– Но вы же сами сказал, что должны убить меня. Как свидетеля.

– Должны, но…

Слова Седова прервал Аппель, появившийся в дверях:

– У вас проблемы? – Тут он увидел старшую жену Бурхона. – Похоже, проблемы…

– Что по охране, Ганс?

– Ликвидаторы выполнили задачу. Ждем вас.

– Ступай к парням, мы скоро.

– Есть!

Аппель вышел во двор, недоуменно пожав плечами. Седов же повернулся к женщине:

– Да, мы должны убрать тебя, чтобы иметь возможность свободно уйти из кишлака. Но… если ты поклянешься своими детьми, что до рассвета не поднимешь шума, мы не тронем тебя.

– У меня нет детей. Был сын, но он умер; была дочь, но ее отдали замуж в Мургаб. Муж оказался ревнивым и убил мою Зайнаб, обвинив в измене, что не могло быть правдой. Просто Зайнаб хотела уйти от старого мужа, а тот… так что у меня нет детей, и клясться мне некем. И вам придется убить меня. Не теряйте времени, оно для вас сейчас на вес золота, если не дороже. Я прощаю вас. И всевышний простит, потому что вы всего лишь орудие в его руках. Орудие возмездия.

– Убивать тебя никто не станет, мы с женщинами и детьми не воюем. Но и рисковать не имеем права. Поэтому ты сейчас выпьешь таблетку и уйдешь к себе в комнату. Это снотворное на четыре часа. Проснешься, когда в кишлаке поднимется шум. И запомни: ты ничего не замышляла, ничего и никого не видела. Естественно, кто убил мужа, не знаешь. А потом – мой тебе совет, Байзо, – уезжай отсюда. У тебя еще все впереди. Жизнь – сложная штука, то черная полоса, то белая. Для тебя, уверен, черная полоса закончилась. Если, конечно, ты сама не захочешь ее продлить… – Командир отряда повернулся к заместителю: – Щадящий препарат!

Коновалов передал женщине капсулу, извлеченную из боевой аптечки. Та проглотила ее и, не сказав ни слова, подняла нож и ушла на женскую половину дома.

Офицеры вышли во двор. У топчана их ждали капитан Бекир Озбек, лейтенант Свен Аппель и прапорщик Давыдюк.

– Вы убили женщину, что случайно вышла к вам? – спросил турок.

Седов посмотрел на турецкого ликвидатора:

– А ты бы смог бы ее убить?

– Нет.

– Вот и мы не смогли.

– Но она может выдать нас, поднять шум, как только мы покинем усадьбу!

– Она не сделает этого, Бек.

– Командир особой группы не имеет права так рисковать.

– Мы ничем не рискуем, Бек, жена Бурхона уже спит крепким сном.

– Вы дали ей снотворное?

– Догадливый… Все, ребята, пора сваливать.

Штурмовая подгруппа отошла к тыловой части усадьбы. Седов вызвал на связь капитана Леруа, вместе с врачом Додье отслеживавшим обстановку в кишлаке:

– Хакер, это Седой. Что в кишлаке?

– Все спокойно, никого не замечаем.

– Смотрите внимательнее, мы отходим к вам.

– Принял.

Штурмовая группа, используя конструкцию караульной вышки, преодолела забор и прошла к позициям резерва. Седов вызвал на связь старшего лейтенанта Грачева:

– Грач, ответь Седому!.. Что у тебя?

– Задача выполнена. Охрана складов уничтожена, ангары и техника к подрыву готовы, вот только поднимать их в воздух придется из гранатометов.

– Вы не нашли радиодетонаторы?

– Не нашли.

– Ясно. Отходите на исходные позиции, мы подойдем с востока по северному направлению. Продолжать наблюдение, теперь уже за подходами к арсеналу.

– У вас все тихо прошло?

– Иначе, Грач, ты был бы в Гермабаде…

– Понял. До встречи.

– Отбой! – Седов повернулся к подчиненным: – Минута, это касается Леруа, на сбор аппаратуры – и отход. – Взглянул на Коновалова: – У тебя радиовзрыватели есть?

– Есть. Немного, но на склады Бурхона хватит.

– Отработаешь арсенал.

– Есть!

В 3.30 вторая штурмовая группа под командованием майора начала выдвижение к складам. В 3.53 она вышла на позиции Грачева. Коновалов прошел на территорию базы и установил на взрывчатку радиоуправляемые детонаторы. В 3.59, объединившись, отряд направился к перевалу. В ходе движения Седов приказал Леруа обеспечить связь с Москвой. Французский капитан набрал номер генерал-полковника Белоногова и передал трубку командиру отряда:

– Центр на связи, командир.

– Центр, это Седой! Время 4.17. Отряд поставленные задачи по объектам «арсенал» и «усадьба» выполнил. Бурхон и его помощник Акбар вместе со всей охраной на обоих объектах уничтожены. Склады готовы к подрыву. Потери боевиков, не считая Бурхона и Акбара, – двадцать семь человек, у нас потерь нет.

– Что в кишлаке на данный момент? – поинтересовался Белоногов.

– А черт его знает. Мы не слышим ничего подозрительного. Преследования не наблюдаем. Прошу разрешения на эвакуацию от перевала, с южного предгорья.

– Теперь это просто необходимо. Сколько тебе еще идти до перевала?

– Ориентировочно час двадцать – час тридцать.

– Эвакуацию назначаю на 5.40. При выходе к району эвакуации подготовить площадку для посадки «Ми-8», при появлении вертолета обозначить ее красным дымом.

– Принял! Мне продублировать доклад Трепанову?

– Не надо, я сам свяжусь с ним. Он будет встречать вас у Хурбада. Там – отдых, а далее – по плану, что будет уточнен дополнительно.

– Принял. Продолжаю отход!

– Удачи, Седой!

Передав трубку Леруа, Седов передал по команде:

– Эвакуация от перевала в 5.40. Прибавили темпа, ребята!

Отряд «Z», ускорившись, пошел в северном направлении, выставив дозоры, и в 5.31 вышел к плато у перевала.

– Быстро подготовить площадку для вертолета, оборудовать сигнальными патронами красного дыма, – отдал команду Седов.

Спустя десять минут спецназовцы услышали рокот вертолетного двигателя, приближавшийся с севера. Вскоре появился и сам «Ми-8».

– Дым! – скомандовал Седов.

Коновалов поджег патроны.

Экипаж сориентировался и посадил вертолет в середину обозначенной площадки. Коновалов и Шинкевич убрали патроны. Отряд погрузился на борт.

Седов прошел в пилотскую кабину, обратился к командиру экипажа:

– Майор, как поднимешь свою лайбу, зависни на минуту на высоте метров в пятьдесят.

Командир экипажа не стал задавать лишних вопросов. Надо, значит, надо. Вертолет медленно поднялся на плато, завис в воздухе.

– Работай по складам, Пегас! – кивнул заместителю Седов.

– Это мы быстро, командир…