— Перед вами, барон, убежденная сторонница теории о «полой земле». Вы, наверное, слышали о существовании тайного хода в подземный город высших посвященных Агарту? По утверждениям исследователей Тибета, он находится прямо под монастырем Лаша. Но город этот не единственный; какой-то из земных цивилизаций создан целый подземный мир, входы в который со времен ацтеков известны в Мексике, в районе Пасо-дель-Кортес, расположенном неподалеку от двух священных для ацтеков и современных индейских племен вулканов[56]. Так вот, по моим предположениям, один из таких входов следует искать здесь, в Альпах. Возможно, даже в тех таинственных подземельях, в которых мы с вами находимся.

— А вам не приходило в голову, что центр этого подземного мира находится под льдами Антарктиды? — неожиданно спросил Борман.

— В одно время даже сильно уверовала в это, но теперь убедилась, что никакие атланты или антаркты обитать там не могут.

— Не впечатляет, — покачал головой Борман.

— Иначе они попросту не допустили бы проникновения туда основательно обанкротившихся на поверхности германцев, — стояла на своем графиня фон Ленц. — Они ведь не могут не понимать, что и в подземном мире германцы сразу же поведут войны за жизненное пространство.

— Вы еще многого не понимаете в этом мире, графиня, — сурово произнес Борман. — Так что, очевидно, в своих решительных намерениях ваш отец прав. Уходим отсюда, штурмбаннфюрер.

— Уходим, здесь нам делать нечего, — решительно поддержал его адъютант, который после рассказов о подземных обитателях вдруг почувствовал себя как-то слишком уж неуютно.

— Обо всех своих исследованиях, — прокричал Борман уже от входа в пещеру, — вы, как законопослушная германка, обязаны доложить коменданту «Альпийской крепости» барону фон Штуберу!

Гебхардт появился в комнатушке с такой решительностью, словно здесь его ждала огромная аудитория почитателей. Очевидно, он немало поработал над тем, чтобы придать своей внешности сугубо профессорский вид, причем в том еще, старинном варианте интеллигентности: галстук-бабочка, жилет с золотой цепочкой от швейцарских часов, пенсне…

«Может, он и в самом деле совершенно случайно оказался на гребне именно "эсэсовской” медицины, с чинами группенфюрера и генерал-лейтенанта войск СС?[57]— подумалось Софи, когда она увидела перед собой этого рослого, поджарого мужчину за пятьдесят, который, став по стойке «смирно» и склонив голову, представился: “Профессор Гебхардт. Все остальное вам известно”. — Но, может быть, и наоборот: что в медицине он оказался случайно, поскольку на самом деле в нем давно созревал тот самый группенфюрер СС?».

Несмотря на интеллигентский антураж, манеры у Гебхардта были вызывающе пролетарскими. Он без приглашения хозяина уселся за стол, тут же принялся наполнять бокалы, вскользь пробубнил: «А почему так мало закуски, опять жадничаешь, штурм-баннфюрер?», и не дожидаясь тоста, почти опустошил свою посудину.

— Значит, действуем таким образом, — как старший по чину принялся он инструктировать Хёттля и Софи, с трудом пережевывая при этом своим полубеззубым ртом жесткий бутерброд с ветчиной. — Прибываем единой делегацией. Только так, и во имя рейха!

Софи вспомнила предостережение Хёттля относительно девиза Гебхардта и невольно улыбнулась. Вильгельм проследил за ее реакцией, и тоже едва заметно скривил губы в улыбке.

«Рейхсмедик СС» успел заметить это, однако не предался, как положено в таких случаях, паузе, а еще жестче продолжил:

— Вы, штурмбаннфюрер, выступаете в роли моего ассистента, вы, гауптман Жерницки, — в роли секретаря-референта. Поселение в отеле, мои интервью для прессы, во время которых вы составляете мое сопровождение. Внешне все чинно и благородно. Ибо только так, и во имя рейха! — вот теперь он метнул взгляд на своих слушателей, как профессор, на расшалившихся студентов, однако те были настороже. — Ну а на второй день работы конференции вы уже приступаете к выполнению индивидуальных заданий. Желательно, чтобы американцы сами вышли на меня или на вас, Хёттль. Поскольку о визите нашем они знают, важно, чтобы инициатива самой встречи исходила от них. — Все это он проговаривал низко пригнувшись к столу и воровато осматриваясь по сторонам.

«Такое впечатление, — сказала себе Софи, — что мы на гангстерской сходке, во время которой крестный отец разрабатывает очередной налет на банк. Впрочем, — заметила она, — наш “налет” на Швейцарию не очень-то отличается от банковской “медвежатины”».

— А если не выйдут?

— Тогда в запасе у нас будет достаточно времени, чтобы выйти на них. Только так, и во имя рейха!

— Скорее всего, не выйдут, — обронил Хёттль, он почему-то был настроен крайне пессимистически. — Еще полгода назад они готовы были торговаться и договариваться, а сегодня уже парят над рейхом, как стая ворон над полем битвы.

— Вы забываете о главном интересе американцев — сведениях, связанных с созданием «Альпийской крепости», — напомнила ему Софи. — Поэтому наша задача: подогреть интерес к альпийскому укрепрайону.

Услышав это, Гебхардт с насмешливой снисходительностью взглянул на штурмбаннфюрера, дескать, учись логически мыслить, а не спорить со старшими по чину.

— Допускаю, что на встречу с генералом Донованом или с резидентом американской разведки Даллесом, — профессор на несколько мгновений оторвался от бутерброда, жирными руками полез во внутренний карман и выложил на стол фотографии обоих американцев, — мы с вами, Хёттль, пойдем вместе. Я выступаю в роли чистого дипломата, имеющего полномочия от Шелленбер-га и Кальтенбруннера, с намеком на Гиммлера. Вы же выступаете в уже привычной для вас роли дезинформатора, носителя прямо-таки кладезя «важной» информации, касающейся создания «Альпийской крепости». Словом, вы у нас — основной спец по дезинформации противника. Только так, и во имя рейха!.

— Господи, это ж надо было дожиться до такого титула: профессионального лжеца! — проворчал Вильгельм, нервно прокручивая между пальцами ножу бокала, к которому так и не прикоснулся губами.

— При этом кое-какая информация будет просачиваться и через меня. Только так, и во имя рейха. Но касаться она будет исключительно высшего эсэс-эшелона власти. Например, инспекционного визита в «Альпийскую крепость» рейхсляйтера Бормана, который действительно изучает сейчас подземные окрестности «Бергхофа»; назначения временным комендантом этого укрепрайона барона фон Штубера, действующего под патронатом самого Скорцени, или предполагаемой личности командующего силами безопасности «Альпийской крепости», то есть, по существу, ее гарнизоном.