Окончательного вердикта суда так и не услышали, но тот факт, что Ираида Львовна — мать Лены — свидетельствовала против дочери, уж точно не добавлял уверенности в положительном исходе.

— Лена, послушай, — в этот момент к нам подошёл Даня и Артур.

— Мы добились сбора доказательств того, что последние пять лет вы с матерью не виделись, соответственно, она не может знать о том, что происходило в вашей семье, — спокойно отчеканил Даня, — Ленааа, — он притянул подругу к себе, укутывая в объятиях, — перестань, всё будет хорошо.

— Иди ко мне, — Артур тут же пристроил меня рядом, положив руку на талию. — Лена, всё действительно будет хорошо. С Игорем не оставят точно, ну там же судья нормальная, сама женщина, всё видит, просто мама твоя.

— Да сука она. Заплатил он ей, вот она и сказала, что нужно.

Почувствовала, как слегка напряглась рука Артура на моей талии. Подняла голову и посмотрела в том же направлении… Лёша…

Мы не виделись с момента развода и… он точно не знал, что мы вместе. И вот сейчас Лёша смотрел на меня не просто злыми глазами, он был в бешенстве, в дикой, неконтролируемой ярости. Артур только ближе притянул меня, обнял и легонько погладил по уже появившемуся животику.

С этими заседаниями прошло ещё три недели. Сейчас животик отчётливо был заметен даже невооружённым глазом. И вот именно на него сейчас смотрел Лёша. Смотрел так, что внутри всё холодело. Мы редко говорили о детях, да и не планировали их. Я пила таблетки, Лёша исправно не начинал разговор о наследнике. Но вот сейчас отчётливо осознала, что он хотел детей. Он смотрела так, будто я его предала. Отчасти, так оно и было. Я ушла, не он. Но ведь и он приложил к этому руку.

— То есть вот так, да? Забрали наших баб и пытаетесь ещё что-то доказать? — Лёша с Игорем подошли к нам. Артур встал так, чтобы Лёша не имел возможности приблизиться больше, чем на метр, и я была ему за это благодарна.

— Ты идиот? — уверенно произнёс Артур. — Ты говорил своей женщине отъебаться! И что-то ещё смеешь говорить?

— А ты, значит, белый и пушистый, да? — поняла, что он слегка поддатый, потому что его речь была развязной, а язык заплетался.

— Нет, но я никогда не оскорблю свою женщину.

— Твари, — мерзко бросил Игорь, сплёвывая на пол, прямо нам под ноги. — Друзья, называется. Всунули свои члены в наших жён и…

— Закрой пасть, — чувствовала, как Артур напрягся, и поняла, что он на пике срыва.

— А то что? — Игорь таки нарывался.

— Ты вообще не мужик, — подал голос Даня, смотря прямо на Игоря. — Бить жену, родившую тебе ребёнка — последнее дело.

— Я бил её, потому что она ударила Мишку. Ты что, не слышал, что было сказано на суде? — Игорь ухмыльнулся, а уже в следующую секунду я увидела редкий выпад от Артура. Игорь полетел на землю, хватаясь за нос.

— Сууука! — заорал он, а я скривилась, только сейчас осознавая, за кем мы были замужем, и какие мужчины нам достались сейчас.

Я ценила Артура. Начала понимать то, как он ко мне относится, видела, с каким уважением и благоговением он на меня смотрит, чувствовала его любовь. Все три недели мы притирались друг к другу, и хоть раньше спокойно уживались, но совместное проживание слегка отличалось от того, к чему мы привыкли.

Не могу сказать, что было легко. Из-за гормонов я слишком часто нервничала по пустякам, орала без повода и просила то тортику, то понюхать бензину. Думала, что Артур не выдержит. Сбежит уже после двух-трёх скандалов, даже не смотря на то, что мы ждали сына.

Я ошиблась. Он не только не сбегал, но ещё и ни разу не наорал в ответ. Спокойно выслушивал все требования, тихо вставал и шёл их выполнять. Тортика в три часа ночи? Пожалуйста! Мандаринку с утра, и непременно грузинскую? Нет ничего проще!

А ведь я, наивная, полагала, что буду спокойной беременной. Без всех закидонов и нелепых просьб. Ничего не изменится, и я продолжу жить прежней жизнью.

— Малыш, куда тебя отвезти? — Артур слегка дёрнул меня за плечо, привлекая внимание.

— Я сама, — устало прикрыла веки. — Хотела пройтись по городу, заглянуть в кофейню. Тут совсем недалеко.

— Я боюсь оставлять тебя одну, — искренне сказал Артур. — Может, поедешь со мной?

— Нет, точно нет. Ты должен поговорить с ней сам и… — сделала паузу, решаясь сказать, но не знала, правильно ли поступаю. — Я не хочу с ней видеться.

— Понимаю, малыш. Значит так… я всё время на телефоне. Ты звонишь мне в любой момент, если только хоть что-то пойдёт не так, ладно?

— Да, — улыбнулась, прижимаясь к его груди. — Всё будет хорошо.

Распрощавшись с Ленкой и Даней, поцеловав Мишутку на прощание, побрела в кофейню. Я действительно хотела, если не выпить кофе, то хотя бы попить вкусного чаю и съесть пироженку. Но вот это кафе любила за невероятный запах кофе, распространяющийся по всему помещению.

Медленно брела по улочкам, проходила витрины магазинов и бутиков. Этот город я любила за то чувство спокойствия и умиротворённости, которое он дарил. Семейный город, спокойный, не шумный. То, что надо для детишек. Я всё думала над тем, чтобы остаться. Здесь и Анька, и Ленка, да и малышу будет лучше. Не заметила, как дошла. Уже хотела перейти дорогу, как меня грубо взяли за руку и потащили куда-то в другую сторону.

Панический ужас сковал тело. Хотелось кричать, но я всё никак не могла заставить себя сделать это. В нескольких шагах меня остановили, и только тут смогла развернуться и увидеть того, кто так грубо толкал меня в переулок между домами.

— Ну, привет, жёнушка, — Лёша смотрел на меня с презрительной ухмылкой. — Поговорим?

Красные глаза, горящие ненавистью, опухшее лицо, пожелтевшие зубы и посеревший цвет кожи — таким Лёшу я ещё не видела. В эту минуту поняла, что он явно пришёл не поговорить, и уже его боялась. Нет, он никогда не поднимал на меня руку, но то был прежний Лёша. Да, далёк от идеала, но и не такой, каким я его видела в данный момент.

— Что? Страшно? А вот и правильно! Бойся, сука, потому что шалав не прощают, поняла?

И вот что отвечать? Я просто оцепенела, моля бога, чтобы какой-то прохожий это всё увидел и остановил его. Невольно прижала руки к животу и это, видимо, взбесило его ещё больше. Лёша намотал мои волосы на кулак и дёрнул к себе.

— Носишь его ублюдка, да? А мне рожать не хотела, сука. Таблетки глотала, тварь, — он буквально выплюнул последнее слово, больно дёрнув меня на себя.

— Перестань, пожалуйста, Лёша.

Пыталась вразумить его, поговорить, но казалось, что это ещё больше раззадорило его.

— Мне терять нечего, слышишь? Я и так потерял всё, что можно. Тебя, суку такую, работу, признание, друзей. Только Игорёк остался и всё, да и тот такой же обманутый.