– Да.

– А до тех пор все другие невесты выходили замуж, как требовалось?

– Да. Потому что они знали, что случится, если они не выполнят свой долг.

– Они сойдут с ума.

– Не только. – Дональд отложил кролика, которого аккуратно порезал на куски и взял большой котелок. Потом посмотрел на Кэтрин. Его глаза сверкали. – Не только это имеет значение, внучка. Есть и другие последствия… Проклятие сеет нищету, голод и смерть… уничтожает любое проявление процветания, которым могли наслаждаться оба клана. Каждый мужчина, женщина, любой ребенок чувствуют голод и нужду.

– Понимаю.

– Понимаешь? Правда? Даже сейчас люди страдают, и причиной тому моя дочь. Она не хотела жить так, как жили наши предки из поколения в поколение. Она хотела большего: богатства, роскоши, красивых платьев – и пренебрегла вековыми традициями. – Дональд встал, держа в руках котелок. – И в конце концов она погибла из-за этого, бедная ее душа, и другие умирают из-за проклятия, потому что она не верила в него. Она думала, проклятие – просто легенда. И недостаток веры в конце концов погубил ее.

Дональд направился к пруду.

Сердце Кэтрин ныло. Она хотела извиниться, но не знала, что сказать, чтобы дед не рассердился.

– Он не хотел обидеть тебя этими словами, – сказал Гейбриел, выходя из тени деревьев с мешком за спиной. – Его жена, твоя бабушка, умерла из-за проклятия. Она заболела, и мы ничем не смогли помочь ей.

– О! – Нежность смягчила ее сердце. – Конечно, он верит в проклятие. Он должен винить кого-то за то, что у него отняли жену.

Гейбриел посмотрел на нее укоризненно:

– Кэтрин, мы все верим в силу проклятия. Мы слишком много пережили, чтобы сомневаться.

– Не хочу спорить с тобой. – Кэтрин встала и стряхнула пыль с юбки. – Я не могу слепо верить в нечто нереальное.

– Когда мы доберемся до места, ты изменишь свое мнение.

– Возможно, – согласилась Кэтрин, желая прекратить спор.

Дональд возвращался от пруда, неся котелок с водой.

– Ты принес картошку? – спросил дед.

– Принес, – ответил Гейбриел, снимая с плеча мешок. – Притуши огонь, мы еще не дома.

– Я знаю, знаю. – Дональд взял мешок и достал из него овощи, которые удалось раздобыть. Гейбриел отошел от костра к деревьям, Кэтрин пошла за ним.

– Нам еще долго ехать? – спросила она.

– Еще несколько дней.

– А почему ты сказал, чтобы дед не разводил большой костер?

– Потому что вполне возможно, что нас преследуют. – Он остановился в густых зарослях, где они были скрыты от посторонних глаз, и повернулся к ней. – Ты забыла, что не оставила записки отцу? Ему не нужно много времени, чтобы сообразить, где ты, и тогда он отправится за нами, употребив всю силу своих денег.

– Я не подумала об этом. – Чем больше она размышляла об этом, тем больше понимала, что в словах Гейбриела есть смысл.

– Неужели тебе не пришло в голову, что твой отец, обнаружив пропажу, бросится за тобой в погоню и проделает путь до Шотландии, чтобы вернуть тебя домой? Я думал, что ты умнее.

Она нахмурилась.

– Нет причины обижаться. Ты думала, что есть другая причина, которая заставляет нас мчаться к границе со скоростью ветра?

– Ты сказал, что хочешь жениться на мне. Я полагала, ты намереваешься обвенчаться со мной в Гретна-Грин?

Гейбриел рассмеялся:

– Ты шутишь? Я намерен обвенчаться с тобой в фамильной церкви Макбраденов.

– Но ты не поделился со мной своими планами. – Она сложила руки на груди.

– Это лишнее, ведь мы еще не женаты.

– И может быть, никогда не будем, – парировала Кэтрин.

– Не начинай сначала. Мы поженимся, Кэтрин Депфорд, поэтому чем скорее ты смиришься с этим, тем лучше.

– Приведи хотя бы одну вескую причину, почему я должна выйти за тебя?

– Вот это. – Он привлек ее к себе, его рот, горячий и жадный, накрыл ее губы.

Она что-то пыталась возражать, но потом сдалась и погрузилась в поцелуй, уступая немыслимому блаженству, растекавшемуся по всему телу. Она не понимала, почему это происходит, не хотела принимать это. Но вместе с тем не могла отказаться. Сила страсти отринула прочь все сомнения, колебания и неуверенность.

Гейбриел увлек ее глубже в лес. Прижал спиной к дереву, навалился на Кэтрин всем своим телом. Взяв ее запястья большой и сильной рукой, он поднял ее руки над головой и пригвоздил их к стволу дерева, затем посмотрел прямо в глаза, его дыхание было горячим и быстрым.

Кэтрин не могла сопротивляться. Могла только закричать. Но даже если бы он привел ее в бешенство, даже если бы она все еще верила, что у нее есть выбор в вопросе с женитьбой, Кэтрин не могла бы отказать ему.

Ни за что не могла отказать ему.

– Именно поэтому нам следует пожениться, – прошептал Гейбриел, проводя тыльной стороной ладони по ее шее. – Этот жар между нами не сможет остыть, как бы мы ни притворялись, что его нет. – Его рука опустилась ниже, проникла в развилку ее груди. – Я страшно желаю тебя, Кэтрин. И ты желаешь меня.

– Нет. – Кэтрин замотала головой. – Не желаю. Это все моя слабость. Я бы хотела иметь силы, чтобы отказать тебе.

Его рот скривился в снисходительной улыбке.

– Но не можешь, правда, девочка? – Он взял ее грудь и сжал сосок пальцами.

Быстрый стон сорвался с губ Кэтрин, и глаза наполовину закрылись, удовольствие росло.

– Гейбриел…

– Да. – Гейбриел склонился к ней и прижался губами к ее шее, продолжая ласкать грудь. – Скажи это снова, моя сладкая Кэтрин, произнеси еще раз мое имя. – Он прижался к ней бедрами, молча показывая, как сильно желает ее.

– Гейбриел, – вздохнула Кэтрин.

– Я здесь, девочка. – Теперь он ласкал ее бедра, а его поцелуй потерял первоначальную нежность и стал страстным и требовательным. Губы Кэтрин раскрылись, позволили его языку проникнуть глубже. Гейбриел отпустил ее запястья, и она обняла его за шею, прижимаясь в полной капитуляции.

Его рука проникла под ее юбки, но Кэтрин едва заметила, как холодный воздух остудил ноги. Затем она почувствовала его теплую руку между ног.

Пальцы Гейбриела нашли то, что искали, и трогали, поглаживали, возбуждали, и она стонала. Ее глаза открылись, чтобы встретиться с его взглядом. Ее тело стало податливым и безвольным, и Гейбриел тут же воспользовался этим, и его поцелуй стал еще требовательнее и глубже. Его язык проник в ее рот, а пальцы ласкали ее влажную женскую плоть. Он не закрыл глаз и наблюдал за Кэтрин, все дальше и дальше вовлекая ее в чувственность наслаждения.