И снова в голосе у него звучал вопрос и какая-то робкая надежда. Авось пронесет.

Но я-то знала, что не пронесет, поэтому решила ковать железо, пока горячо.

— Как я уже сказала, Дмитрий Евгеньевич, исполнителем убийства явился Валерий Лагутин. Он находился в тот момент на трассе и подстроил все так, чтобы произошла авария. Поэтому доказать его причастность к преступлению будет не так уж сложно. Но ваш сын не принимал непосредственного участия в организации катастрофы, он руководил действиями Лагутина на расстоянии, поэтому доказать его вину без вашей помощи мне будет непросто.

Конечно, я прекрасно понимала, чего требую от него. Своими руками упечь в тюрьму собственного сына — на это способен пойти далеко не каждый. Но другого выхода у меня не было. Чтобы доказать причастность Сергея, его нужно было взять с поличным, а в этом мог помочь только его отец. То, что он готов был, по крайней мере на словах, идти до конца, вселяло в меня некоторую надежду на успех. Кроме того, у меня на руках был еще один козырь.

— Если вы готовы довести до конца расследование, — продолжала я, — то, естественно, наверное, понимаете, что результатом его может быть либо полное оправдание Сергея, либо полное и безоговорочное признание его вины. Неужели вы откажетесь выяснить это? Вы и сейчас уже знаете слишком много, а если не выясните все до конца, вас будут мучить сомнения всю оставшуюся жизнь.

Итак, чтобы убедить Сарычева-старшего помочь мне, я решилась поддержать в нем призрачную надежду на невиновность его сына. Авось пронесет… Но сама я, к сожалению, была слишком уверена, что Сергей виновен.

Между тем Дмитрий Евгеньевич думал, и было видно, что эти раздумья для него очень тяжелы.

— Ну… хорошо… — наконец произнес он. — Что я должен сделать?

— Вы должны рассказать Сергею все, что сейчас услышали от меня, но ни в коем случае не упоминать источник информации.

На лице Сарычева появилось изумленно-вопросительное выражение.

— Да-да, именно. Вы должны будете сказать, что в прошлую субботу, отправившись на могилу к Ирине Лагутиной, чуть было не столкнулись там с пьяным Валерием Лагутиным, который сидел возле могилы и разговаривал с покойной. Вы должны будете сказать, что в этом разговоре он упоминал имя Сергея и говорил, что это именно он придумал, как устроить аварию, использовав для этого асфальтовый каток, и он предупредил Валерия о том, что Вадим выехал из клуба.

— А что… там на самом деле был асфальтовый каток?

— Да, на дороге велись ремонтные работы, и проводила их бригада, где работал Лагутин. Как видите, расследование проведено мною достаточно тщательно и мне многое известно. Поэтому, когда я делаю какое-то утверждение, можете не сомневаться — оно имеет под собой вполне реальные основания. Поэтому помочь мне завершить это дело в ваших интересах. Что бы вы ни узнали, я могу гарантировать вам одно — вы узнаете правду.

— Ну… да… конечно… наверное… — тут Сарычев как будто бы что-то вспомнил. — Но как же, Татьяна… как же я скажу Сергею, что был на могиле у Ирины? Ведь она для него посторонний человек, и он уверен, что и для меня тоже. Как я объясню, зачем ходил к ней на могилу?

Похоже, новости для Дмитрия Евгеньевича еще не кончились.

— Видите ли, дело в том, что ваш сын Сергей уже давно знает, что Вадим — его брат. Он не хотел говорить вам об этом, потому что видел, что вы стараетесь это скрыть, и думал, что подобное известие может огорчить вас.

— Не хотел огорчать… вот видите, а вы говорите… Как он мог решиться на убийство? Родного брата… нет, это в голове не укладывается.

У меня это тоже не очень укладывалось в голове. Хотя, конечно, я воспринимала произошедшее не так трагически и эмоционально, как Сарычев, но все-таки то, что двигало Сергеем в этом деле, его основной мотив был мне неизвестен, и каким может быть этот мотив, я даже приблизительно не могла себе представить. А ведь он должен быть достаточно сильным, чтобы толкнуть человека на убийство. И убийство не кого-нибудь, а действительно родного брата.

Тем временем Сарычев, пораженный и оглушенный, старался переварить услышанные новости.

— Итак, Дмитрий Евгеньевич, что же вы решили? Вы согласны помочь мне?

Он посмотрел на меня так, как будто только что проснулся, но тем не менее нашел в себе силы ответить:

— Да… Да, конечно, я же уже сказал.

— В таком случае я прошу вас поговорить с сыном сегодня вечером. Чем скорее все выяснится, тем лучше. Лучше для всех.

— Боже! Вика! Что будет с ней…

Вспомнив, что не его одного постигло это новое горе, что предстоит не только разговор с сыном, но и тяжелейшее объяснение с женой, Сарычев совсем закручинился. Впрочем, мне-то было известно, что по крайней мере одна новость для Виктории Львовны совсем не новость, но, конечно, то обстоятельство, что Сарычев имел на стороне сына, не шло ни в какое сравнение с тем, что Сергей замешан в убийстве. Да, та твердость и стойкость, которую обнаружила Виктория Львовна при обсуждении финансовых вопросов, очень скоро понадобится ей и совсем по другому поводу.

— Хорошо, Татьяна, я поговорю с Сергеем прямо сегодня, но сейчас мне хотелось бы побыть одному.

— Да, конечно, не буду мешать вам.

Я попрощалась со своим клиентом и вышла на улицу.

Стоял прекрасный, солнечный, совсем летний день. Пели на деревьях птицы, свежая листва и солнце радовали глаз… Жизнь, казалось, была прекрасна, и совсем не хотелось думать о плохом, но…

Вдохнув полной грудью свежий воздух, я постаралась хотя бы на несколько минут отвлечься от мрачного объяснения, которое только что состоялось у меня с Дмитрием Евгеньевичем Сарычевым. Он остался там, в полумраке кабинета, остался, чтобы примириться со своим несчастьем.

Мне тоже не мешало подкрепить душевные силы, ведь самая важная часть расследования только начиналась. В ближайшее время мне предстояло произвести целую серию оперативных действий, в результате которых я должна была доказать вину Сергея Сарычева.

Дмитрию Евгеньевичу я не стала раскрывать весь план. Он выполнит свою часть, заставит Сергея заволноваться и совершить ошибку, а уж я постараюсь использовать эту ошибку в своих интересах. А сейчас мне нужно было договориться с Кирьяновым.

Я набрала на мобильнике рабочий номер Кирьянова и, слушая долгие гудки, начала уже волноваться, вдруг на этот раз везение не на моей стороне. Но когда я уже собиралась отключиться, трубку неожиданно взяли, и в ней послышался знакомый голос:

— Подполковник Кирьянов, слушаю.

— Здравствуйте, Владимир Сергеевич, очень рада, что застала вас. Вы, как всегда, трудитесь…

— А вы как думали, Татьяна Александровна? Это вы люди свободные, а мы под начальством сидим, нам только задания дают, а когда успевать их делать, не рассказывают.