– Что значит, за тобой кто-то следит? – спросил Марино.

– А как ты думаешь, что я могу иметь в виду? – вспылила я, так как опять ощутила страх.

– Тогда немедленно поезжай в мою сторону, – сказал он. – Выбирайся из своего паршивого района.

– Я так и делаю.

– Можешь разобрать номер или что-нибудь еще?

– Нет. Он слишком далеко. Похоже, он не приближается, чтобы я не смогла увидеть номер или его лицо.

Я выехала обратно на скоростную автостраду, направляясь к Паувайт-паркуэй, и следящий за мной человек, по-видимому, сдался и отстал. Фары встречных машин и светящиеся огни реклам мешали сосредоточиться, сердце колотилось. Луна то появлялась, то исчезала в облаках, по стеклам хлестали порывы ветра.

Я набрала свой домашний номер, чтобы прослушать автоответчик. В трех случаях трубку повесили, а четвертое сообщение оказалось пощечиной.

"Говорит шеф Брей, – начиналось оно. – Приятно было встретить вас у "Бакхеда". Мне нужно обсудить с вами несколько процедурных вопросов. Расследование на месте преступления, работа с уликами и прочее. Мне хотелось бы встретиться с вами, Кей".

Меня взбесило, что Брей назвала меня по имени.

"Возможно, мы сможем на днях пообедать, – продолжал звучать ее записанный голос. – Чудесный частный ленч в клубе "Содружество"".

Моего телефонного номера не было в книге, я редко давала его посторонним, но для меня не было загадкой, как его могла узнать Брей. Его имели все мои сотрудники, включая Раффина.

"На случай если вы еще не слышали, – продолжалось сообщение Брей, – сегодня Эл Карсон подал в отставку. Вы его, конечно, помните. Начальник департамента расследований. Очень жаль. Его обязанности будет временно исполнять майор Инман".

Я притормозила у будки контролера и опустила жетон в приемный автомат. Поехала дальше. Из проезжавшей мимо видавшей виды "тойоты", набитой подростками, на меня нагло уставились мальчишечьи глаза. Один из подростков ни с того ни с сего отчетливо выругался в мою сторону.

Я сосредоточилась на дороге и вспомнила то, что сказал Вагнер. Кто-то давил на конгрессмена Коннорса с целью протолкнуть закон, по которому мой отдел перейдет из департамента здравоохранения и социального обеспечения в ведение департамента общественной безопасности.

Женщины не могли стать членами клуба "Содружество", в котором половину деловых и политических соглашений заключали представители старинных родов. Говорили, что эти мужчины, многих из которых я знала, собирались в закрытом бассейне – большинство в обнаженном виде. Они торговались и политиканствовали в раздевалке, и на этот форум женщин не допускали.

Поскольку Брей могла пройти в ворота этого элитного клуба, основанного в восемнадцатом веке, только в качестве гостя, мои подозрения насчет ее намерений практически подтвердились. Брей лоббировала интересы членов законодательного собрания штата и крупных бизнесменов. Она хотела стать главой департамента общественной безопасности и перевести мой отдел в свое подчинение. Тогда она могла уволить меня самостоятельно.

Я миновала платную автостраду и увидела дом Марино задолго до того, как подъехала к нему. Яркие, кричащие рождественские украшения, включая гирлянды из трехсот тысяч лампочек, светились на горизонте, как вход в парк с аттракционами. Оставалось только влиться в поток машин, следовавший к дому Марино, потому что в Рождество он превращался в главную достопримечательность Ричмонда. Люди не могли отказать себе в удовольствии посмотреть на действительно поразительное зрелище.

Между деревьев всеми цветами радуги сверкали огни. Во дворе сияли неоновые Санта-Клаусы, снежные бабы, паровозики и игрушечные солдатики. У боковых дорожек на карауле вытянулись разноцветные столбы, и на крыше гирляндами были выложены рождественские приветствия. В той части двора, где редко можно было встретить хоть один цветок, а трава круглый год оставалась бурой, Марино соорудил веселый парк. Там был Северный полюс, на котором Санта-Клаус с женой обсуждали предстоящие планы, рядом пел неоновый церковный хор, на трубе сидели белые фламинго, вокруг праздничной елки кружились фигуристы.

По улице прополз белый лимузин, за ним показался церковный микроавтобус, а я, освещенная со всех сторон, пойманная лучом прожектора, поспешила вверх по ступенькам.

– Каждый раз, как вижу это, убеждаюсь, что ты выжил из ума, – сказала я, когда Марино открыл дверь и я быстро скользнула в дом, прочь от любопытных глаз. – Прошлый год тебя ничему не научил.

– Я поставил три дополнительных предохранителя, – гордо заявил он.

На нем были джинсы, носки и не заправленная в брюки красная фланелевая рубашка.

– По крайней мере я могу прийти домой и хоть чему-то порадоваться, – сказал Марино. – Пиццу скоро привезут. У меня есть бурбон, если хочешь.

– Какую пиццу?

– Ту, что я заказал. В ней есть все на свете. Я всегда ее заказываю. В магазине даже не спрашивают адрес. Просто везут на огни моего дома.

– Как насчет горячего кофе без кофеина? – спросила я, уверенная, что он такого не держит.

– Ты что, издеваешься?

Проходя через гостиную на его маленькую кухню, я с интересом осмотрелась. Разумеется, он украсил дом и внутри. У камина стояла мигающая огоньками елка. Вокруг нее были навалены подарки, почти все бутафорские, а каждое окно обрамляли гирлянды лампочек в виде маленьких жгучих перчиков.

– Мне звонила Брей, – начала рассказывать я, наливая воду в чайник. – Кто-то дал ей мой номер.

– Догадайся кто. – Марино рывком открыл дверцу холодильника. Его хорошее настроение улетучивалось на глазах.

– И, по-моему, я знаю почему.

Я поставила чайник на плиту и включила горелку. Задрожало синее пламя.

– Сегодня уволился заместитель шефа Карсон. Или предположительно уволился.

Марино с хлопком открыл банку пива. Если он знал об этих новостях, то виду не показал.

– Ты знал, что он ушел? – спросила я.

– Я больше ничего не знаю.

– Очевидно, его обязанности будет исполнять майор Инман.

– Ну конечно, конечно, – громко заявил Марино. – И знаешь почему? Поскольку есть две майорские должности, одна для полиции в форме, другая для отдела расследований, Брей посылает своего мальчика из патрульной службы, чтобы тот подмял под себя расследования.

Он тремя глотками опрокинул в себя пиво, яростно смял банку и выбросил в мусорную корзину, но промахнулся и банка загремела по полу.

– Ты представляешь, что это значит? – спросил он. – Тогда позволь объяснить. Это значит, что Брей теперь заправляет и патрульной службой, и расследованиями, то есть всем бестолковым управлением полиции, и, возможно, будет контролировать его бюджет. А шеф полиции – ее страстный поклонник, так как она выставляет его в выгодном свете. Скажи, каким образом эта женщина смогла такое сотворить спустя всего три месяца после приезда?