Таких слов Архипову никогда в свой адрес слышать не доводилось. Теперь дожил, услышал.

Леонид имел право отреагировать на разнос министра единственным способом, что и сделал: тут же в кабинете написал рапорт об отставке. И вышел на улицу обычным гражданским человеком. Человеком без работы, без жилья. Привыкший не задумываться о том, где предстоит ночевать, потому что государство всегда о нем заботилось, Архипов вдруг осознал, что ему некуда идти. Последнюю служебную квартиру перед переездом в коттедж он сдал. Возвращаться в поселок не имело смысла, разве что вещи забрать, костюмы, которыми успел обзавестись. Но и по этому поводу не стоит беспокоиться: наверняка, сверху дана команда собрать барахло Архипова в коробки и снести в гараж.

С неделю он может перекантоваться в секторе «С». Пока скрипучая бюрократическая машина не аннулирует полный перечень его допусков, в том числе и в Институт астрономии. Но что потом?

Маясь на жестком диване в полной тишине – черные мониторы, отключенные, молчали, Архипов оттачивал план мести, контуры которого вспыхнули в голове в тот момент, когда он перетряхивал вещи сбежавших ученых. Археологи убеждены, что обвели Леонида вокруг пальца? От Архипова нельзя убежать. Потому что он умеет ждать, долго и упорно. Настанет день, и Сомовы обязательно вернутся. Они не могут не вернуться, здесь остался их ребенок. И когда они придут за сыном, Леонид будет первым, кто об этом узнает. Сомовы – его личное дело, его личная вендетта. Архипов привык любое задание доводить до конца, даже если это никак не отразится на его дальнейшей судьбе.

Невероятно, но кадровая служба Министерства обороны именно в этот раз сработала оперативно, уже через три дня Архипова остановили у проходной Института. Но теперь Леонид особо не переживал. Все, что нужно для воплощения плана, готово. И Архипов смело вселился в выбранную им квартиру.

Леонид подтянул одеяло к подбородку и повторил про себя эпитеты, подходящие для описания февральской столицы: на улице темно и холодно. Поэтому лучше нежиться в постели, чем и занимаются миллионы нормальных людей. За исключением разве что семерых (нет, поправка: шестерых), которые работали в секторе «D». Наверняка, сейчас они ждут сообщений о вспышке. А вот Архипову вспышка до лампочки. Как и сами ученые. Никчемные представители своего класса, барахтающиеся в ограниченном пространстве определенной области знаний. Кабиров – востоковед-неудачник, оказавшийся на пороге серьезного открытия, не сделал решающего шага, чтобы истолковать суть манускрипта. Юлия – женщина, не сумевшая преодолеть стереотип об обаянии восточных мужчин, в результате выбравшая из двух предложенных кандидатур (Архипова и Тимура) наиболее слабое звено. Гречин – время астрофизика давно ушло, больной, немощный, на сколько его еще хватит?

Эти люди ему больше не интересны, потому что от них ничего не зависит. Его цель – Сомовы.

Археологи оказались достойными соперниками. Архипов каждый день проверял электронную почту Максима Игнатьевича – уверенный, что родители обязательно захотят узнать, как дела у ребенка. Но Варвара с Феликсом не только не прислали ни единого письма, они ни разу не позвонили – Архипов следил и за телефоном. Осторожные люди. Ничего. Придет срок, Сомовы, как миленькие, вернутся. И попадут в ловушку, специально для них расставленную.

Что касается вспышки. Леонид безоговорочно верил Вахрушину: в ближайшие двадцать лет ничего апокалиптического не произойдет. Двадцать лет – вечность, целая жизнь. Ему есть чем занять себя на это время.

Снежные иголки зашуршали по стеклу. Картина мира начала меняться: теперь, наоборот, за окном становилось светлее, чем в комнате. Темнота стремительно и неизбежно приобретала серый оттенок. Но Леонид ничего не заметил, потому что повернулся к окну спиной, закрыл глаза и заснул.

Ксения Анциферова, Москва

08:03 утра (время московское)

ДЕНЬ постепенно просыпался: не сильно отличаясь от ночи, он обещал быть таким же серым и промозглым. Ксения подошла к окну и плотно задернула шторы. Свет отвлекает. Анциферова так долго ждала предстоящее событие, готовилась к нему, что не позволит чему-либо помешать насладиться им в полной мере.

Конечно, она не знала, в который конкретно час произойдет вспышка, сопровождающая вход метеорита в атмосферу Земли. Не знала, куда именно упадут осколки небесного странника. Но ей известен день (сегодняшний!) и приблизительно очерчена территория. Чтобы стать максимально вероятным свидетелем вспышки, Ксения задолго до события обзавелась десятком больших мониторов и расположила их плотно на пустой стене в комнате. На экраны Анциферова вывела изображения с веб-камер, установленных в разных точках зауральского региона. В городах и поселках, на телевышках или крышах домов, на площадях и улицах. Под тысячу он-лайн квадратиков. И в каждом сейчас сияло утро нового дня. Правда, редко где в кадре отражалось солнце, в основном пейзаж выглядел пасмурным, хмурым, как в Москве, а в некоторых местах обзор и вовсе закрывала плотная облачная пелена. Но подобные климатические нюансы не имели никакого значения для наблюдателя: вспышка обладает невероятной мощностью, способной «перебить» не только туман, но и солнечный свет.

Ксения прислонилась к противоположной стене: это самая выгодная точка, в поле зрения находятся одновременно все мониторы. Ждать остается недолго!

Анциферова скрестила руки на груди. Она может гордиться собой. Не смотря на поражение на личном фронте, Ксения сумела выбраться из пучины депрессивных эмоций и активно провела последний год. Она запретила себе плакать и страдать, рвать на голове волосы, как поступила бы на её месте любая другая, слабая женщина. Ксения – взрослый, цивилизованный человек, гордая и ни от кого не зависимая личность. Самостоятельная единица. Она тщательно проанализировала ситуацию, поняла, почему в нее угодила. Ксения страдала от одиночества и поддалась на общепринятое мнение, что лекарство от подобной «болезни» у женщин – близкие отношения с мужчиной. Только лекарство мало того, что не помогло, так еще оказалось с «побочным эффектом», который чуть не уничтожил страждущего. Хорошо, что Ксения вовремя вспомнила про существование других лекарств, не раз опробованных. Работа! Она умеет заполнять вакуум, отвлекать, придавать смысл существованию.

И Ксения окунулась в работу. Вокруг неё отныне крутилась масса людей: студенты, аспиранты, издатели предлагали выпустить учебник под редакцией Анциферовой, телевизионщики пригласили сделать серию научных программ. Её ценили. Слушатели на её семинары записывались заранее. А предстоящее событие еще выше поднимет статус Анциферовой в ученом сообществе: кто из коллег-геологов мог похвастаться, что способен назвать точную дату падения метеорита?

Конечно, информацией о сегодняшнем событии владеет не только она. Однако остальные – не конкуренты. Для них вспышка – лишь подтверждение некой красивой гипотезы, одной из многих. Например, молодожены Кабировы заняты больше собой, даже если сейчас, бодрствуя, следят за сообщениями, то в качестве развлечения, как люди, имевшие к событию какое-то отношение. Гречину тоже может быть любопытно, но и только, метеориты – не его тема. Для Сомовых важнее то, что случилось тысячелетия назад, а не произойдет в ближайшие минуты. И Вахрушин, останься в живых, наверняка бы спал, парня интересовал не момент события, а его последствия. Что касается Архипова…