— Я думала, после вчерашнего ты понял, — смеётся, явно считая, что на коне.

— А что было вчера? Дружки твоего брата пырнули меня ножом. Думаешь, это должно было впечатлить? Мне похер, ясно? Удосужься узнать, с кем имеешь дело, поняла?

Слушать её бредни не имел ни малейшего желания, поэтому, высказав всё, что думаю, сбросил звонок. Идиот! Зачем только полез к этой ненормальной? Не зря же от не все наши парни шарахаются, стараясь лишний раз не то, что не говорить, а даже не смотреть в её сторону.

Взял телефон, купленный с самого утра, открыл соц. сеть, а затем и её сообщение. Она больше ничего не писала. Ни слова. Видела же, что я прочитал, так почему? Заметил движущийся карандаш и замер, ожидая. Всего несколько движений, и тишина.

Я ждал. Да, чёрт возьми, сидел и ждал, но ничего. Не знаю, что на меня нашло, но я написал:

«Ты счастлива с ним?»

Сообщение было прочитано почти сразу, но ответ Вика писать не спешила. Наконец, карандаш зашевелился, а следом прилетело всего два слова:

«Я одна»

Вот совершенно не то хотел увидеть. Думал, напишет, что меня это не касается, что счастлива или… да что угодно, но не это. Подумав пару секунд, выдал:

«Поматросил и бросил?»

На этот раз Вика писала ответ ещё дольше, хотя прочитано сообщение было также, почти сразу.

«Никого не было»

А как же тот лощёный красавчик? Собственно, именно это я и спросил, но ответа не получил. Просто молчок, и я начинал беситься. Сказала «а» — говори «б», нет?

Не прошло и часа, как я написал:

«Нечего сказать?»

«Я всё сказала. Никого не было»

«Ты сказал, что ты его любишь!»

«Это не разговор по переписке»

«Говори адрес, я приеду»

Не знаю, зачем это написал, но когда спустя минут десять прилетел адрес, был в шоке. Ехать туда часов шесть-семь, а то и больше. Кинул взгляд на часы. Три часа. Отлично! Я приеду ближе к ночи. Офигенное время для разговоров.

«Я буду ближе к полуночи, нормально?»

«Лучше поздно, чем никогда»

Быстро накинул футболку, натянул джинсы и кожаную куртку, сел в машину и поехал к ней. Не знаю, что двигало мной в тот момент. Отчаяние, желание узнать, что же за херня произошла или просто интерес, но я не просто ехал. Я мчался к ней. Уже не был так уверен в том, что она изменила и вообще любила того лощёного пижона. Вот уж вряд ли! Если бы и любила, то не бросила. Возможно, с ней расстался он, но тогда зачем снова писать мне? Захотелось впечатлений и первоклассного секса? Господи! Когда я, наконец, пойму эту женщину?

Носилась по квартире с одной единственной мыслью: «он приедет». Лихорадочно складывала вещи в шкафы, убирала, вытирала пыль и мыла пол. Поняла одно — развела срач и совершенно этого не замечала. Благо, вовремя избавилась. Ближе к семи вечера поняла, что у меня нет ничего на ужин, ни себе, ни Артуру. В холодильнике одиноко валялся болгарский перец, два баклажана и помидор, а ещё ложка майонеза и долька лимона.

Вспомнила, что сегодня планировала закупить продуктов в супермаркете, но после просьбы Артура совершенно забыла об этом. Вышла на улицу, направившись в магазин рядом. До супермаркета приходилось ехать, а у меня ни времени, ни сил. Купив всё, что нужно, прибежала домой и сразу же встала за плиту.

Приготовила биточки, накрошила салат, сделала мясо по-французски и удовлетворённо на всё взглянув, села за ужин. Можно было, конечно, дождаться Артура, но я проголодалась, так что с удовольствием прикончила треть всего, что приготовила. И тут ко мне доходит, что я жду Артура так, будто не было никакой ссоры, будто не нужны объяснения. Ощущение, что он просто уехал в командировку, а я… я ждала его, вон, даже ужин приготовила.

Вот бы тортика сейчас — мечтательно улыбнулась. Боже, как же глупо я себя веду. Гормоны в последнее время не давали покоя ни на минуту. Перепады настроения, плач среди смеха и наоборот. Я устала этого, но хотя бы токсикоз прошёл.

Хотела отдохнуть, но оставшееся время ходила туда-сюда по комнате, хотя и устала жутко. Ближе к двенадцати в дверь раздался звонок, и только тут поняла, что на нервах так и не переоделась. Даже не накрасилась!

В прихожей окинула себя в зеркале критическим взглядом. В домашнем халате и фартуке я выглядела, как наседка, ещё и поправилась на четыре килограмма. Как-то сразу и уверенность прошла, появились сомнения. Какой он, а какая я. Звонок раздался снова, а я всё не могла заставить себя открыть. Сомневалась. В конце концов, таки открыла дверь.

А он изменился — первое, что прилетело в голову. Похудел, осунулся, родной и горящий когда-то взгляд потух. Мы смотрели друг на друга несколько минут, а мне казалось, что прошла вечность. Я с жадностью изучала его лицо, ловила каждое изменение мимики. Перевела взгляд на глаза… Как же хотелось, чтобы они вновь загорелись огнём страсти, чтобы в них появилась нежность, любовь и трепет.

— Проходи, — отошла в сторону, пропуская Артура внутрь. — Идём на кухню, там… — запнулась, глядя на то, как пристально он меня осматривает. Взглядом, пробирающимся под кожу, проникающим в каждую клеточку, задерживающим дыхание.

— А чего не в спальню? — произнёс жёстко, голосом, полным иронии.

— Прости, что? — сердце колотилось в груди, как бешенное, потому что никогда он так со мной не говорил, никогда не смотрел так, будто… ненавидит больше жизни, так, будто будь его воля, он бы никогда не приехал сюда.

— Чего в спальню не зовёшь, ты же за этим меня сюда позвала? — Артур приподнял одну бровь и ухмыльнулся.

— Уходи, — решительно сказала, открыв дверь. — Придёшь, когда будешь готов разговаривать.

Хотелось выть от разочарования и боли. Я-то, наивная, думала, что он придёт, и мы спокойно поговорим, обсудим всё, а он… унизить меня решил. Обидеть и наплести непонятно что. Не готова я это выслушивать. Намеренно не смотрела на него, глядя куда-то в пол. Подняла глаза, встретившись с его яростным взглядом.

— Чего стоишь? — меня начинала разбирать злость. Жертва он, так значит!? А я виновата!? Ну, вот пусть и катится к чёрту!

— Да вот не могу понять, то ли ты мастерски играешь, то ли и вправду сука.

— Сука, — коротко кивнула, — давай вали… — вижу, как он направляется к двери, и не могу сдержаться, чтобы не съязвить… — Риточка, небось, заждалась.

Прекрасно знала, что он не с ней и ребёнок не его, но не могла не поддеть, тем более это его мама приходила «посочувствовать». Как я и ожидала, Артур остановился у двери, развернулся, и всего в нескольких сантиметрах от лица проговорил:

— Что? Какая Риточка?

— Та, которая беременная, — язвила дальше, — малыша твоего носит, и вообще, ты же скоро женишься, не?