Из Амстердама в тренировочный центр ехать почти час. Энам вел свой спортивный автомобиль по плотно забитой автомагистрали, лавируя между машинами эконом-класса и ловко притормаживая перед автоматическими камерами, установленными для отлова таких лихачей, как он. Центр находился на окраине крошечной деревушки под названием Стро. Организация приобрела его всего пару недель назад. Это один из признаков того, что в последние четыре года дела у Уима Хофа заметно пошли в гору. На рассвете своей деятельности Хоф пострадал от целой череды неудачных сделок своих управляющих, вовлекших его в рискованные предприятия, привлекательные для газетных заголовков, но больше похожих на цирковые аттракционы, чем на чудо метаболизма. Когда он преодолел большую часть пути по дороге к вершине Эвереста или босиком бежал по арктическим льдам, эти управляющие прикарманили львиную долю его прибылей. В 2010 году дела принял Энам, он основал «Внутренний огонь» и уговорил отца демонстрировать поменьше трюков, а лучше предоставить свой организм для научных исследований. Благодаря его действиям занятия Хофа стали семейным бизнесом, и под руководством Энама компания организовала десятинедельный онлайн-видеокурс, который широко распространился по интернет-форумам и десятки тысяч раз размещался в постах в Facebook. Вместе они разработали стандартную программу подготовки учителей, чтобы аттестовывать преподавателей метода Уима Хофа, которые могли бы передавать знания без непосредственного участия самого Хофа. Через несколько дней в Стро сто человек должны были сдавать промежуточный экзамен, после сдачи которого их допускали к прохождению такого же курса в Польше, какой несколько лет назад прошел я.

Сейчас имя «Ледяного человека» известно каждому жителю Нидерландов. Билеты на его семинары раскупают за считаные минуты, а площадки, на которых он ведет лекции, без труда собирают по 600 человек. Каждый месяц на его десятидневный онлайн-курс регистрируются около тысячи участников. Трудно представить, что эта затея могла получить такое широкое развитие, если бы Энам не взял дело в свои руки.

Под его руководством компания распространила свою деятельность за пределы Нидерландов, Польши и Испании и завоевала зарубежную аудиторию за океаном. Однако для журналиста, который хочет рассказать об Уиме, Энам порой бывает помехой. Концепция Энама отчасти заключалась в том, чтобы идея метода оставалась в определенных рамках и рассматривалась в научном ключе, не поддаваясь той атмосфере хаоса, которая, похоже, сопровождает все, к чему прикасается Уим. Поскольку я был одним из тех, кто наблюдал, как Уим вышел из тени, Энам, наверное, считал меня некой помехой. А может быть, он просто боялся, что я могу не добиться успехов, а это, разумеется, будет не на пользу репутации Уима. Так что я старался не забывать об этом и поддерживал легкую беседу. Когда мы въехали на покрытую гравием подъездную дорожку, солнце уже клонилось к закату.

Новый тренировочный центр — это бывший цех металлообработки, не вполне завершивший свое преображение в эзотерический ашрам. На стенах двухэтажного особняка сохранились рисунки детей прежнего владельца. Из прихожей попадаешь в пустую кухню с подогреваемыми полами и облепленным собачьей шерстью диваном. Устойчивый запах плесени сочится из каждой щели в стене, а вся обстановка гостиной состоит из кушетки, плоского телевизора и раскинувшегося зеленого растения в горшке.

— Здесь все переделают, — комментирует Энам незавершенность отделки. — Через пару дней мы встречаемся с архитектором.

То, что я вижу, в лучшем случае требует доработки. Не совсем понятно, где я буду спать, а когда я спрашиваю об этом у Энама, он, пожав плечами, показывает мне рукой куда-то наверх.

На все четыре комнаты во втором этаже всего один предмет мебели: кровать со сломанной пружиной посередине. В ее изножье — полный гардероб Уима: мусорный ящик из белого пластика, полный грязной одежды, безнадежно мятая спортивная куртка, оранжевый купальный костюм и пара полотенец. Вся эта кипа свалена на заляпанном коричневом ковре. С минуту я не могу оторваться от этого вороха вещей. Часть меня в отчаянии от мысли провести в таких спартанских условиях целую неделю, а другая часть в восхищении от такого отказа от мировой славы и богатства, которое несет целая империя тренировочных центров, и от образа жизни, который предпочитает Хоф. Кем бы там ни был Уим, но материальные блага явно его не прельщают.

Энам позвал меня снизу.

— Мне кажется, отец обычно спит на кушетке, — сказал он. — Вы, наверное, можете занять его кровать.

И я поставил на пол свой чемодан на колесиках. Энам ушел, а где-то через час, около полуночи, возле дома остановился большой желтый фургон «Форд» Уима. Хоф зашел в дом, на нем были футболка, штаны от медицинской формы и черный пиджак. С ним был Антон, высокий рыжий американец, который своей копной волос напоминал комика Кэррот Топа. После непродолжительного изучения метода Уима Антон путешествует по Европе и выполняет разные работы по дому в обмен на проживание. Учитывая незатейливость обстановки, мне стало интересно, не придется ли нам бороться за единственную кровать.

— Скотт Карни, ах ты, сукин сын! — с жизнерадостной улыбкой на лице завопил Уим, заходя в маленькую комнату. Это был своего рода комплимент. Запас его английских слов пополнился ругательствами совсем недавно, и они тысячу раз повторялись на футболке с логотипом компании вперемешку со слоганом «Дыши, сукин сын!». Уиму некогда притворяться, и порой со своими инструкторами он шутит, что по завершении обучения те, кто проходит его курс, получают диплом по мату. Это обзывательство, которое в других обстоятельствах меня бы разозлило, вызывало у меня лишь глупую улыбку. Знаете почему? Я уже так давно не видел этого сукина сына!

До этого он в течение нескольких часов пытался установить новый рекорд Гиннесса, собрав на ледовой площадке самое большое число босых людей. Мероприятие проходило в небольшой деревушке в другой части Голландии. Под конец тепло от всей этой стоящей на льду толпы растопило верхний слой, превратив его в месиво. Хоф все еще бурлил энергией от вида трансвеститов, групп школьников и нескончаемого потока сочувствующих, оказавшихся на его жизненном пути.

Было уже поздно, но сил у Хофа столько, сколько бывает у людей на четверть младше его. Мы несколько часов просидели на кушетке и проболтали. За последние несколько лет Хоф из никому не известной фигуры превратился во всемирно известного гуру, и, по его словам, он старается понять, каково же это быть легендой, а также номинальным лидером отрасли, ежегодная прибыль от которой составляет несколько миллионов долларов. Постоянные лекции, семинары и выступления на публике — это не для него.

Он предпочел бы быть безумцем, чем пророком. Но большая сила влечет за собой и большую ответственность, так что Хофу пришлось сконцентрироваться и измыслить гораздо более изящный посыл, который привлек бы как можно более широкую аудиторию. Он опробовал слоган на мне — всего три слова.

— Здоровье, счастье, сила, — с гордостью произнес он. — Я хочу, чтобы все было просто.

По его словам, это три составляющих благополучия. Забудьте — хоть на минуту — всю научную подоплеку дыхательных практик и воздействия холода, зверскую хватку ледяной воды и сколько отжиманий можно сделать на задержке дыхания. Все это лишь атрибуты более масштабного стремления к благополучной жизни. После этого мы пускаемся в подробное обсуждение, что же такое благополучие. Хоф начинает тараторить, он, кажется, взволнован. Он размахивает руками, будто отгоняя насекомых.