— Общество больно, — говорит он. — Ты видел, чтобы кролики ходили в аптеку, в больницу или психиатрическую лечебницу? — задает он риторический вопрос. — Им не нужны лекарства — они либо излечиваются сами, либо умирают. У людей все сложнее, они позволили технологиям вмешаться в естественный ход вещей.

Об этом я много думал, и это нередко меня беспокоит. Да, в современном мире уйма недостатков, но и природа бывает жестокой. Так что я на корню пресекаю обличительный монолог.

— Но кроликов едят волки, — вставляю я.

Хофа моя реплика ничуть не смущает.

— Да, им известна реакция «бей или беги». Волки на них охотятся, и они умирают. И все когда-нибудь умирают. Но в нашем-то случае — на нас никакие волки не охотятся. Вместо этого, без всяких хищников, нас съедают рак, диабет и наша собственная иммунная система. Нам не от кого убегать, поэтому наш организм поедает сам себя.

Это-то и составляет самую суть философии Уима. Если не с чем бороться, организм будет бороться с самим собой. Именно над этим я и поразмышляю на следующей неделе. Прежде чем я побрел в кровать, Уим предложил мне утром отправиться в поездку с голландской сборной по парусному спорту: они готовятся к летним Олимпийским играм 2016 года. Он будет читать им лекцию о том, что значит быть сильным и как в любую погоду сохранять высокие результаты.

А через восемь часов я принял душ — эту процедуру я описал в самом начале — и устроил в доме ливень.

Танец Уима закончился, лишь когда от лившегося с потолка дождя остались только капли. К счастью, потолок все же не рухнул. От радости он забыл о времени и понял, что менее чем через час нам нужно быть в другой части Голландии. Я должен был сидеть в салоне ярко-желтого фургона вместе с его собакой. Спустя пару минут мы были на шоссе, выжимая газ и пытаясь превратить час в 40 минут.

— Не о чем волноваться, — с улыбкой сказал он. Его голубые глаза неотрывно следили за дорогой. — Сегодня им придется научиться и терпению.

В дороге у нас было время поговорить, а заодно у меня была возможность закинуть мысль о том, что, пожалуй, было бы здорово, если бы я присоединился к экспедиции на Килиманджаро. В группе, которая выросла до 26 человек, все согласились практиковать метод в течение полугода и каждые пару недель встречаться, чтобы вместе дышать и прыгать в один из амстердамских каналов или мелких озер. Разумеется, я упустил кое-что в плане духа товарищества, но я живу выше да и с тех пор, как мы поднимались на Снежку, время от времени тренировался. Насколько же труднее подняться на эту гору?

Хоф, не задумываясь, ответил:

— Конечно, — заявил он с обычным воодушевлением, — тебе не просто нужно поехать, ты должен поехать. Он довольно долго жал кнопки на своем телефоне, не глядя на дорогу, и машина грациозно вильнула на соседнюю улочку, когда он наконец отыскал номер Энама.

Они бегло обменялись какими-то гортанными репликами на голландском, и, по-видимому, чтобы включить меня в список, требовалась лишь рекомендация Уима.

— Скотт Карни едет, — выразительно проговорил Уим по-английски. Последовал непродолжительный спор — и, наконец, подчеркнутое «без проблем». Я улыбнулся, и до меня дошло, что я так до конца и не понимаю, во что ввязался. Неизвестность, а еще пара тысяч долларов — это цена моего участия.

Вскоре мы добрались до пригородов Гааги, и навигатор начал перестраивать маршрут. Он советовал тут же свернуть с автомагистрали под мост куда-то на север. Хоф лавировал между машинами, но как только мы оказались на другом участке шоссе, навигатор снова принялся менять маршрут, велев нам повернуть в обратном направлении.

Мы оба внутренне насупились, надеясь, что у навигатора есть совесть. Сейчас мы должны были ехать на юг, однако штуковина и не подумала извиняться. Десять лет назад такой проблемы у нас бы точно не возникло, но даже «Ледяной человек» прельстился удобствами современных технологий.

— Я их терпеть не могу, но без них мне уже не обойтись, — говорит он, разворачивая машину.

Через десять минут, как раз когда с затянутого серым неба закапал дождь, Хоф припарковался у ничем не примечательного кирпичного здания. Открыв дверь, он выпрыгнул из машины и заскочил на стройплощадку справить нужду. Пока он писал, ему в голову, видимо, пришла мысль, и, обернувшись ко мне, он сказал, что перед поездкой на Килиманджаро мне обязательно нужно сходить к Хирту Бюйзе, врачу, который был с ним в экспедиции два года назад. Уим сообщил, что Бюйзе лучше кого бы то ни было знает, с чем мне придется столкнуться, и, пожалуй, подробнее расскажет, какие на самом деле опасности таит высота. С этими словами он привел себя в порядок и приготовился к встрече с олимпийской сборной. Эту лекцию он читал уже бессчетное количество раз, но сборная, уже осыпанная золотыми наградами, внимательно прислушивалась ко всему, что могло бы дать ей преимущество в Бразилии. (И она, конечно, вполне справилась. Во время игр 2016 года голландская сборная завоевала две золотые медали.)

Я сидел на задних рядах, и мои мысли все время возвращались к Бюйзе. Пока Хоф проводил с участниками дыхательную практику, а после лекции повел их принимать ледяную ванну в надувном бассейне, я написал врачу по электронной почте, надеясь, что, быть может, мне удастся посоветоваться с ним о предстоящей поездке в Африку.

На следующий день Хирт Бюйзе, прихлебывая пенный капучино, ожидал меня в роскошном отеле в пригороде Амстердама. Я его не сразу узнал. За пару часов до того я глянул на его анкету в Интернете и по перечню его достижений нарисовал себе человека на закате своей карьеры. Он был дипломированным хирургом-ортопедом, доктором наук, работал в центре неотложной помощи при Массачусетской больнице общего профиля в Бостоне и публиковал исследовательские труды по высокогорному альпинизму и восстановлению связок, а также по проблеме частого употребления искаженных цитат в рецензируемых научных трудах.

На досуге он поднимался в горы. Глядя на этот список, занимавший несколько страниц, я представлял, что этот человек, должно быть, лет на тридцать старше меня. Так что, остановив взгляд на аристократически красивом мужчине лет тридцати пяти, я удивился, что он машет мне.

— Я только что нашел Вас в Google, — сообщил он, показывая мой портрет на компьютерном экране. — Нам, конечно же, есть о чем поговорить.

В 2014 году Бюйзе с Хофом и двадцатью тремя другими участниками отправились в поход вроде того, в какой собирался я. Всего за пару дней безо всякой акклиматизации они поднялись на Килиманджаро. Бюйзе бы с удовольствием пошел рядовым членом группы, но благодаря своим медицинским достижениям в конце концов стал идеальным кандидатом во врачи экспедиции. Энам просил его написать научную статью на основе этого своего опыта.

Во время экспедиции на Килиманджаро в 2014 году у Бюйзе был устрашающе широкий спектр обязанностей. По меньшей мере, половина группы страдала теми или иными хроническими заболеваниями. У одного был рак, были люди с болезнями сердца, хроническим артритом и разного рода аутоиммунными заболеваниями. Все это повышало и без того очевидный риск горной болезни. Расспрашивая других горовосходителей о реальных рисках, Бюйзе обратился в один нидерландский клуб альпинистов за подробной информацией, но они попытались отговорить его.