как военный специалист. Если мы перебросим туда несколько полков СС, создадим отряды зомби, вооружим, военизируем все население «Рейх-Антарктиды», она сможет устоять?

— Устоять она сможет только в одном случае: если мы перестанем угрожать врагам своим «оружием возмездия» и наконец-то применим его. Мне известно, что в рейхе уже изготовлена сверхмощная, атомная какая-то бомба, способная уничтожать все живое, всю технику на огромных пространствах, а также испытан «солнечный диск». Это так, у нас действительно создана такая бомба?

Борман недовольно покряхтел, как человек, которого заставляют говорить о том, о чем он клятвенно обязывался молчать.

— Пожалуй, вам, как коменданту «Альпийской крепости», я могу сказать: да, создана. Уже существует несколько образцов. Однако она еще не испытана.

— Так вот, все оборудование, все материалы и всех специалистов, необходимых для дальнейшей разработки и выпуска бомб, я бы советовал немедленно перебросить в Антарктиду. А испытывать действие бомбы следует на первой же военной эскадре, которая приблизится к берегам Антарктиды. Только такой, решительный отпор заставит союзников надолго забыть о существовании «Рейх-Антарктиды» и вообще делать вид, будто ее вообще не существует[50].

— Наоборот, объединенное командование в Европе попытается объединить свои силы с силами русских и двинуть всю эту армаду в Антарктиду.