– Тсс, тихо. Ты говорил, теперь моя очередь.

Евпатий подошёл, глянул. Усмехнулся:

– Князь, значит. Со свитой. Хиляк связанный – стало быть, боярин, двое разбойничьего вида – воеводы. А это, небось, княгиня твоя?

– Да. Анастасия Тимофеевна, княгиня Добриша.

– Разумеется, а кто же ещё? Сразу видно княгиню-то: одета, как девка беглая, а румянилась мхом болотным да золой печной, как оно у княгинь принято.

Дружинники заржали.

Наверное, ещё можно было как-то разобраться, но Анри взорвался:

– Недостойный хам, сейчас ты ответишь за оскорбление знатной дамы!

Потащил меч из ножен; Евпатий мигнул – зашедший сзади боец шарахнул тамплиера по затылку. Дмитрий схватился за клинок – и тут же почувствовал упёртое между лопаток копьё.

– Резвый ты какой, князь якобы Добришский. Ну ничего, и не таких резвых вешали. Связать их, – кивнул Евпатий, – потом разберёмся, не до них сейчас.

– Погоди, боярин, – закричал Кольцо, – я не с ними, меня обманом пленили, а они – разбойники. Пардус и медведь! Я великому князю служу. Слышишь, боярин? Ты меня должен немедленно, со всеми почестями, доставить к Юрию Всеволодовичу. Пардус и медведь!

– Да хоть баран и курица. Будешь шуметь – велю кляп в рот забить. А могу и башку отрубить – с почестями, а как же. И кого только на дороге не встретишь, а? Артель скоморохов, не иначе.

Пленникам скрутили руки и посадили посреди лагеря, спина к спине. Дружинники делали это без зла, с прибаутками насчёт шутов гороховых.

– Вот влипли-то, – сказал Хорь, – от одних разбойников ушли – к другим попали. Слышь, Федька, а что там про «пардуса и медведя» верещал?

Кольцо промолчал.

– Это его тайное слово, или секретный пароль по-нашему, – пояснил Анри, – что он якобы не бандит, а агент гранд-дюка. Известная хитрость в тайных делах.

И обратился к Ярилову:

– Брат мой, ты запомнил того, кто предательски ударил меня сзади? Как только мы освободимся, я вызову подлеца на поединок. Или нет, сначала я буду сражаться на мечах с этим военачальником, Евпатием. Он должен ответить за оскорбление дамы, каковое недостойно рыцаря.

Ярилов молчал. Настя была рядышком, положила ему голову на плечо; остальное – неожиданный плен, угроза казни, да хоть конец света, – были такой мелочью.

Никто и не обратил внимания, как на вершине холма появилась погоня разбойников. Увидели воинскую заставу, развернулись да и сгинули тихонько.

Сентябрь 1229 г., Булгарское царство

Пришёл 626-й год Хиджры – несчастливый год для Булгарского царства. После смерти мудрого старца Габдуллы Чельбира, собирателя земель и победителя грозных монгольских полчищ, на престол взошёл его младший брат Мир-Гази, но правил совсем недолго.

Чёрный орёл распростёр свои крылья над просторами Заволжья, покрыл тенью золотые пшеничные поля и светлые леса, зелёные степи и улицы Биляра и Булгара, Джукетау и Сувара; лишил спокойного рассудка мудрецов и поселил в сердцах достойных мужей смуту. Бывали трудные времена в истории народа, но не было более опасных; сыны знатных булгарских родов разбились на две враждующие партии, и каждая хотела видеть царём своего ставленника. Правду говорят: если Пророк (мир ему) хочет наказать человека, то покидает его, предоставляя возможность совершать безумства; так и сейчас, многие обулись в сапоги глупости и вступили на тропу безответственности, не думая о страшной беде, которая сгустила чёрные тучи угрозы вблизи булгарских границ.

Трон в Биляре занял законный наследник Алтынбек, сын Отяка и рязанской княжны Вышелюбы; но мрачные новости сопроводили это событие. Великим Ханом монголов был избран Угэдэй, и первое, что он сделал – направил на Запад своего лучшего полководца Субэдэя, наказав темнику отомстить Булгару за позор Бараньей битвы шестилетней давности. В том славном бою развенчана была ложная слава багатуров Чингисхана, якобы непобедимых; Великая Степь изрыгнула неисчислимые полчища, уничтожившие благословенные города Хорезма, покорившие кыпчаков и разгромившие урусов; но Великая Степь вновь поглотила остатки пришлого войска после того, как мудрый царь Габдулла вручил свои силы беку урусов Иджиму, прозванному Кояш-батыром. Этот кряшен, украшение своего народа, смог одолеть монгольскую силу; но теперь язычники возвращались, облачившись в доспехи гнева и преисполнившись местью.

Вновь пылала пожаром Дешт-и-Кыпчак, вновь захватчики бродили вдоль наших рубежей. Пока сторонники Гази-Бараджа, ставленника урусов, замышляли переворот, должный сместить с трона законного властителя, царь Алтынбек собрал имеющееся небольшое войско и бросился навстречу монгольским ордам. Помня о коварстве западных соседей, думая обезопасить Булгар от удара в спину и рассчитывая привлечь урусов, как союзников, против общего грозного врага, царь Алтынбек повелел спешно отправить посольство в Болдымир, к тамошнему улубию Гюрги, которого кряшены называют Юрием Всеволодовичем.

А выполнить это важное поручение предстояло сардару, не раз прославленному в боях, лучшему из кыпчаков, да прольёт Всевышний на него свою благодать, да укрепит руку и заострит ум.

Нелегка твоя миссия, посол. От того, как исполнишь её, зависит судьба Булгара, да и всей земли, свободной ещё от монгольских оков.

Справишься ли?

Сентябрь 1229 г., Владимирская земля

По трое в ряд, стремя к стремени, покачиваются в сёдлах алпары из курсыбая, конного булгарского войска. Тонкие копья, круглые щиты, звенящие кольчуги – сотня отборных бахадиров. Там, на крутых берегах Урала, сейчас их товарищи бьются с монгольской силой, каждый боец на счету. Но ничего не поделаешь – протокол: негоже послу эмира без конвоя.

А вот и он: словно врос в седло, будто так и родился верхом на коне, к походам да боям привычный. Знаменитый сардар, прославленный в Бараньей битве и прочих славных делах. Под ним – бесценный арабский скакун, над ним – зелёное знамя с огнекрылым зилантом-василиском, знак высокопоставленного булгарского вельможи.

Поднялись на холм, разглядели внизу шатры владимирцев. Подтянулись, выровнялись ряды бахадиров. Дремлющий сардар узкие глаза раскрыл, пришпорил. Подлетел к заставе, лихо осадил: жеребец затанцевал, перебирая тонкими ногами – залюбуешься!

Гридни подскочили, убрали рогатку. Навстречу вышел кряжистый бородач в наборном доспехе с серебряной насечкой:

– Добрая встреча да лёгкая дорога вельможе бряхимовского царя. Я – Евпатий, воевода рязанский. Провожу до стольного города Владимира, где Юрий Всеволодович и Ингварь Игоревич тебя ждут. А пока вели коней рассёдлывать, отдохнёте с дороги, а утром – в путь.

Посол булгарский молчал, глядя поверх головы воеводы на дорогу. Евпатий спохватился:

– Так он, басурманин, по-нашему не понимает. Позовите толмача!